Пьесы - Зот Тоболкин

Л ю б а в а. А разве нет результатов? И фермы новые, и жилье… Помаленьку новоселы подъезжают. Село на глазах меняется.

И в а н. Только моя жизнь без изменений.

Л ю б а в а (прижалась к нему, забывшись). Устал, бедненький!

И в а н. Любушка, зорька моя…

Л ю б а в а (отстранившись). Так Сергей меня звал…

И в а н. Не надо о нем, Люба. Одним прошлым не проживешь.

Л ю б а в а. Наверно, ты прав, Ваня. Поцелуй меня, что ли?

И в а н. Поверишь ли — не умею! Я ведь ни разу не целовался.

Л ю б а в а. Бедняжка!

И в а н. Нет, Любушка, не-ет! Я теперь не бедняжка! Теперь я самый богатый человек на земле. Я… (Стиснул ее в объятиях.)

Л ю б а в а. Ничего не хочу знать… мой, мой!

И в а н. Твой до смерти, Люба! Всегда был твой!

Л ю б а в а. Чудо, чудо свершилось! Душа ожила!

С визгом врывается  Л и з а в е т а. Расталкивает их.

Л и з а в е т а. Отравлю-юсь! И мертвая приходить к вам буду! Не видать вам счастья! Не вида-ать! (Разорвав какой-то пакетик, высыпала в горсть таблетки.)

Иван выбил таблетки из рук.

Отдай! Отдай! Тут смерть моя!

И в а н (заламывая ей руку). Не бесись. Чего тебе нужно?

Л и з а в е т а. Тебя, тебя-яя… Женишься на этой… на Любке — в день свадьбы на воротах твоих повешусь!

Л ю б а в а (нежно, прощально улыбнувшись ему). Иди, Ваня. Мы сами тут разберемся.

И в а н, выпустив руку Лизаветы, уходит. Любава сразу опала, как цветок осенью.

Л и з а в е т а (еще не осознав, что натворила). Любка! Страшная ты какая! Что ты, Любка? Из-за него? Не стоит он нас. Все мужики, вместе взятые, не стоят мук наших! Нашла из-за кого убиваться! Очнись, Люба! Нам ли с тобой… с красотой нашей… не пропадем! Любушка! Ну! (Встряхивает Любаву.)

Та, где стояла, там рухнула.

Люба! Любушка… подруга! (Трясет ее, бежит за водой, брызжет ей в лицо.)

Л ю б а в а (открывая глаза). А где жаворонки?

Л и з а в е т а. Какие жаворонки? Бог с тобой, Люба! Осень уже…

Л ю б а в а. Осень? Ну да, осень… осень! Моя осень… (Поднимается. Увидав пакетик на полу, прочитала вслух.) «Цитрамон»… Так вот чем ты отравиться хотела!

Л и з а в е т а (трусливо озираясь). Надо же было вас припугнуть…

Л ю б а в а (влепив ей в лицо тяжелый плевок). Дрянь!

Л и з а в е т а. Ты что, ошалела?

Л ю б а в а. Не подходи ко мне! (Поднялась, идет к двери.)

Л и з а в е т а. Куда ты, Люба? Одну не пущу.

Л ю б а в а. Не смей! К Володьке пойду… провинилась я перед ним. (Уходит.)

Входит  М а т р е н а.

М а т р е н а. Опять поссорились? Ивана поделить не можете? Лизавета. Ах, тетка! Кабы он на две половинки делился! Чтобы и Любке и мне поровну! Не делится ведь… никак!..

По улице идет  И в а н.

И в а н (остановился). Еще одна зима минула. Торопливая, странная зима. Если по дням перебирать, вроде бы вспомнить нечего. Но что-то было, было! И кануло безвозвратно. Я знаю, то уже не вернуть… Летят годы, как журавли. Но журавли возвращаются в гнезда свои. А прошлое вьет гнезда только в памяти нашей. Лучше не терзать ее, память… Есть сила инерции, которая помогает забыться… Есть дело… Инерция и дело. Дело и инерция…

Подходит  Л и з а в е т а.

Л и з а в е т а. Все еще хромаешь, Иван Семенович?

И в а н. Хромаю, пока хромается.

Л и з а в е т а. Загляни на ночку ко мне… выправлю.

И в а н. Скорей на обе ноги захромаю.

Л и з а в е т а. И такое возможно. Побаиваешься меня?

И в а н. Прошло то время, Лиза… Давно уж Иван Рушкин не тот человек, да и ты поизносилась.

Л и з а в е т а. Я-то? Ну, меня время не берет. Кожа, как молоко. А груди — мячики. Тронь-ка! Что, боязно? Эх ты! А говорил, не боишься.

И в а н. Трогать и без меня есть кому. Только ведь мелко это, Лиза. Мелко и стыдно.

Л и з а в е т а. Мелко?! А разве не ты меня сломал? Не из-за тебя мельчать стала?

И в а н. Тебе всегда нужны виноватые. При них легче быть правой. А если разобраться в твоей правоте, все наоборот получается.

Л и з а в е т а. Если ошибаюсь, если не права — помоги, наставь на путь истинный.

Иван досадливо отмахивается.

Или все некогда? Говорят, агрономшей новой занялся? Верно ли говорят?

И в а н. Я ведь не спрашиваю, кто у тебя вечор песни пел. И кто из калитки поутру вышел. Живи как знаешь. И в судьбу мою не встревай.

Л и з а в е т а. Не выйдет, Ванечка! Встревала и буду встревать!

И в а н. Дура ты, дурища! И гордости никакой.

Л и з а в е т а (со стоном). А-ах, миленький мой! Да ведь гордость-то мою ты, ты растоптал! Так и живу без нее, надеюсь… А на что мне надеяться?

И в а н. Не устраивай представление. Люди на нас смотрят.

Л и з а в е т а. Что мне люди? И я им что? Живу, как ветер вчерашний. Посвистал — улетел… Кто о нем вспомнит?.. Ох тяжко, Ваня! Любава была у меня… предала я Любаву. Родить бы, что ли?

И в а н (искренне). Рожай, Люба. Выходи замуж и рожай. Хватит уж яловой-то ходить.

Л и з а в е т а. Любой назвал… Не забыл, значит? Если бы меня так любили! Я была бы на седьмом небе! (Уходит.)

Появляются  Р у ш к и н  и  А н н а  В а с и л ь е в н а. Она в брючном костюме, в очках.

Р у ш к и н (поздоровавшись). Указ слыхал? Любаве орден Ленина дали.

И в а н. Качнуть ее надо. Пошли.

Р у ш к и н. Погоди. Там новоселы из Чувашии приехали. И Пуртов.

И в а н. В отпуск, что ли?

Р у ш к и н. В колхоз просится. Я говорю — не примем. Подвел меня, в самую страду смылся.

И в а н. Теперь не смоется. Смоется — десяток других на его место найдем. Выручил нас ленок. А ты не верил…

Р у ш к и н. Глаза боятся — руки делают.

И в а н. Анны Васильевны заслуга. Забытое возродила. А ведь никто не верил… Лен, дескать, отрасль убыточная…

А н н а  В а с и л ь е в н а. Прежде всего люди старались. Без них и Терентий Мальцев ничего не сделает.

И в а н. Мальцев, конечно, большой человек. Но и ты у нас умница, прелесть. Верно, братан?

Р у ш к и н. Тебе лучше знать.

И в а н (погладив Анну по руке). Умница! Прелесть! С ленком вышли, теперь за озимые берись… Озимые пока в загоне.

Р у ш к и н. Ничего себе — загон! По двадцати одному центнеру взяли! Ты, Иван, зарылся!

А н н а  В а с и л ь е в н а. Иван Семенович прав. Двадцать один центнер, разумеется, неплохо. Но в совхозе «Еланском» по двадцати семи на круг взяли. Мы чем хуже?

И в а н. Не хуже, Аннушка. Ничем не хуже. Правда, культура земли не на том уровне. Они за полями-то, как за собственным лицом, ухаживают. Отсюда и урожай…

А н н а  В а с и л ь е в н а. Научимся. И людей приучим… Теперь вся выгода в земле. А землю здесь много мучили…

И в а н. Ах ты, говорунья моя! Иди пообедай. С утра по полям носишься.

А н н а  В а с и л ь е в н а  уходит.

(Глядя ей вслед.) Повезло нам с агрономом. А, братан?

Р у ш к и н. Без нее мы бы заплюхались. Жениться тебе пора, Ваня. Хватит в бобылях-то ходить.

И в а н. Ты так считаешь?

Р у ш к и н. Только так! Каждый должен исполнить свое назначение.

И в а н (хмурясь). Любаву-то не поздравили. Пойдем поздравим.

Р у ш к и н. Успеем еще. Ты, Ваня, вот на что ответь… Как время угадывать научился?

И в а н. Это оно меня угадало. И не только меня… Люди-то во всю грудь дышат — стало быть, атмосфера вокруг здоровая. Загадка проста…

У Сохиных. М а т р е н а  и  Л ю б а в а, она смотрится в зеркало.

М а т р е н а. Седеешь, девка. Рано седеешь! Я в сорок лет первый волосок седой выдернула.

Л ю б а в а. Мне, мама, с тобой не равняться. Твоей крепости на десятерых хватит.

М а т р е н а. Жила бы полегче. К пересудам-то не прислушивалась бы… Для кого эта стать?..

Л ю б а в а. Стать от тебя перешла. Моей заслуги в том нету.

М а т р е н а. Не уводи. Вон Лизка везде находит себе утешение. Киномеханика подцепила. Вечор из лесу идут. Где была, спрашиваю? Брусничку, говорит, щипала…

Л ю б а в а. Пускай щиплет. Дощиплется!

М а т р е н а. Любушка, доча… Не мучила бы Ивана-то… приголубила бы его!

Л ю б а в а. Не могу, мама. Я ведь не Лизавета.

М а т р е н а. Что ты киваешь на нее! О себе думай. Нашла кому уступать. Она не нужна вовсе Ивану.