Ради жизни. Рассказы по миру романа 'Дурак космического масштаба' (СИ) - Кристиан Бэд

впереди, чуть сзади — тащился чужак в чёрном.

Через две стандартных единицы времени, когда Вальтер уже начал терять ощущение холода, на горизонте засияла силовая стена, а потом обозначились стены из белого камня. Это была обещанная Цитадель.

Лёд

— …тварь постылая!.. — услышал Вальтер, и нога его потеряла опору.

Перед массивной входной дверью в каменный Дом Дяди стояли трое мужчин в белых рубахах с синей вышивкой и женщина с высокой причёской-хохолком. Такую причёску носила бабушка.

Люди были без верхней одежды. Они спорили. Пар поднимался клубами от их красных жадных ртов. Вальтеру показалось, что они едят пар.

Женщина повернула голову, уставилась на Вальтера. Её глаза резанули обсидианом.

— Надо же, привела Белая!

— Рад знакомству, — в рот проник холод, зубы заныли. — Я — Вальтер Дерен, внук Валерии Ларга.

— А мы-то как рады! — высокий тощий старик заулыбался, но смотрел не на Вальтера, а на женщину: — И как не замёрз наш выродок! И Зверь его не сглотнул!

С хамской доброжелательностью старик шагнул навстречу Вальтеру, распахнул объятья. Вырез его рубахи обнажил красную пупырчатую шею, из белёсых глаз плеснуло тщательно взлелеянной ненавистью в лиловых разводах скепсиса и презрения.

Вальтера замутило. Даже обессиленный и замёрзший, он сумел оценить весь «спектр» родственных чувств. Пришлось потратить последние силы, чтобы уклониться от фальшивых объятий и обойти старика, как препятствие.

Извар придерживал тяжёлую дверь, дожидаясь Вальтера.

Ещё шаг… Ещё!

Дверь захлопнулась, перерубив связь с холодом. Щёки заныли. Пальцы на ногах заболели — значит, живые, не отморозил.

Он дошёл.

Вальтеру дали немного передохнуть в гостевой комнате. Он даже не успел толком согреться.

А потом постучали.

Девушка с густыми синими волосами и равнодушным лицом принесла одежду. Белую, шерстяную, с причудливой вышивкой чёрным и синим. К счастью — тёплую.

Она подождала за дверью, пока Вальтер переоденется, и велела идти за ней.

Каменный коридор был забит роднёй.

Чужие мысли, чувства давили на психику. Вальтер кожей ощущал: его ненавидят так, словно бы он приехал не попрощаться с усопшим, а отнять у здешних людей всё — Дом, надежды, тайны.

Толпа гудела, вибрировала. В ней бился один-единственный нерв: наследник-наследник-насле…

Почему они считают его наследником⁈

И вдруг коридор закончился. Раскрылся в исполинский мраморный зал. С огромным прозрачным гробом посередине.

Вальтер попытался сбавить шаг, но те, что заполнили коридор, пришли вдруг в движение, рванулись вперед, понесли его, как поток щепку.

Затормозить он сумел лишь у самого гроба. И тут же толпа отхлынула, прижалась к стенам, оставив его одного.

Великий Дядя был бледен, худ, долговяз. Костлявые руки лежали на впалой груди крестом. Заострившийся нос нависал над провалившимися губами.

Он был в белой ритуальной рубахе с широкими рукавами, с синей вышивкой на груди. От него пахло химикатами. Его опутывали трубки и провода, где пульсировала голубоватая жидкость.

Кожа была пергаментно-сухой… Но месяц? Нет, невозможно. Он бы покрылся трупными пятнами.

Сердце дёрнулось: почему покойник выглядит так, будто прошли положенные по обычаям Сороднения первые «тёмные» сутки?

И тут Вальтер разглядел наконец гроб и отшатнулся в испуге.

Гроб был двухместным.

Рядом с телом дяди располагалось ещё одно ложе с проводами… Это же!..

Вальтер оглянулся: бежать? Но куда? Толпа растеклась по стенам и словно бы караулила его.

Вот от неё отделились двое: высокий старик и девушка.

Может быть, всё объяснится сейчас? Может быть, он ошибся в своих предчувствиях?

Мысли бились, нарушая сердечный ритм. В запястье кольнуло. Потом ещё раз, ещё… Спецбраслет активировал медицинское приложение и впрыскивал в кровь антидепрессант.

Это же запрещено законом? Это же не гроб, это же некрофаг, где некробиоз тела приостановлен специальными препаратами! Пародия на жизнь в теле Дяди ещё теплится в извращённом симбиозе с машинами!

Или — что это? Как? Почему?

Вальтер глубоко вдохнул, пытаясь выровнять дыхание, и чуть не уткнулся в белую шерстяную тунику высоченного старика.

— Это Изабелла Кробис, — сказал старик, кивая на девушку, метнувшуюся за его спину — только плеснула волна распущенных снежных волос.

Росту в старике было больше двух метров, крепкого, сухого. Он навис над Вальтером, как исхудавшая скала.

— Завтра в полдень она станет Изабеллой Ларго, — старик помедлил, разглядывая чужака. — А ты, кем бы ты ни был раньше, станешь для нас Вальтером Ларго, новым Великим Дядей. Тело Дяди умерло, но ты получишь память, что хранит наш род из поколения в поколение. Ты проведёшь здесь ночь. А потом она станет твоей женой.

Старик ухватил девушку за рукав и вытолкнул вперед.

Ей было… едва ли двадцать. Она была… Она…

Дыхание снова перехватило. Уколы в запястье посыпались, как горох. Вальтер пытался вдохнуть и не мог.

Он смотрел в искрящиеся инеем глаза, синие, в белых крапинках, смотрел на бело-голубые пушистые ресницы, на щёки, нежные, как молоко. Лишь карминовые губы девушки напоминали о живом токе крови, сама же она была прекрасна и совершенна, как лёд.

Но не холодна. Нет.

Ледяная принцесса дрожала, будто котёнок. Пыталась забиться за старика.

Она не хотела замуж за неказистого, смуглого от космических излучений имперца, простого пилота торговой компании. Её выдавали не за человека, а за остатки генетической линии. И теперь чужак раздвинет её бёдра своими грубыми руками, а потом будет слушать её плач…

Вальтер тряхнул головой, пытаясь отогнать так явно прочитанные мысли. Нахмурился: «Я не дотронусь до тебя, если ты не захочешь»!

«Мы должны родить наследника…» — почти прошептала она.

Льдистые глаза заблестели, выступила тонкая плёночка влаги.

Мир стал мутным, и Вальтер понял, что видит себя сейчас её глазами: резкие черты, негустые русые волосы, острые злые глаза.

«Убийца, — думала она. — У…»

«Почему?»

«Все имперцы — убийцы».

Вальтер вынырнул из иллюзии разговора. Кто так запугал несчастную девочку?

И что это с ним? Почему он не может оторвать взгляд от её лица?

И вдруг вспомнил, холодея: «Арика! Яд!»

Неужели он умирает, и всё, что видит сейчас, не более чем предсмертный бред?

Он задышал натужно, с усилием, перехватывая контроль над взбесившейся нервной системой. Нет уж, так просто его не возьмёшь. Организм знает действие арики. Он справится.

Старик ждал.

— Чего вы хотите от меня? — выдохнул Вальтер, заставив себя смотреть на старика, а не на девушку.

— Ты должен провести эту ночь в гробу рядом с Дядей, — ответил старик. Его губы кривились в нехорошей усмешке.

— Использование некрофагов запрещено законом! — отрезал Вальтер. — Я отправляюсь обратно! Я обещал вам всего лишь…

Изабелла моргнула, и дорожки слёз покатились по её щекам.

У Вальтера закружилась голова. Тело рвалось к девушке, но он стоял неподвижно,