Надежды демонов ночи - Лаура Майлз

   Волшебства не случилось. Я не ожила. Солнце не пробилось сквозь тучи. Но я была благодарна за попытку...

7 глава.

   В тот день Гордон, конечно же, показал мне, где я могу взять одежду и я удивилась собственной глупости. В комнате стоял большой шкаф, переполненный женской одеждой. Каждая вещь была новой, и я была удивлена, сколько на меня потрачено денег и сил. Кто-то периодически приносил мне жертву, уборщица приходила, чтобы навести порядок, и каждый день я могла надевать новый наряд.

   Все платья, ни одной пары брюк я так и не нашла, были в стиле викторианской готики. Не все, правда, были черными, но все цвета были классическими, юбки длинными и пышными, так, что у меня голова кружилась от подобной роскоши. Я была уверена, что каждое платье было очень дорогим. И помимо уборщицы, ко мне приходила девушка (так же человек), которая каждый день делала мне прическу. Волосы у меня были довольно длинными, поэтому она справлялась и без накладных прядей, которые я так же видела в шкафу.

   Каждый день я чувствовала себя принцессой некого вампирского королевства. Красивая одежда, макияж, прически.. Я давно забыла, каково это- быть похожей на человека.

   Одним из вечеров, когда я была в красивом черном платье, декольте которого было заполнено белой ажурной тканью (не знаю, как это описать), а волосы мои были заплетены в замысловатую прическу, мы с Гордоном сидели в каком-то большом зале и смотрели в окно, которое открывали ночью. Мы смотрели на звезды, я рассказывала о папе, его любимой профессии и о том, что мне было известно о звездах. Я с тоской смотрела на созвездие Большой Медведицы и мне не хватало одного человека… Хотя человеком он и не был. Я вспомнила его слова о том, что, наверное, Большая Медведица заботится о Малой, от чего грусть моя омрачила всю беседу.

   Гордон заметил мою грусть и заглянул мне в глаза. О чем он думал в этот момент?

8 глава.

   Охотится самой мне практически запрещалось. Гордон объяснил это тем, что я могу потерять сознание во время охоты или вообще умереть. Красавец вампир говорил, что существует множество причин не пускать меня на охоту. Одной из них был прогресс моих трупных пятен. Теперь их "хвостики" не просто выделялись на фоне цвета моей кожи, но и стали изображать из себя разнообразные завитушки, а некоторые почти что соединялись друг с другом. Увидев это, а Гордон это увидел, когда я не могла оторваться от зеркала, красавец вампир сказал, что это плохой знак. В ужас же его привел вид моей шеи, покрытой синими "усиками". Даже мое лицо стало по чуть-чуть окаймовываться этими "усиками". Бросая на меня взгляд, Гордон часто выдавал фальшивую улыбку, хотя я знала, что он почему-то очень переживает из-за меня. Но вот только почему?

   Спустя пару дней, после того, как мой единственный местный друг увидел меня почти такую же синюю, как жители планеты Пандора, он зашел ко мне в комнату с серьезным лицом и сказал, что мы должны поговорить. Судя по его лицу, которое говорило, что мы не можем откладывать этот разговор, мне следовало бросить дело, которым я занималась, и я оставила два ногтя на правой руке не накрашенными. Я старалась аккуратно открыть дверь, чтобы не смазать свои красные ногти, которые ярко контрастировали как с моей бледной кожей, так и с новыми изображениями "плюща", которые добрались до тыльной стороны ладоней. Все это казалось бы волшебным, если бы смерть не дышала мне в спину.

   Я прошла в тот зал, в котором мы разговаривали о звездах, и увидела Гордона, который сидел профилем ко мне и был задумчив. Я почему-то боялась заходить, начинать этот разговор... За последнее время, что мы провели с ним, я почувствовала себя снова девчонкой, которая любит шутить, смеяться, возиться с одеждой и волосами. И я снова стала бояться вернуться назад. В настоящее, которое я прикрывало своим прошлым. Мне было действительно страшно.

   Увидев меня, красавец вампир быстро перевел взгляд на окно, которое было закрыто и, указав рукой на стул напротив, обратился ко мне:

  -Ты когда-нибудь выходила на солнце?

   Я удивилась его вопросу, но усевшись поудобнее, ответила будничным тоном:

  -Нет.

   Он усмехнулся, будто понял, насколько глуп был его вопрос, и снова попробовал завязать беседу. И снова о солнце.

  -Неужели не хотелось? Ведь солнце… Та же самая звезда, только ближе. А ты любишь звезды, я понял это.

   Его вопросы загоняли меня в тупик. Поэтому я находила либо односложные ответы, либо самые что ни на есть ожидаемые.

  -Я.. Не рисковала. Однажды нечаянно подставила руку на открытый солнечный свет, будучи еще новообращенной, но она стала покрываться волдырями, и я убрала ее. Это было больно, и я больше не пыталась... А почему ты задаешь этот вопрос?

   Подождав несколько минут, будто складывая мысли в логическую цепь, он ответил мне:

  -Мое пробуждение... Было необычным. По крайней мере, для меня. Мне было 23 года, я строил планы на жизнь, а мне ее так жестоко оборвали... Я долгое время не мог смириться. Впадал в депрессию, разрывал жертв на куски, лишь бы унять в себе ярость. И вот однажды, будучи на пике ненависти к себе, я решился... Я решил, что не хочу больше жить..

   Гордон замолчал, от чего я почувствовала, как меня начало морозить. Я, конечно, знала, что он остался жив, так как видела его перед собой, но то, какой ценой он выжил, незнание этого факта сводили меня с ума.

   Я не выдерживала тишины, край скатерти, который я держала в руках, стал рваться, я вспоминала то, как сама боролась с моим звериным "я", а Гордон будто был не здесь и не слышал ничего. Наконец, он продолжил, из-за чего я почувствовала одновременно неописуемое облегчение и большое потрясение:

  -Я решился на смерть и вышел в полдень на улицу. На мне была открытая рубашка и черные брюки, я только вышел из тени, как... Меня будто окунули в лаву. Стало так жарко, удушающе жарко, и чертовски больно там, где на кожу попадали открытые лучи солнца. Я тут же закрыл ладонями лицо, и как ты можешь видеть,- он протянул мне руки ладонями вниз,- у меня до сих пор остались шрамы. И вот здесь- на этих словах он стал открывать рубашку и продемонстрировал грудь. На ней были еще страшнее шрамы.

   Я почувствовала, как помутнело в глазах, а из уголков глаз потекли слезы. Я никогда не видела вампира, который бы любил свою жизнь больше, чем он, но осознание того, какую цену за нее выплачивал Гордон, приносило мне боль.

  -Ты знаешь, зачем я тебе это рассказываю, Майя? Впервые увидев тебя, я не видел в твоих глазах ничего, кроме апатии. Тебе была безразлична жизнь, и я это понимаю, как никто другой. Но Майя, я прошел через одну смерть, и чуть было не умер во второй раз. Я знаю, каково это. Я захотел снова жить. И я живу. Я благодарен судьбе за это. И хочу, чтобы ты тоже хотела жить. Не доходя до того, до чего дошел я...