Эпицентр - Евгений Филенко

— Угу, — сказал Кратов.

— Если я что-то смыслю в ваших делах, — продолжала Руточка, — то для начала, учитывая ваш скромный опыт в координационной деятельности, вам в епархию будет передан стационар Ивана Ивановича Горчакова «Лернейская Гидра», один из самых благополучных. Там покуда не предвидится никаких проблем, Затем, наверное, стационар Росса Дэйнджерфилда «Моби Дик».

Постепенно на вашу голову свалятся задачки посложнее… Все будут рады переложить излишек забот на ваши плечи, благо они просторные. — Руточка помолчала, разглядывая его без большой застенчивости. — Может быть, из-за них-то вас и пригласили в Парадиз.

— У меня есть один знакомый драйвер, Джед Торонуолу, — произнес Кратов. Когда он приходит в зоосад, самцы-гориллы начинают прятать своих подружек. Уж тогда лучше бы его сюда…

— А вас — к гориллам? — хихикнула Руточка. — Вот когда ваш знакомый самец придумает какую-нибудь потрясающую методику, Совет ксенологов рассмотрит и его кандидатуру. Были прецеденты… — Она вдруг воздела указательный палец к небесам и заговорила нараспев. — Вы, доктор Кратов, попали в нервный узел, простирающий свои нейроны повсюду, где человечество соприкасается с другими разумными расами — как входящими в Галактическое Братство, так и аутсайдерами. Предрекаю, что вам, относительно молодому человеку, полном сил и творческой энергии, да еще восходящей звезде, уготована участь некоего блуждающего нерва в этой схеме…

— Образно, — отметил Кратов. — Только согласится ли Григорий Матвеевич с вашим прогнозом?

— А это его прогноз. Он даже обрадуется всякой вашей инициативе. Григорий Матвеевич, все знают, великий теоретик, координатор и дипломат. Но дальше порога своего кабинета он не ступает. В космосе он беспомощен, как младенец, или, что вам понятнее, как плазмоид в поле тяготения. Обобщать большие объемы информации, делать правильные выводы на основании противоречивых и часто недостоверных данных — это он может. В экстремальных же ситуациях, как точно подметил Гунганг, в цейтноте он теряет весь свой блеск.

Хотя, по легендам, в молодости это был звездный разведчик высокого класса. Как сейчас говорят — звездоход… — Но с возрастом ему наскучило метаться по Галактике и жонглировать фогратором, и он подался в ксенологи. Как и вы, Костя.

— Вы полагаете, к ста годам я тоже буду беспомощен, как… гм… плазмоид? — озабоченно спросил Кратов.

— А давайте проэкспериментируем! — хихикнула Руточка.

— И откуда вы все знаете?! — сощурился он.

— Я первая всех встречаю и последняя провожаю. Прочим не до того. А я, как известно, эколог, и моя обязанность поддерживать…

— …нормальный психологический климат в коллективе, — с наслаждением подхватил Кратов.

— Вы уже выучили. Да, я здесь именно для этого. Как и Полкан с Мавкой. Верно, доктор Полкан?

Пес моргнул в знак согласия, улыбаясь во всю широкую медвежью морду.

— Пойдемте, Костя, — сказала Руточка. — Мы покажем вам Парадиз.

— Да, но на столе не прибрано, — в замешательстве проговорил Кратов. Насколько я понял, у вас принято обходиться без техники?

— Ну, не до такой же степени! Ох, уж мне эти плоддерские ухватки… Существует сфазианская служба быта. Помните, как в сказке: пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что?

— Не помню, — соврал Кратов.

— Как-нибудь я расскажу вам эту сказку, — пообещала Руточка.

5

Этот день мог считаться потерянным. До конца его не состоялось ничего примечательного. Только неспешные прогулки по саду, в котором прятались погруженные в запустение маленькие домики. Хозяева их являлись лишь затем, чтобы выспаться, да и то не каждую ночь.

В ужин, когда над Парадизом начали сгущаться сумерки (в соответствии с установленным Руточкой сценарием биологического цикла) имели место энергичные словопрения его превосходительства Галактического Посла и госпожи эколога. По-видимому, они стали одной из застольных традиций… Впрочем, тоскливое выражение лица Кратова вынудило их прекратить перепалку. Энграф истолковал все по-своему и деловито, с неподдельной заинтересованностью, осведомился у Кратова о граничных значениях коэффициента толерантности для семигуманоидов третьего класса. Кратов поднапряг свою память и дал ему такую справку. Хотя у него возникло тяжкое подозрение, что этот коэффициент нужен Энграфу, примерно как бегемоту веер…

Затем Григорий Матвеевич поднялся, поцеловал Руточку в лоб и величественно удалился к себе. Руточкину бдительность это не усыпило, и она послала вдогонку уведомление о том, что если заметит ночью хотя бы отблеск света в его окнах, то немедленно, не сходя с места, потребует его отправки на Землю, потому что по ночам спят мышата и ежата, и ксенологи тоже спят. На что Энграф небрежно, через плечо, ответствовал: «А также поросята и котята, не исключая экологов, вместо того, чтобы заглядывать в чужие окна!»

Руточка не нашлась, что возразить, но лицо ее выразило такое отчаяние, что теперь уже Кратов преисполнился сочувствия.

— Ну, что вы, Руточка, не стоит… — сказал он. — Вы же видите — человек увлечен своей работой!

— Ступайте отдыхать, Костя, — обреченно ответила женщина. — Это вы сейчас такой чуткий. Погляжу я на вас через месяц…

Кратову не хотелось никуда уходить, но здравый смысл подсказывал, что Руточке не до него. Вздохнув, он отправился в свои апартаменты.

Ему достались три комнаты по соседству с Энграфом — гостиная, рабочий кабинет и спальня, совершенно пустые и однако же носящие следы каждодневной уборки.

— Сфазианская служба быта, — произнес Кратов с иронией, но старый приятель Буратино все понял буквально.

— Что бы вы хотели? — спросил он из пустоты. Кратов смущенно хмыкнул: его снова застали врасплох.

— Какое-нибудь освещение для начала… — пробормотал он, и тут же вспыхнули не примеченные сразу светильники в виде старинных канделябров. — И что-нибудь вроде мебели…

— Какой стиль вы предпочитаете? Ампир, рококо, модерн?.. Ну-у, то, о чем вы сейчас подумали, трудно назвать мебелью.

— Возможно. Это была каюта космического корабля. А теперь в голову лезут какие-то гамбсовские стулья…

— У вас на Земле в последнее время стал популярен стиль «бореаль».

— Я согласен. Все равно не знаю, что это такое.

— Могу я просить вас перейти в другую комнату?

Кратов в некоторой растерянности подчинился, оставив дверь открытой. Пол и стены гостиной зашевелились, заколыхались и с аппетитным чмоканьем принялись рождать низкие округлые кресла, приземистый многоугольный стол, пышный диван цвета морской волны…