Платный сыр в мышеловке - Валентина Андреева

— Надо научиться контролировать себя и во сне, — благосклонно кивнув в знак согласия, поучал Дмитрий Николаевич. — Увидите что-то нежелательное, сразу убеждайте себя — я сплю и вижу всю эту чушь во сне. И смело гоните ее прочь.

Я призадумалась. Вроде бы все правильно, но сколько раз я, взрослая женщина, спала и видела, что мне обязательно надо идти утром в школу писать контрольную работу по математике или геометрии. Жутко пугалась, поскольку эти предметы — преданье старины глубокой. Благодаря техническому прогрессу я даже считать в уме разучилась, таблицу умножения забывать стала. В какой-то момент действительно просыпается контрольно-ревизионная функция и уберегает меня от великого стресса. Я вспоминаю, что давно окончила институт, а туда без среднего образования не принимают. Значит, в школу не пойду! Но через какой-то промежуток времени снова нависает эта угроза с контрольной, и я уже не пойму, что мне снится — она или тот факт, что я имею институтский диплом…

Задумавшись о губительном воздействии школьных контрольных работ на нервную систему человечества, я упустила нить разговора между мужем и Натальей. Очнулась, когда эта нить оборвалась и ее место занял прочный канат из взаимных упреков. Стороны активно «дурачили» друг друга, яростно критикуя поведение оппонента, а заодно Бориса. Димка злился на то, что Наталью угораздило выяснять судьбу Кириллова у бывшей жены. Если Кириллов вляпался во что-то серьезное, под подозрение подпадают все мало-мальски с ним связанные. Квартира жены наверняка была на прослушке, везде понатыкали «жучков», а может, и скрытых видеокамер.

Наташка отбивалась тем, что сейчас не сталинские времена. Только патологически подозрительным личностям вроде Ефимова могут везде мерещиться шпионы. Мало ли кто названивал Тамарке Кирилловой и интересовался судьбой ее бывшего мужа?

— Но никто не набивался на встречу с ней и его дочерью. И нагло не заявлялся в его квартиру, зная, что он погиб… Вроде как погиб. Отсюда провокационные звонки по домашнему телефону, на которые Борис от великого ума, направленного на конкретную цель — монтаж на компьютере какой-то очередной схемы, убедительно просил звонившего перезвонить позднее, когда приедет жена. Лично он не в курсе, что именно она должна кому-то немедленно вернуть. И искать это нечто ему недосуг.

Как оказалось, звонки повторялись через каждые полчаса. В результате Борис сорвался на дачу с наказом Дмитрию Николаевичу не пускать туда жену, пока не разберется со своим кредитором. В подруги прихватил собаку.

— Отключи мобильный и смени сим-карту. Лучше вместе с оператором, — мимоходом бросил мне муж, по достоинству оценив мое молчание. Далеко не новое предложение. — Впрочем, я сделаю это сам, по дороге на дачу. Поедем на нашей машине. Береженого Бог бережет. Собирайтесь, через… — Он посмотрел на настенные часы. — Ирина, на стрелках пыль!

— А в ней копошатся пылевые клещи, — злорадно добавила Наташка и выписала рукой в воздухе замысловатый крендель. — Я с вами не поеду, у меня своя собственная машина, которую не желаю оставлять без присмотра. И кому, по-твоему, мне следовало звонить, чтобы выяснить, не стряслось ли что-нибудь с Кирилловым?

— Школьной подруге, заслуженной первой сплетнице, — невольно вырвалась у меня подсказка.

— Так мы с ней сто лет не общались. Я даже не знаю ни ее телефона, ни где она теперь проживает.

— Неужели выслали с прежнего места жительства за сплетни? — ахнула я. — В таком случае пословица не права, язык не только до Киева доведет.

— Через десять минут выезжаем!

Дмитрий Николаевич, не утерпев, полез за часами и тщательно их протер. Они встали, не решаясь тронуться с места. Мы с Наташкой — тоже. Еще через десять минут муж чертыхнулся и оставил часы пылиться на столе. До лучших времен. Время отъезда было перенесено еще на десять минут. За эти минуты подруга в моем присутствии отключила у себя городской аппарат, надрывающийся бесконечными звонками, и как оказалось, зря. Разъяренный Дмитрий Николаевич не велел Наташке ни к чему прикасаться в ее собственной квартире, тем более к телефону. Оказывается, им уже дано «кое-кому» поручено отследить номер «звонаря». Без нас разберутся.

«Как бы не так! — подумала я. — Нашли дурака, так он и сидит в нетерпеливом ожидании, когда же его запеленгуют!» Одновременно мелькнула мысль не по этой теме: если стреляли в Анну Марковну, значит, она носительница важных сведений, связанных с инсценированной, а может, и настоящей смертью сына. То непонятное, что мы с Натальей обязаны кому-то вернуть, у нее быть не может, она для преступников просто лишнее информационное биополе. Странно, что Анна Марковна не обратилась в органы. Ах, да… Она же «покойница».

По дороге муж и в самом деле приобрел мне новую «симку», только сразу воспользоваться мобильником я не могла, следовало ждать подключения. Димка посоветовал провести время ожидания с пользой — перенести всю информацию на новую сим-карту. Я тихо ворчала на тему дурацкой сверхбдительности, потому как другого повода к ворчанию не имелось, а настроение было паршивым. Исключительно из вредности тайком вернула старую «симку» на место и выключила мобильник. Сразу полегчало. Еще больше полегчало в супермаркете. И мне, и кошельку. Спрашивается, много ли нам с Димкой надо? Отвечается: много, а вдруг дети нагрянут? Должно же быть в жизни что-то хорошее. Вот как раз на этот вопрос мне ответила Наташка, до моего прибытия успевшая обежать весь супермаркет.

Выкинув из моей тележки больше половины продуктов на полки с диабетическим товаром, в том числе торт «Наполеон», она пояснила:

— Если нагрянет молодежь, то со своими мешками. Они заботливые. Зачем зря деньги переводить, должно же быть в жизни что-то хорошее. И взять его — наша задача.

Насильно вернув торт на место, я отвлекла подругу вопросом в лоб:

— У Кириллова школьные друзья были?

— Были. Два. Но фактически — один. Второй вместе с родителями переехал в другой город.

Наташка задумалась, я направила ее тележку к кассе и слегка подтолкнула. Подруга, как одно рогатое домашнее животное на привязи, покорно потянулась за ней. Коровы — они народ добродушный и послушный. Я успела вернуть себе еще кое-что «избранное». Не совсем зря. Детки, поинтересовавшись здоровьем, порадовались его наличию независимо от состояния и посетовали, что приехать не могут. Планов — громадьё. Уже смеркалось, когда мы в компании с соседями уминали в беседке торт. На традиционный «Наполеон» он совершенно не походил, но до чего ж был вкусен!

Ночью мне приснился Кириллов. Такой, как на своем портрете. Стоял надо мной в согбенном состоянии и внимательно вглядывался в мое лицо. Страшно не было — пошла впрок Димкина наука. Памятуя, что на самом деле он живой, а если даже и покойник, то всего-навсего только снится, пожелала ему развеяться в пух и прах, что он неслышно и сделал. Утром выяснилось, Дмитрий Николаевич просто контролировал мой сон. Результатом остался доволен. Оказывается, я еще обещала вытрясти из него всю дурь. Если не развеется. Надо же… Не помню. Заспала!

Наташка заявилась в середине дня в разных шлепанцах, легкомысленно помахивая тяпкой и безмятежно улыбаясь. Вполне искренне пожелала нам «доброго вечера», успехов в труде и отдыхе. Димка в должниках не остался и, пока я раздумывала, не сбрендила ли подруга окончательно, поздравил ее с «добрым утром». В ответ она милостиво кивнула, протянув ему тяпку, сообщила, что Борис возвращает ему газовый ключ. Димка поблагодарил, принял тяпку из рук в руки как самый дорогой и желанный подарок. Заодно небрежно поинтересовался, как Наталье спалось.

— Замечательно! Всю ночь и еще полдня. Чего и вам желаю. — Наташка зевнула и потянулась.

— Торт с чаем будешь? — вспомнила я о гостеприимстве.

— Вчерашний, деревенский? — живо среагировала подруга и повела носом в сторону кухни. — У вас что-то пригорает.

Я было сорвалась с места, но Димка осадил:

— Это соседи по фамилии Кузнецовы мусор в бочке сжигают. У нас на плите пусто.

— А почему торт деревенский? — слегка обиделась я за свой выбор. — Вчера уминали как «Наполеон».

— Да я и не спорю, — пропела Наташка. — Только у него прозвище «Деревенский». Прямо на коробке. Доставай! Надеюсь, остатки в холодильнике лежали?

— Сейчас подам, — сообщил Димка, чем потряс меня до глубины души. — Мне необходимо отъехать в хозяйственный. Краски не хватило.

Когда наша машина выехала из ворот, Наташка преобразилась. Лицо стало хмурым и озабоченным. Не навязываясь, я ждала разъяснений. Ясное дело, с таким выражением лица хорошие новости не приносят.

— Я и в самом деле всю ночь дрыхла без задних ног, — умяв остатки «деревенщины», подобревшим голосом поделилась со мной подруга. — А утром ни свет ни заря вспомнила про твои слова о школьных друзьях Кириллова. Прихватила мобильник, Деньку и отправилась выгуливаться в лес. Подальше от любопытства Бори и необходимости готовить ему завтрак. Кто знает, когда он проснется. А мобильник взяла потому, что хотела позвонить Ольге — возможно, у нее есть номера телефонов бывших одноклассников. И тут меня осенило: года четыре назад ко мне обращался Валерка Серегин, у него какая-то родственница нуждалась в консультации хорошего онколога. Я эту консультацию устроила, о чем ему и сообщила, — он дал мне мобильный номер, сказав, что по нему его легче поймать. Весьма занятой человек.