История катаклизма. Книга вторая. Пятый Аспект. Часть 1 - Кассандра Дженкинс

Метель вокруг них крепчала. Снегопад застилал переливающиеся как гирлянды Зимнего Покрова небеса, черные пики далеких гор и тонкий шпиль древней крепости Нексус. Порывы ветра терялись в бесконечных коридорах крепости, лишенных одной или обеих стен, спирально опоясывавшим массивное здание из синего мрамора. Вырубленная в скале, окруженная непрекращающимися метелями и непроходимыми сугробами, в отделке крепости не было мелких, изящных деталей, любование и изучение которых растянулось бы на часы. Местность и погода не располагали к этому. Но и выбирать Синей стае не приходилось — Нексус воздвигли на пересечении всех магических линий Азерота.

Внутри северной крепости, в каждом ее закутке безраздельно царствовала магия.

Пространство искажалось, преображалось — в стенах Нексуса существовало особое, волшебное небо, ночь на котором никогда не вступала в свои права. Переменчивые переливы северного сияния, скрывая стены, своды и колонны магического дома Синей стаи, создавали невероятное ощущение свободы и простора. Во всей крепости снизу доверху нельзя было найти прямых линий и мрачных темных цветов, в Нексусе вообще, кроме всевозможных оттенков и богатой палитры синего, других цветов не было.

Десять магических дисков, украшенные цветами девяти родов Синей стаи, свободно парили в цветастом небе Нексуса один над другим. Самый верхний, последний диск предназначался Лидеру стаи, Аспекту Магии и отцу Аригоса — покойному Малигосу.

Вокруг больших «семейных» дисков парили диски меньших размеров, на краю одного из них и сидели Тиригоса и Аригос. Мраморный диск плыл над пропастью. Волшебное небо Нексуса переливалось алмазной россыпью. Ветер безжалостно трепал их плащи и пшеничные локоны Тиригосы. Все без исключения драконы бесстрашны лишь в одном — когда дело касалось высоты.

Тиригоса смолкла и легким мановением руки направила мраморный диск вверх. Они промчались мимо девяти «семейных» дисков и диска лидера, магическое небо над которым с момента гибели Малигоса было непривычно темным и мрачным. Не обращая внимания на возгласы Аригоса, Тиригоса остановила диск лишь тогда, когда они вырвались из распахнувшегося шпиля башни и, прорвавшись сквозь завесу снежных туч, зависли высоко в небесах.

Лунный свет сглаживал рваные облака, они казались безмятежными, как покрытая дымкой тумана морская гладь. Разрываемый метелями и ветрами мир они сменили на однообразный и умиротворяющий пейзаж. Здесь было гораздо холоднее, но и драконы не зря избрали Северный Континент своим домом. Хладнокровные драконы плохо переносили жару других материков Азерота, где средние температуры были на порядок выше, чем в Нордсколе.

Аригос с удивлением взирал на Тиригосу.

— Я сказала, что ценю тебя как друга, — теребя краешек плаща, покрывавшего ее обнаженные плечи, сказала Тиригоса, — Но ведь это совсем не так. Я растерялась и только сейчас обдумала все, как следует.

Брови сапфирового дракона поползли вверх. К такой скорой перемене он не был готов даже в мечтаниях.

— Тири, я не настаиваю, — с благодарной нежностью прошептал Аригос.

Он даже подвинулся ближе, высвободив правую руку, чтобы при случае было удобнее обнять ее. Ее грудь, стянутая лифом платья с меховой оторочкой, взволнованно и часто вздымалась.

— Я ошиблась, назвав тебя другом, — упорно твердила Тиригоса. — Ты был мне другом, Аригос, пока мы не стали настолько близки, насколько бывают только…

Она запнулась, потому что в этот момент он рывком притянул ее к себе.

— Позволь мне исправить твои ошибки, — проворковал Аригос.

— Но…

— Не нужно слов.

— Аригос, ты не…

Он держал ее в своих объятиях на головокружительной высоте. Под их ногами волновалось море облаков, а заступница влюбленных — луна — была молчаливым свидетелем многих безрассудств и похуже этого.

Аригос тонул в темной бирюзе глаз, которые, не отрываясь, глядели на него. Пухлые приоткрытые губы замерли на полуслове. Он не замечал и не чувствовал ее возмущения, ее напряжения, сковавшего ее тело. Долгие часы он томился рядом, в ожидании этого момента. Сегодня или же никогда.

Аригос коснулся губ Тиригосы.

И в тот же момент в его грудь вонзилась ледяная стрела. Аригоса отшвырнуло от Тиригосы и парящего диска в беззвездную тьму. Почти сразу же из клубящихся облаков вынырнул дракон, чешуя которого отливала сапфирами. Тиригоса, оставаясь в середине парящего диска, поднялась на ноги.

— Ты же сама хотела этого! — вскричал дракон, гневно работая крыльями, отчего облака вокруг него превратились в бесформенное месиво.

— Ты не дал мне договорить, Аригос. Ты для меня почти что брат! Слышишь? Брат! Я никогда не смогу полюбить тебя и никогда не смогла бы, потому что все эти годы я жду другого!

— Даже так! И кто же он?

— Калесгос! Я дала ему слово, и он верен мне, пока служит у Трона Королевы драконов. Я люблю его, и он любит меня!

Ночь заиграла янтарными красками, когда сапфировый дракон дыхнул пламенем. Сначала друг, потом брат, а теперь еще и Калесгос! Пойми этих женщин.

Возмущенная Тиригоса была еще прекрасней, и Аригос волей-неволей все равно любовался ею. В мире была лишь одна Королева драконов — Алекстраза, но в сердце молодого дракона настоящей королевой была она — красавица Тиригоса из бирюзового рода, навсегда отвергнувшая его чувства.

— Возможно, он верен тебе так же, как и ты ему, — мстительно пророкотал дракон, сверкнув глазами. — Что ж, это твой выбор, Тиригоса. Надеюсь, звезды одобрят ваш союз.

Нырнув под облака, дракон очутился в самом сердце снежной бури, ничтожной в сравнении с той, что бушевала в его разбереженной душе.

Пятью дисками ниже, без его ведома и участия, решалась судьба Аригоса. Из-за магических заклинаний, которые сковывали пространство вокруг диска, воздух казался еще холоднее обычного. Когда собеседники, наконец, прервали затянувшееся молчание, их слова на некоторое время белыми облачками повисли рядом.

— Ни одному из Старейшин не удастся набрать нужное количество голосов, Фреймос. Я более чем уверен, что никто из Старейшин не станет Лидером Синей стаи. Сколько бы Вестейегос не грозился, междоусобная война не прибавит ему голосов. А что, кроме силы, могут предложить буревестники? Их магия самая слабая в стае, и ни при каких условиях Вестейегос не выдержит церемонии дара Аспекта.

Сложив руки на груди, Фреймос — Старейшина сапфировой стаи, стаи Аригоса, — в облике высшего эльфа молча слушал второго Старейшину. Залиарос — глава лазурной стаи, в облике гнома, — несмотря на десятки наложенных защитных заклинаний, говорил тихо и вкрадчиво.