Сила безмолвия - Арнольд Минделл

Сосредоточьтесь на том, что привлекло ваше внимание. Немного поразмышляйте об этом объекте или событии. Что это такое? О чем оно вам напоминает? Как оно ощущается или выглядит?

Позвольте силе своего сновидения развертываться. Продолжайте сосредоточиваться на этом объекте или событии и замечайте, что с ним (или в нем) происходит, пока вы не будете почти что знать, почему вы «сновидите» об этом заигрывании.

Возьмите карандаш и позвольте своей руке быстро набросать что-либо. Чтобы помочь себе понять свое сновидение, сделайте рукой или карандашом на бумаге спонтанное движение, выражающее энергию вашего сновидения.

Догадайтесь о возможном смысле вашего сновидения. Что скрывается за его образами и переживаниями? Что важно для вас в этом сновидении в настоящий момент? Запишите это на бумаге.

Почувствуйте силу безмолвия. Когда вы будете готовы, спросите себя, где такой же паттерн, как тот, что проявился в этом заигрывании, впервые возник в ваших недавних переживаниях внутренней или внешней жизни. Почувствуйте тенденцию, пилот-волну, силу безмолвия, которая явилась вам в этом заигрывании, и представьте себе телесный симптом, с которым могло бы быть связано или который могло бы устранять это творческое проявление. Позвольте этой силе каким-то образом направлять вас.

В особых состояниях осознания сила безмолвия проявляется как творческое побуждение, которое, в определенном смысле, может быть связано с симптомом. Установление связи с силой молчании служит для вас своего рода лекарством. Если вы невнимательны, то можете легко маргинализировать едва заметные импульсы, поскольку поначалу они кажутся вам такими колеблющимися, эфемерными или незначительными. Тем не менее, научение сосредоточению на этих состояниях, наряду с другими методами заботы о себе — это и есть радужная медицина.

3. Нано заигрывания и мудрость тела

В классической лекции,[15] возвещающей эру нано науки, Ричард Фейнман, выступая на ежегодном собрании Американского Физического Общества 29 декабря 1959 г., говорил:

Принципы физики… не противоречат возможности манипулировать вещами, перебирая их атом за атомом… Это не делалось на практике потому, что мы чересчур большие… Я не боюсь задавать решающий вопрос, сможем ли мы в конечном итоге — в далеком будущем — устраивать атомы так, как нам хочется… Что бы случилось, если бы мы могли выстраивать атомы по одному так, как нам требуется (разумеется, в разумных пределах; например, их нельзя расположить так, что они будут химически неустойчивы)?

В предыдущей главе было обнаружено, что мерцающие, крохотные восприятия, ощущения, или заигрывания, несут в себе немало разума. Эти крохотные, подобные заигрываниям восприятия представляют собой своего рода «нано осознание» — то есть, осознание мельчайших, самых неуловимых переживаний.

Заигрывания моего родственника

Мне на ум приходит следующая история о заигрываниях. Однажды, когда мне наскучило разговаривать с одним из моих родственников на семейной встрече, я рассказал ему, какого рода работой я занимаюсь, и попросил его попробовать упражнение, которое было описано в одной из моих книг. Мы оба сели на диван, и я предложил ему расслабиться и просто сосредоточиваться на дыхании. Спустя минуту, я попросил, чтобы он внимательно обследовал свое тело и рассказал мне обо всем, даже о самой малейшей вещи, что привлекает его внимание. После короткой паузы он сказал, что не понимает почему, но у него что-то вроде «сухости» в горле. «Это слишком мало, чтобы причинять беспокойство, но это то, о чем вы спрашивали» — заверил он меня.

Тогда я предложил ему сосредоточиться на этой сухости, поскольку она «заигрывала» с его вниманием. Я сказал ему, что понимаю — он не такой человек, чтобы уделять много внимания этим глупым фантазиям — однако, ему следует попытаться сделать это сейчас. Я говорил что-то вроде: «Сосредоточьтесь на том незначительном слабом ощущении, которое появилось, когда вы обратили внимание на свое тело. Переживите его снова, даже усильте его, пока вы не сможете легко его себе представить».

Он закрыл глаза, наморщил лоб, как будто серьезно думал о чем-то, а затем улыбнулся и открыл глаза. С огромным волнением он рассказал мне, что, сосредоточившись на сухости, он увидел себя в обширной сухой области: «Это была пустыня…нет — это был индеец, сидящий на земле бескрайней пустыни. Ну, разве не странная фантазия?»

Едва скрывая свое собственное волнение, я спросил, что делал этот человек в пустыне. Мой родственник сказал: «Он… ну… он вроде как прислушивался к тому, что казалось ему говорящими с ним голосами предков… говорящими ему, чтобы он перестал думать о всех своих проблемах взаимоотношений, и не чувствовал себя ответственным за всех!» В этот момент мой родственник был вне себя. Он был потрясен и смеялся, рассказывая мне, что всегда чувствовал чрезмерную ответственность за всех, кто его окружает. Он сказал: «Тот голос предка этого индейца в пустыне, должно быть, обращался ко мне!»

Я сказал — «А что плохого в том, чтобы чувствовать себя ответственным?» Он ответил — «В этом должно быть что-то не так. Каждый раз, когда я о ком-нибудь забочусь, у меня бывают приступы кашля — как это связано с ощущением сухости?» Я предложил, чтобы он сам узнал ответ на этот вопрос. Спустя мгновенье он сказал — «Ага! Мне следует не чувствовать себя ответственным, а быть более ответственным по отношению к “предкам”».

Помимо того, что эта история скрасила мне семейную встречу, она иллюстрирует несколько моментов:

Едва заметные ощущения или заигрывания служат началом творчества и фантазии, историй и сновидений (сухость в горле привела к образу «индейца, сидящего на земле бескрайней пустыни»).

Заигрывания составляют основу симптомов. (Сухость была связана с приступами кашля).

Заигрывания являются основой или сущностью симптомов и, в то же самое время, лекарством от них. (Ощущение сухого горла предлагало рецепт для избавления от кашля: быть с «предками» вместо того, чтобы быть опекуном).

Симптомы представляют собой свое собственное лекарство.

Нано-осознание и медицина

До настоящего времени ни физика, ни психология не использовали в достаточной мере эти почти незаметные «нано» события. В некотором смысле, мельчайшие заигрывания являются для психологии тем, чем движения электронов и атомов являются для физики. Мы могли бы сказать, что заигрывания для психологии — это то же самое, что нанособытия для физики.

Термин нано используется в науке в качестве приставки, которая в метрической системе означает 10-9 или 0,000000001 метра. Это приблизительно соответствует размеру атома. Наносекунда составляет 10-9 секунды. Нанонаука и нанотехнология могут учитывать движение нескольких электронов или перемещать отдельные атомы на поверхности различных материалов, используя специальные микроскопы и сканнеры.

Сегодня эта новая область модернизирует формы химии и медицины, которые основаны на изменении групп молекул вместо того, чтобы работать с отдельными атомами в структуре, например, в кости.[16] Квантовая физика дала начало нанонауке, и использует ее микроскопы и сканнеры для исследования частей материалов и тканей размером всего в несколько атомов.

Медицинская наука имеет дело, в основном, с молекулами и клетками. Однако, наномедицина будет изменять сами положения атомов. По мере роста наномедицины, многие средства и препараты, которые, в основном, реорганизуют молекулы и клетки, больше не будут необходимыми. Я согласен с Робертом Фрейтасом, когда он в предисловии к первому тому своей книги о наномедицине говорит: «Приближающаяся возможность проводить целенаправленные медицинские процедуры на молекулярном уровне принесет практической медицине беспрецедентную силу. В течение всего нескольких десятилетий можно ожидать радикальных перемен в методах лечения человеческого организма.[17]

Ричард Фейнман, отец нанонауки, полагал, что причина, по которой мы не пытались делать такие вещи, как осуществлять физические изменения путем перемещения отдельных атомов и молекул, состоит в том, что мы «слишком большие». Точно так же, сосредоточиваясь, главным образом, на словесном опыте и историях людей, психология занималась только событиями в общепринятой реальности и ночных сновидениях, оставляя без внимания отдельные и с виду бессмысленные тонкие сигналы, пока они не становились такими большими, что о них можно было «говорить».