Сборник фантастических рассказов - Дмитрий Емец

Стакан я уже приготовил!

Мокренко посмотрел вниз с высоты третьего этажа, и у него закружилась голова. Он упал на живот и обхватил руками балку.

— К барьеру! Сходитесь! — донесся до него снизу показавшийся далеким голос Хитрова.

Петька, не вставая, замотал головой:

— Я не пойду!

Беднягу охватил слепой ужас, он ругал себя за злополучный огрызок брошенный в Катю, и ему хотелось оказаться за тысячу километров отсюда. Пятясь задом, он стал сползать по ступенькам, пока не оказался на земле. Над ним наклонились Филька и Антон, а через какое-то время, увидев, что противник отказался от дуэли, спустился и Коля.

— Или дерись или проси у Кати прощения! — потребовал он.

— Хорошо, — сказал Мокренко, поднимаясь и отряхивая запачканные брюки. — Я попрошу! Только отстаньте от меня все!

И, не разбирая дороги, он поплелся в заросли.

— Как мы и думали, он струсил. Толстяк всегда был робким, — сказал Филька и, прищурившись, посмотрел на Егорова. — А, если бы он не испугался, ты бы стал драться?

— Не знаю, — пожал плечами Коля. — Мне тоже было страшновато переходить эту сваю, но, думаю, что дрался бы. Главное, вниз не смотреть.

На другой день Петька, как и обещал, перед всем классом подошел к Кате и пробормотал:

— Ты, того, Сундукова, прости меня. Я не хотел в тебя огрызком… Случайно вышло! Я вообще-то хотел в окно, да тут твой лоб подвернулся.

Он стал было ретироваться, но Коля, стоявший рядом, схватил его за шиворот и потребовал:

— Мало! Еще!

Мокренко с опаской покосился на него и добавил, как первоклассник:

— Прости меня, пожалуйста, Сундукова, я больше не буду!

— Этого достаточно? — Коля посмотрел на Катю. Та кивнула.

— Извинения приняты! Можешь идти! — сказала она, и Мокренко торопливо улизнул.

А Сундукова пораженно уставилась своими огромными, полными восхищения глазами на Колю.

— Как тебе удалось заставить его просить прощения? Никогда не думала, что Мокренко это сделает!

— Гипноз, — скромно сказал Егоров. — Обычный гипноз!

Рассказ девятый

НЕ НА ЖИЗНЬ, А НА СМЕРТЬ

Учитель физкультуры Андрей Тихоныч, бывший мастер спорта по штанге отрастивший живот такой величины, будто он не жуя, проглотил огромный арбуз громко засвистел в свисток.

— Внимание, 7 «А»! — крикнул он. — Соседняя школа бросила нам вызов – пригласила участвовать в спартакиаде! В программе — подтягивания, прыжки в длину, настольный теннис, шахматы. Нужны четыре добровольца! Назначаю желающих: Мокренко, Данилов, Егоров, Хитров! Вопросы есть?

— Это какая соседняя школа, сто пятая, что ли? — поинтересовался Антон Данилов.

— Сто пятая! — подтвердил Андрей Тихоныч.

Ребята переглянулись.

— Так она же спортивная! У них там каждый день тренировки! Они нам в два счета шею намылят! — уныло шмыгнул носом Петька.

— Без паники, Мокренко! Главное не победа, а участие. Каков наш девиз:

раз-раз и в дамках! — и Андрей Тихоныч хлопнул Петьку по плечу.

— А когда спартакиада? — поинтересовался Филька Хитров.

— Во вторник, семнадцатого октября.

— А с уроков нас снимут?

— На первые два явитесь, а с остальных я вас отпрошу.

— Живем! Тогда раз-раз и в дамках! — весело сказал Хитров, передразнивая любимый девиз Тихоныча.

После физкультуры, когда ребята собрались в раздевалке, Коля Егоров спросил у Фильки:

— И что ты думаешь по этому поводу?

— По какому поводу? — не понял Хитров.

— Как мы поступим со спартакиадой?

— А никак не поступим… — Филька снял носок и пошевелил пальцами, будто проверяя все ли они на месте.

— В смысле как это «никак»? — поразился Коля. — Откажемся, что ли?

— С чего ты взял, что я собираюсь отказываться? Придем и будем участвовать. Только мы забыли спросить, как будут выглядеть эти соревнования.

Командные или по одному участнику в каждом виде спорта? — убедившись, что ни один палец не потерялся, Филька снова надел носок и обулся.

— Сейчас узнаю, — Антон Данилов заглянул в тренерскую и вскоре вернулся с известием:

— Тихоныч говорит, по одному представителю на каждый вид спорта. Сказал:

сами разделитесь как захотите.

Толстый Мокренко посмотрел на свое живот и решительно заявил:

— Чур, я подтягиваться не буду!

— Боишься, турник не выдержит? — насмешливо спросил Коля.

— У меня весовая категория не та! — обиделся Петька. Он, хоть и был самым сильным в классе, не мог подтянуться ни разу.

Хитров оценивающе окинул взглядом его грушеобразную фигуру и сокрушенно покачал головой:

— Ну и как с тобой поступить, раз-раз и в дамках? Для турника ты не годишься, прыгаешь наверняка неважно, по шарику ракеткой с трех попыток не попадешь… Выхода нет, придется тебя выдать за гроссмейстера.

— Я в шахматы ничего… хорошо играю, только все время забываю, как фигуры ходят, — сказал Мокренко.

Ребята засмеялись.

— С кем не бывает? Известные гроссмейстеры тоже иногда забывают ходы во время турнира. А потом посмотрят на бумажку и вспомнят. Главное: не забывай делать умное лицо, — посоветовал Коля.

— Ладно, с шахматами решили, — подытожил Филька. — Теперь дальше: кто будет прыгать в длину?

— Я буду! — вызвался Антон. — Я далеко прыгаю, только у меня почему-то все время заступы.

— Потренируешься! Поехали дальше. Колька, ты сколько раз подтягиваешься?

— Восемь.

— А я семь. Значит, на турнике работаешь ты, а я играю в настольный теннис, — и довольный, что они все распределили, Хитров куда-то умчался. Дел у него, как обычно, было море.

Остальные, закончив передеваться, по одному стали выходить из раздевалки.

Уже в дверях Егоров обернулся и увидел, что Мокренко сидит на скамейке и о чем-то сосредоточенно размышляет, подперев голову руками. Увидев, что Коля остановился, Петька поднял на него глаза и спросил:

— Слышь, Колян, я почти все вспомнил, одно только никак не вспомню: короля в шахматах жрут или не жрут?

— Думай, гроссмейстер, думай… — сказал Егоров и закрыл дверь раздевалки.

И вот наступил вторник, семнадцатое октября. Филька проявил чудеса изворотливости и ухитрился договориться, чтобы их четверых отпустили не только с последних уроков, но и с двух первых, заявив, что им надо готовиться к спартакиаде.

— Что за спартакиада? — подозрительно спросил Максим Александрыч.

— Ответственная. Общероссийская. В случае победы открывает дорогу к профессиональному спорту, — важно сказал Хитров.

— Тогда ступайте! Может, со спортом вам повезет больше, чем с русским языком и литературой. Здесь вы все безнадежны, — отмахнулся Максим Александрыч.

— Отпустил? — с беспокойством спросил Мокренко, когда Филька вышел в коридор.

— Отпустил, — сказал тот, и все спортсмены завопили: «Ура!»

— А теперь пошли тренироваться! Ужасно не хочется ударить в грязь лицом! – сказал Колька Егоров, подождав, пока утихнут первые восторги.

Они отправились на площадку перед школой и стали тренироваться. Филька чеканил на теннисной ракетке шарик. Антон Данилов прыгал в яму с песком.

Егоров, пыхтя и помогая себе ногами, подтягивался на турнике, а Мокренко нацепил на нос темные зеркальные очки и, набычившись, бодал лбом дерево.

— Ты что делаешь? — поразился Филька, от удивления едва не уронив ракетку.

— Учусь психологической атаке! Хочу сразу добиться над своим противником морального превосходства! — сообщил Петька.

Антон вытряхнул из ботинка песок:

— Значит, собираешься так его запугать, чтобы он сразу сдался?

— Думаешь, не запугаю? Он у меня от страха сразу сдасться!

— Может и забудет. Только ты на всякий случай запомни, что конь ходит буквой «Г», а ферзь во все стороны…

Коля спрыгнул с турника и с воодушевлением крикнул:

— Мы должны победить во что бы то ни стало! Будем биться не на жизнь, а на смерть!

— Один за всех и все за одного! — воскликнул Филька, побрасывая ракетку над головой.

Антон неудачно прыгнул в яму с песком, приземлился на руки и отплевываясь, проворчал:

— Размечтался… Чаще бывает: один на всех и все на одного!

Потренировавшись примерно час, четверка юных атлетов погрузилась в рейсовый автобус, который, дребезжа, повез их к сто пятой школе.

Сто пятая располагалась в трехэтажном обшарпанном здании из красного кирпича, и, приближаясь к ней, ребята ощутили робость. Их неуверенность еще более возросла, когда они прочли табличку: «Общеобразовательная школа № 105 со спортивным уклоном (самбо)».

У дверей их остановили двое дежурных старшеклассников. Для устрашения оба были в самбовках на голое тело.

— Куда претесь? — спросил один с пробивающимися на верхней губе усиками перегораживая им дорогу.