История Поместных Православных церквей - Константин Скурат

На базе Осетинской Духовной Комиссии в 1860 году возникло «Общество восстановления христианства на Кавказе» (Комиссия в него влилась). В задачу Общества входила не только миссионерская работа, но и вообще просвещение местного населения. В организации этого Общества деятельное участие принимал митрополит Московский Филарет (Дроздов).

Улучшен был и материальный быт грузинского духовенства [84].

Любопытны приводимые протопресвитером профессором доктором Ст. Цанковым статистические данные о состоянии Грузинского Экзархата в первое десятилетие текущего столетия. В начале XX века в Экзархате имелось: 4 епархии (Грузинская, Имеретинская, Гурийско–Мингрельская и Сухумская), 1.278.397 человек православного вероисповедания, 2.354 храма, 26 мужских и 5 женских монастырей, 1.716 священников, 231 диакон, 526 монахов, 100 монахинь, 179 церковных библиотек, 590 церковно–приходских школ (с 23.070 учащимися) и 13 монастырских училищ (с 546 учениками). Кроме того, насчитывалось большое количество послушников, послушниц, приходских опекунов и монастырских больниц [85].

До присоединения Грузии к России Грузинская Православная Церковь насчитывала: 13 епархий, 7 архиереев, 799 храмов, 746 священников, 146 диаконов, 75 монахов (см.: Церковные Ведомости. 1906. № 3. С. 121. Ср.: БСЭ. 1952. Т. 13. С. 100).

Однако внутреннее духовное развитие Экзархата ограничивалось условиями Синодального управления Русской Православной Церкви. Бюрократическая опека со стороны светских властей, прямое вмешательство их в церковные дела, стремление превратить Церковь в одно из звеньев царской государственной цепи управления — все это было и печальной действительностью, и реальной преградой для нормальной жизнедеятельности Церкви. Бюрократизм царских чиновников, коснувшийся и управления Грузинской Православной Церкви, осложнялся также болезненным в империи национальным вопросом.

3. Восстановление автокефалии

Вхождение Грузинской Православной Церкви в состав Русской Церкви предусматривалось на началах церковной автономии. Однако вскоре от автономных прав либо ничего не осталось, либо осталась одна форма. С–1817 года Экзархами в Грузию назначались архиереи русской национальности; церковное имущество Грузии было передано в распоряжение также русских властей и проч [86]. Против такого положения грузины протестовали. Особенно усилились автокефалистские устремления православных грузин в конце XIX столетия и более всего в ходе работы так называемого Предсоборного Присутствия (1906 — 1907), созванного с целью подготовки и изучения проекта предстоящих реформ в Русской Православной Церкви. С тех пор вопрос об автокефалии уже не снимался с повестки дня. 12 марта 1917 года, после свержения в России императорской власти, православные грузины сами приняли решение о восстановлении автокефалии своей Церкви. В официальном документе по этому случаю говорилось: «1917 года, марта 12, в воскресенье, мы, архипастыри Грузинской Церкви, клир церковный и представители мирян, собравшись во Мцхете в католикосском всея Грузии храме Двенадцати Апостолов, по совершении Литургии… приняв во внимание, что 1) в Грузинской Церкви, имевшей, согласно с канонами Вселенских Соборов, автокефальное существование, уничтожение или упразднение которого не подлежало компетенции никакой силы, за исключением Вселенского Собора, совершенно антиканонически приостановлено было автокефальное управление и что 2) в России установилась новая форма государственного управления, с которой не гармонирует бесправное существование Грузинской Церкви, признали необходимым и единогласно и единодушно постановили: с этого момента считать восстановленным автокефальное церковное управление в Грузии и, пока произведены будут канонические выборы Католикоса Грузинской Церкви, местоблюстителем его назначить преосвященного Леонида, епископа Гурийско–Мингрельского, и при нем для управления Церковью, под его председательством, учредить Временное Управление Грузинской Церкви в составе духовных и светских лиц» [87].

Экзархом Грузии в то время был архиепископ Платон. Представители Управления во главе с епископом Леонидом заявили ему, что он перестает быть отныне Экзархом и лишается всех связанных с этим званием прав. На это архиепископ Платон ответил: «Я не могу подчиниться постановлению Мцхетского Собора. Только высшая духовно–правительственная власть, которая поставила меня Экзархом Грузии, архиепископом Карталинским и Кахетинским, может лишить меня законно данной мне должности и звания, а не Собор из канонически подчиненных мне клира и мирян, отложившихся при том от подчинения не только мне, но и Святейшему

Синоду, или, что то же, Правительствующему Российской Церкви Собору. Я доложу об этом Святейшему Синоду и буду ожидать от него распоряжений, а пока остаюсь, конечно, вашим Экзархом и буду пользоваться правами Экзарха и властью». Епископ Леонид не замедлил на это заметить, что, какой бы ответ архиепископ Платон ни получил, это грузин «совершенно не будет касаться» [88].

Свое решение церковное Управление Грузии передало в Петербург Временному правительству, которое признало автокефалию Грузинской Церкви, но только как Церкви национальной — без географических границ — оставив, таким образом, русские приходы в Грузии в ведении Церкви Русской. Грузины были недовольны этим определением и заявили Временному правительству следующий протест: «Выражая удовольствие по поводу признания Временным правительством Мцхетского акта от 12 марта 1917 года, Временное Управление Грузинской Церковью считает необходимым заявить следующее: признание за Грузинской Церковью характера национальной, а не территориальной автокефалии, не имея прецедента в истории, решительно противоречит канонам церковным, обязательным для всех православных, оно не гарантирует грузинам блага церковного и мирного сожительства с русским элементом края, ибо воинствующим представителям Русской Церкви открывается возможность создания среди грузин церковного русского прозелитизма, а равно фактического стеснения и умаления Грузинской Церкви. В целях окончательного устранения одной из главных причин русско–грузинских недоразумений Временное Управление Грузинской Церкви долгом почитает довести до сведения Временного правительства, что автокефалия Грузинской Церкви должна быть признана на территориальной основе в пределах древнегрузинского Католикосата. Русским приходам Католикосата поданной 23 марта в местный комиссариат декларацией предоставлена полнейшая свобода церковного самоопределения в лице автономного русского епископа, канонически лишь зависимого от главы Грузинской Церкви. В случае непризнания настоящего канонического ходатайства, Грузинская Церковь оставляет за собой право пред лицом всей Вселенской Церкви заявить, что она сложит с себя всякую ответственность за Могущие последовать в церковной жизни края ненормальные явления» [89].

В сентябре 1917 года духовенство и паства избрали Католикосом всея Грузии епископа Кириона (1917—1918), по национальности грузина, и приступили к учреждению новых митрополичьих и епископских кафедр, а также к возведению на них новых епископов. Сразу после избрания Католикоса «грузины, — как сообщает свидетель данных событий священник Владимир Егоров, — приступили к национализации духовно–учебных заведений, состоящих еще в ведении Святейшего Синода. Русские преподаватели, состоящие на службе в Ведомстве Православного Исповедания, предназначены грузинским церковным управлением к увольнению. Для проведения в жизнь национализации в каждом учебном заведении образованы из грузинского преподавательского персонала, состоящего еще на службе у Святейшего Синода, ячейки: в Тифлисской Духовной Семинарии во главе с ректором протоиереем Кекелидзе, в Горийском Духовном училище — священником Пхаладзе, в Телавском — Миминашвили, в епархиальном женском училище — Горгадзе и начальницей Тавгеридзе. Известно, что из епархиального училища уволены 107 девочек негрузинок» [90].

Деяния грузинских церковных деятелей не признал канонически обоснованными Святейший Синод Русской Православной Церкви. По докладу Экзарха Грузии архиепископа Платона своим определением за № 4259 он заявил, что не правомочен признать провозглашенную 12 марта автокефалию Грузинской Церкви и что решение этого вопроса следует отложить до Всероссийского Поместного Собора.

Против акта грузинских иерархов выступил и Святейший Патриарх Московский и всея России Тихон.

В специальном послании Святейшего Патриарха Тихона от 29 декабря 1917 года по данному вопросу говорилось, что Грузия более ста лет назад соединилась с Россией, и с тех пор высшая церковная власть в Грузии принадлежала Святейшему Синоду. После попытки в 1905 году восстановить автокефалию Грузинской Церкви Святейший Синод (в 1906 году) постановил передать этот вопрос на обсуждение Всероссийского Собора, решения которого грузинские иерархи и должны были ожидать. Святейший Патриарх, ссылаясь на церковные правила, напомнил, что для провозглашения Церкви Автокефальной требуется разрешение той Церкви, в юрисдикцию которой входит просящая себе независимость Церковь.