Одержимые сердца - Анна Морион

нотации своему другу Брэндону? – Ирония не покидала мой голос.

– Он в них не нуждается. Ему плевать на то, что думают другие.

– В этом мы похожи.

– Нет. Ты слишком любишь свою семью, чтобы делать это открыто, как ведет себя Брэндон. Откровенно говоря, я и сам не знаю, с чего вдруг он слетел с катушек.

– Да, раньше он отзывался о смертных лишь уничтожающе. – Я пожала плечами. – Но, кажется, теперь его жизнь вьется вокруг юбок смертных.

– Не думаю. Брэндон… Сложно понять его натуру.

– Ты пытался узнать у него причины такой внезапной перемены?

Маркус вдруг коротко рассмеялся.

– Конечно! – ответил он на мой вопрос и замолчал.

– Я должна вытягивать из тебя каждое слово? – шутливо бросила я и легонько стукнула его по плечу. – Что он ответил?

– То же, что и ты.

– Что это не твое дело?

– Да.

Воцарилась тишина. Мы молча ехали по широкой ровной дороге.

Странно. Брэндон и Маркус были лучшими друзьями. Уже много лет. Десятилетия. Столетия. И вдруг этот англичанин заявляет Маркусу, что интерес к жизни лучшего друга – «не его дело»? Что с ним произошло? Никто не может измениться так внезапно. На 180 градусов.

Но Брэндон не был паинькой, как остальные вампиры. Он не скрывал от других свою страсть к смертным. Я скрываю. Он – нет. И это восхищало меня в нем. Эта открытость. Это сумасшедшее наплевательство на других, их веру и взгляды. На наши устои. Надеюсь, я стану такой же. В один прекрасный день.

– Чудак! – тихо произнесла я, а затем вновь впилась взглядом в лицо Маркуса. – Женщина, в которую он влюблен. Ты знаешь ее? Кто она?

– Не поверишь, но понятия не имею. – Маркус тяжело вздохнул. На миг его лицо стало очень серьезным. – Хотел бы я знать…

– Черт, да что происходит с этим негодяем? – вырвалось у меня: тайна, окружавшая Брэндона Грейсона, манила меня, как Сирена. И зачем только мне знать? Какая мне разница?

Оставь это, Мария. Оставь сейчас же.

– Я не уверен в своих догадках, но меня посещает мысль, что Брэндон влюблен не в секс со смертными, а в его власть над ними, – вдруг перевел тему Маркус.

– Что ж, это похоже на того Брэндона, которого я знаю, – хихикнула я. – И все же, хотелось бы узнать, кому же из наших не повезло стать объектом его вожделения. Нет, постой… Объектом его любви. Ха-ха! Так нелепо звучит, зная, что мы говорим о нем!

Очень хотелось. До спазм в разуме.

– Он не так уж плох, как кажется, – словно защищая честь лучшего друга, прохладным тоном сказал на это Маркус.

– Я и не говорю, что он плох. Я говорю, что трудно поверить в это удивительное событие. Он влюбился! Ха-ха! – парировала я.

Но на самом деле смешно мне не было. Мне было жаль.

– Ладно, оставим беднягу в покое, договорились? – натянутым тоном спросил Маркус, разворачивая свой автомобиль резко вправо. И только сейчас я заметила, что мы пробираемся сквозь плотный ряд машин, словно застывших в пробке.

– Черт… И куда только едут все эти идиоты? – тихо выругался Маркус, останавливая автомобиль за большим белым джипом. – Прекратите сигналить, ослы, это не поможет!

Но его слова были сказаны впустую: другие водители, смертные, сигналили так часто и громко, будто надеялись устранить пробку своим невероятным неуместным шумом. Надеялись, что пробка рассосется сама по себе, если они будут нажимать на кнопку сигнала каждую долю секунды.

Идиоты. Самое подходящее слово для таких смертных.

– Так мы едем в аэропорт? – только сейчас поинтересовалась я.

– Да, в Вацлава Гавела, – ответил мой собеседник, поглядывая в зеркало заднего вида, словно разыскивая пути побега из хаоса, окружающего нас.

– И что ты там забыл? – удивилась я.

– Не что, а кого. Брэндона.

Я недовольно вздохнула. Я не желала, не желала видеть этого вампира! Никогда!

– Ты привезешь его в замок? – спросила я, надеясь услышать «нет».

– Нет. Просто он уехал, забыв в замке свой айпад.

– Хочешь сказать, что мы едем в Вацлава Гавела лишь из-за этого пустяка?

– Для него потеря айпада – далеко не пустяк.

– Ах, да, забыла. Он же известный благотворитель и бизнесмен. – Я издала смешок.

Брэндон Грейсон. Благотворитель. Лицемер.

– Именно. А вот и он! – Маркус кивнул в сторону выхода из аэропорта.

Вот черт! И зачем только я потратила все это время на допрос Маркуса? Нужно было выпрыгнуть из автомобиля и бежать!

– Знаешь что, я, пожалуй, доберусь до ближайшего шопинг-центра. Только сейчас вспомнила, что забыла взять с собой мои любимые духи. – И, не дожидаясь ответа или удивленной реплики Маркуса, я поспешно покинула автомобиль и пошла прочь по узкой линии, пробивающейся между рядами разноцветных автомобилей.

Купить духи. Какая мерзкая причина. Но ничего другого придумать я не смогла. Мне нужно было сбежать, и я сделала это.

– Забрать тебя? – вдруг услышала я голос Маркуса.

– Да, пожалуй. Я буду в Палладиуме, – ответила я. Мои каблуки стучали об асфальт. – Найдешь меня там.

– Отлично, надеюсь, ты не потеряешься в океане флаконов с духами… Привет, рад снова видеть тебя, – вновь услышала я голос зятя.

– И я рад. Спасибо, что приехал. – Это был голос Брэндона Грейсона. Красивый. Низкий. Сексуальный.

Помимо своей воли, я обернулась. Мое тело предало меня.

Брэндон стоял у автомобиля Маркуса, слегка наклонившись к окну. На его губах играла улыбка. Обворожительная. Как и он сам. Черный костюм. Черные кожаные перчатки. Черные солнцезащитные очки. Элегантность во плоти.

Я смотрела на него, не дыша.

Мерзавец. Лицемер. Ненавижу его.

Резко развернувшись, я продолжила свой путь, отчаянно надеясь на то, что он не заметит моего негласного присутствия.

Он не заметил.

Довольно быстро дойдя до шоппинг-центра и завернув в первый же магазин парфюмерии, я купила флакон моих любимых духов, нашла одинокий столик в небольшом, но уютном кафе, заказала чашку дорогого кофе, для виду, и погрузилась в свои мысли. Это чудо, что я успела захватить с собой сумочку с кредитными картами.

Я была взвинчена до предела. Зачем, черт побери, я прилетела? Не видела родителей, братьев и сестер? Хотела познакомиться с племянником? Наконец-то хоть недолго пообщаться с Мишей? Что я здесь делаю? Сижу в этом дурацком кафе, прячась, как крыса. От кого? Кто же та персона, от которой я скрываюсь, как низкая тварь?

Я сама.

Это я сижу здесь, среди галдящих, дурно пахнущих смертью людей. Это я сижу здесь в своем коротком праздничном платье. Это я – совершенно одна. Без телефона. Без здравого смысла. Я и мои мысли.

Но что за недостойное поведение, Мария? Расправь плечи. Это всего лишь один день. Один чертов бесконечный день, и ты проживешь его, как до этого проживала десятилетия и века. Войны. Катастрофы. Один день, Мария, и ты будешь свободна…

– Я здесь.

Я вздрогнула.

Голос Маркуса донесся из гула тысяч голосов, спасая меня от духовного самоубийства.

– Иду, – едва слышно сказала я и покинула кафе. – Где ты?

– На стоянке.

– Быстро же вы пообщались, –