Не хочу влюбляться! - Светлана Лубенец

– Ага! Я представляю другое – сколько стоят эти венецианские маски!

– Необязательно же настоящие! Какая-нибудь миленькая подделка тоже сгодится!

– То есть вы всем классом идете на этот бал масок?

– Кто-то наверняка пойдет, например, Емельянова – уж точно! Но я же сказала, что поговорить с тобой хотела о другом…

– Я вся – внимание! – Варя оставила в покое игрушечную лису из ворсистой рыжей ткани, которую вертела в руках, и улыбнулась.

– Так вот! Наши договорились с подростковым клубом «Улитка», что 28 декабря, в субботу, мы в их синем зале празднуем наступающий Новый год, а я…

– Слушай, Машка, – перебила ее Варя, – я давно хочу спросить, почему этот клуб так странно называется?

– Ничего странного! У владельца фамилия – Улитин, отсюда и «Улитка». Давай не будем уходить от темы! Короче! Я сказала нашим, что без тебя не пойду, так как ты моя самая лучшая подруга. – И Рагулина поспешила спросить почти с утвердительной интонацией: – Ведь так?

– Так, Машка, так! Только что мне делать на вашей вечеринке?

– Ну, даешь! А Белецкий! Представь, он согласился пойти!

– Да ладно… – не поверила Варя.

– Точно! Мы сами удивились, а он даже деньги сдал одним из первых!

– И много денег надо?

– Да ну! Мелочь! На серпантин, хлопушки и прочую ерунду! Есть мы там не собираемся! Будут только пляски до упаду! Так ты пойдешь?

Варя опять взяла в руки лису, загнула ей кверху хвост, потом привела его в нормальное положение и угрюмо сказала:

– Прости, Машка, но… не пойду…

– Почему?!

– Да потому что этот Белецкий решил, что я его преследую! Представляю, что он подумает, когда я завалюсь еще и на ваш праздник!

Рагулина вырвала из рук Вари несчастную лису, у которой подруга сосредоточенно выворачивала лапы, бросила ее в соседнее кресло и спросила:

– А ты точно не преследуешь?

– Машка! Да ты что! – возмутилась Варя. – Да я его уже видеть не могу!

– Та-а-ак, – протянула Рагулина, – правильно ли я понимаю, что любовь к нему прошла и даже свеча загасла?

– Вот только не надо говорить пошлости! Да, мне Белецкий нравился, казался таким загадочным… Хотелось тайну его разгадать… помочь как-то…

– А что теперь случилось?

– Не могу объяснить… Что-то в нем не то… Тебя ведь тоже от этого Сашеньки откинуло… Я ж не возмущалась…

– Ну во-о-от… – опять протянула Маша, но уже очень огорченно. – А я так увлеклась… Подумала, что мы в этой «Улитке» обязательно разведем Сашку на ответное чувство к тебе. Все же Новый год – волшебный праздник! Романтический! Могло бы получиться!

– Извини… – Варя развела руками. – Так что сама видишь, не надо мне идти с вами в «Улитку».

– Ничего такого я не вижу! Тогда наплевать на Белецкого! Просто оттянемся, потанцуем, поприкалываемся! Толик Афанасенков обязательно пойдет, а он у нас, сама знаешь, такой хохмач, умереть со смеха можно будет! Пошли, Варька! Я уже и деньги сдала за нас обеих. Потом отдашь…

– Не знаю… Как-то мне неловко… И рука…

– Брось! Мы сто лет вместе учимся, мероприятия у наших классов очень часто общие, так что никакой неловкости и быть не может! И рука у тебя уже во все рукава влезает! Наденешь то платье… ну… я уже тебе предлагала… красное… Тебе оно очень идет. Кстати, тот же Афанасенков всегда на тебя с интересом поглядывает. Ты только не отказывайся с ним танцевать – он классный парень! А Белецкий пусть сдохнет от зависти от твоего успеха!

– Ладно, Маш… Я подумаю… Время же еще есть!

– Есть, конечно, но ты лучше не думай, а сразу соглашайся. Знаю я твои думы…

На следующий день Рагулина подскочила к Варе на перемене и снова заговорила о новогодней вечеринке в «Улитке» так уверенно, будто подруга уже окончательно согласилась на нее пойти:

– Значит, так! Я подсуетилась, и тебе дали поручение, которое вы будете выполнять вместе с Афанасенковым! Ты рада?

Остолбеневшая посреди коридора Варя смогла только удивленно спросить:

– Чему?

– Ну как чему? Мы же договорились, что ты теперь будешь дружить с Толиком… ну… хотя бы назло придурку Белецкому. А вместе готовясь к празднику, вы сразу станете ближе друг к другу!

– А ты меня спросила, Машка, хочу ли я сближаться с Афанасенковым?

– А чего тебя спрашивать? Не понравится Толик, кинешь его и будешь в «Улитке» отплясывать с кем-нибудь другим! Просто Вероничка Делягина, которая занимается организацией нашей тусовки, всем раздает задания. Мне, например, надо купить воздушные шарики. Кому-то велели найти мелких сувенирчиков для всяких конкурсов, другим – еще что-то… не помню, что… Прикинь, даже Емельяниха до нас снизошла – обещала купить свечи! Спасибо ей большое!!

– А что нам с Афанасенковым досталось? – спросила Варя.

– Вот! Это деловой подход! Одобряю! Так вот! Вам – самое интересное! Дед Толика работает в лесничестве, на тридцать пятом километре от нас. Там питомник, где елки растят специально к Новому году. Толикин дед обещал нам елочку подобрать. Так. Даром. Платить не надо будет, представляешь! В общем, вам надо за ней съездить.

– А что, Толик один не может елку довезти? Не в Кремлевский же дворец! Синий зал в «Улитке» небольшой…

– Понимаешь, чтобы меньше платить за зал в этой «Улитке», мы обещали лапника достать, чтобы остальные помещения украсить… Там, в питомнике, его тоже можно раздобыть. В общем, Афанасенков елку потащит, а ты – лапник. Думаю, не надорвешься! Тем более что ты собиралась с ним дружбу крепить!

– Вообще-то я не собиралась…

– Ну и что! Варька! Да я бы с удовольствием в морозный денек в елкино царство съездила хоть с Толиком, хоть с кем! Но, заметь, специально для тебя это задание выторговала! Я даже думаю, что вам можно будет в пятницу, двадцать седьмого, с двух «трудов» отпроситься, чтобы поехать пораньше.

– Ага, прямо так и отпустят!

– Ну… этот вопрос решаем! Можно и не отпрашиваться. Перед Новым годом учителя добрые! А вы вполне успеете дотемна съездить!

– Маша, у меня же рука плохо работает…

– Так рука какая? Левая! А ты будешь работать правой… Тем более что Афанасенков собирался санки взять, на которые лапник можно будет сложить и даже к ним привязать! Соглашайся, Варька! Удовольствие получишь! Нахохочешься до одурения!! А запах хвои! А зимний лес!! У меня прямо слюнки текут!!

– Так, может, ты сама с ним и съездишь? – с надеждой спросила Симоненко.

– Ну дала! Я полдня Вероничку уговаривала, что тебе надо развеяться, травма была и все такое… Она, между прочим, хотела сама поехать.

– Так, может, ей Афанасенков нравится?

– Толик всем нравится! Только у Вероники уже давно роман с вашим Вовкой Синцовым.

– Да ну?!

– Вот тебе и «да ну». Под самым носом ничего не видишь! Так что, я могу сказать Афанасенкову, что ты согласилась с ним съездить?

– Ну… – Варя замялась. – Ну… могу, конечно… если лапник укладывать на санки… Не десять же килограммов везти, правда?

– Естественно!

– Тогда… может, он все-таки один справится?

– Ну, Варька, ты даешь! Да я же только что всем доказывала, что парень в одиночку ничего хорошего не выберет! Нужен женский взгляд, особенно… на еловые ветки! Ну… чтобы покрасивее выбрать! А ты теперь вдруг начала упрямиться!

– Да не особенно упрямлюсь… Ладно, если так… скажи Толику, что я согласна.

– Вот и отлично! – подвела итог разговору Рагулина и тут же переключилась на другое: – Пошли после уроков в кафешку? Что-то так хочется пирожного, прямо не могу…

– У меня денег нет, Машка, – отозвалась Варя.

– Да, ладно, у меня есть немного! Так и быть, опять угощаю! На тебя прямо не напасешься!

Глава 7

Он никогда не дружил по-настоящему…

– Я знаю, что ты ко мне относишься резко отрицательно, – начала Наталья Павловна, обращаясь к Белецкому-младшему, который старался не смотреть в ее сторону.

– И что?! – рявкнул он ей в ответ. – У меня нет оснований относиться к вам по-другому!

– Почему же? Разве я сделала тебе что-то плохое?

– Сделали! Я не хочу, чтобы вы здесь бывали, а вы приходите и приходите!

– Но я же тебе никак не мешаю…

– Мешаете! – Александр вскочил с кухонной табуретки и подошел к окну. Он теперь почему-то все время наблюдал за горкой, на которую часто приходила все та же глупая маленькая девчонка в яркой рыжей шубке, делающей ее похожей на сказочного колобка. Чаще она сразу забиралась на горку по лестнице, но иногда продолжала бессмысленно штурмовать ее заледенелый «язык». Сегодня девчонки не было, зацепиться взглядом было не за что, Белецкий вынужден был повернуться к Наталье Павловне и повторить: – Мешаете! Вы мне и сейчас мешаете! У меня нет никакого желания с вами разговаривать!

– Но это же, по крайней мере, невежливо…

– Ну и что! Переживете как-нибудь без моей вежливости! На что вам она?

Наталья Павловна вздохнула, покусала губы, а потом тихо сказала: