Кирпичики - Сергей Тамбовский

Я скосил глаза на написанное, там в графе «сумма прописью» значилось 500 рублей. А жизнь-то, похоже, налаживается.

— Да, завтра у нас вторая смена, так что с раннего утра и заеду.

— Отлично, познакомлю тебя с коллективом и сразу возьмешься за дело. Засучив рукава.

— Нечего засучивать, — пошутил я, — рубашки сейчас с короткими рукавами носят, август же.

Но он не понял моей шутки и мановением руки отпустил меня на все четыре стороны. Что я немедленно же и исполнил, наконец добравшись до своего затерянного отдела. Возле двери в него стоял и курил у окна одинокий завлаб Александр Иваныч, он тоже мне обрадовался.

— О, Лётчик пришёл? Как работается на кирпичах?

— Отлично, — не стал вдаваться в детали я, — бери больше, кидай дальше…

— Отдыхай, пока летит, — закончил он за меня. — Знаю я такую форму работы. С чем пожаловал?

— Да мимо ехал, — быстро соврал я, — решил заглянуть по старой памяти. Тем более, что у меня сегодня выходной.

— А почему выходной посреди недели? — поинтересовался он.

— Так непрерывка же, кирпичи из сушилки лезут постоянно, нам их надо подхватывать и в печку определять. Так что 4 первые смены — выходной — 4 вторые — выходной — 4 третьи — отсыпной плюс выходной. Такой вот график. А у вас как тут дела проистекают?

— Потихоньку… — Иваныч выкинул окурок в урну, — половина отдела на сельхозработах, а из оставшихся большая часть в экспедиции.

— И куда экспедиция, если не секрет?

— Не секрет — сначала по Тихому океану, потом по Индийскому, а на закуску к берегам Камчатки прогуляются.

— Здорово, — позавидовал в душе я (хотя с высоты 21 века завидовать тут особо нечему, 50 кажется баксов командировочных и гуляй на все). — А кто остался-то на работе?

— Трое, Шанов, Трошкин и Штейман, можешь пообщаться.

И мы зашли в отдел — Иваныч скрылся в своём кабинете налево, а я двинул направо… но там совсем никого не было, обед что ли у них случился. Своей столовой в нашем институте не было, поэтому все ходили в обкомовскую, и занимало это все два часа. Ну нет, значит нет, не судьба — пообщаюсь позже. А пока у меня в голове созрела ещё одна мысль… набрал номер телефона напарника Мишани, надеюсь, он дома сейчас.

— Алло, — сказала трубка его голосом.

— Привет, Миша, — ответил я, — извини, что беспокою, но тут у меня один вопросик созрел — не подскажешь, кто в райкоме курирует наш МЖК?

— Подскажу конечно, Мишин Геннадий Палыч, можно просто Гена. Второй секретарь райкома.

— Спасибо, заскочу сейчас.

— А что за вопрос-то?

— Потом расскажу, если выгорит, — ответил я и повесил трубку.

Далее я спустился на первый этаж, там у нас вся бухгалтерия обитала. Пришлось подождать под дверью, когда у них обед закончится. Слава богу, в обком они не ходили, с собой всё приносили. Ровно в час дверь распахнулась, и мне оттуда было сказано: «Ну чего топчешься — заходи, раз уж пришёл». Я зашёл и огляделся — на Клавдию Петровну тут что-то никто похож не был, все работницы были молодые и частично даже красивые.

— Я от Валентин Егорыча, — робко начал я.

— Это значит ко мне, — откликнулась одна сотрудница от окна, молодая, но увы, не слишком красивая, — давай свою бумажку.

Я тут же плюхнулся на стул рядом с её рабочим местом и протянул начертанную начальником сопроводиловку.

— Ты третьим будешь на этой неделе, — лениво сказала Клавдия, черкая что-то в своих бумагах, — Егорыч круто за дело взялся. Пропуск покажи?

Я достал из кармана пропуск и положил его на стол, она очень внимательно изучила его от корки до корки.

— Не забудь продлить в январе, — заметила она, возвращая мне пропуск, — а с этим вот в кассу, туда как раз деньги завезли. В трудовую книжку потом запись внесу, не горит. Ну что, Александр, поздравляю с новой работой — с тебя простава.

Прочие бухгалтерши хихикнули на своих местах, а я взял бланк и скромно ответил, что непременно, в течение недели точно. А сам быстренько покинул эту комнату, не понравилась мне там атмосфера. Касса располагалась на первом же этаже, но в другом корпусе, пришлось выйти во двор и обогнуть завалы из сосудов Дьюара, их почему-то все здесь складировали.

— Пропуск! — первым делом каркнули мне из окошка кассы.

Я пожал плечами и выложил требуемое, после чего очень быстро получил аванс. Почему-то все купюры полтинниками, итого десять зелёненьких штук… надо ж, как на сто-евровые похожи, подумал я, только размером поменьше.

Сроду такими деньгами со мной никто не расплачивался, а тут целых десять штук… сложил их пополам, сунул в карман и вышел из гостеприимного института радиотехники на свет божий. Слава богу, больше никто из бывших знакомых меня не затормозил. Райком комсомола у нас находился неподалёку, на площади Ивана Сусанина, прямо там куда показывала его длинная рука — по этому поводу в народе много шуток ходило. Смело толкнул дверь и тут же нарвался на дежурного, то есть на дежурную, строгую деваху в очках, одетую в классический офисный костюм, белый верх, чёрный низ.

— Вы к кому, молодой человек? — строго вопросила она меня.

— К Мишину я, к Геннадий-Палычу, — ответил я и зачем-то добавил, — по вопросам МЖК.

— Нет его, по делам уехал, — облегчённо сказала деваха, садясь на своё место. — За него Патрикеев по этим вопросам — пойдёшь?

— Наверно нет, — покусал губы я, — лучше уж прямо к главному лицу. Когда он появится-то, Мишин?

— Сегодня уже вряд ли. А завтра с утра должен быть, у него как раз и приём граждан с 9 часов значится.

— Вот завтра с утра я и подскочу. Записываться на приём не надо?

— Нет, у нас всё демократично — в общей очереди посидишь.

— Спасибо, товарищ, — улыбнулся я девице, она хоть и изображала из себя злого цербера, на вид была довольно симпатичной. — Меня кстати Сашей зовут.

— А меня Катей, — буркнула она, — ну пока, Саша.

Доехал я до дому без приключений, отоварил по дороге три талона, на сахар, по коему выдавали шоколадные конфеты, на колбасу (2.90 докторская) и на сигареты (сам-то я не курю, но обменять этот дефицитный товар всегда можно). А вот в нашей коммуналке как-то приключений не удалось избежать. Когда жарил себе яичницу с только что купленной колбасой, на кухню вывалился тощий и весь волосатый гражданин определённо кавказской национальности. Права он начал качать ещё из коридора.

— Ты зачем к Марусе пристаёшь? — спросил он