Нгоньяма желтогривый - Эрнест Гленвилл

Нгоньяма охотился днем и ночью - обычно ночью, но для суеверного Махамбы ночь была населена призраками и злыми духами.

Человек в темноте не видит, и эта беспомощность породила в нем, боязнь темноты. Ночь внушает человеку страх, а из страха рождаются суеверия. С заходом солнца хищные звери вновь приобретают давно утраченную власть над человеком. Когда холодные звезды сверкают над застывшей землей, вой волчьей стаи заставляет людей запирать дверь и задвигать засов. Когда ночной ветер пробегает по джунглям, глухое ворчание охотника- тигра призывает человека к молчанию. Человек видит плохо, слух его притуплен, чувство обоняния не развито; в темноте он не знает, с какой стороны угрожает ему опасность. Когда в ночи раздаются вой ягуара, рев леопарда, рычание медведя, человек признает свою беспомощность и скрывается за стенами дома или защищает себя кольцом костров и ружейными выстрелами.

Махамбе, опытному следопыту, приходилось работать по ночам, если вождь крааля заставлял его ночью выслеживать дичь или расставлять западни. А ночь для суеверного Махамбы была населена чудовищами и привидениями. Чтобы побороть ужас, он напрягал всю свою волю, проявляя при этом подлинное мужество.

Обычно все восхищаются железными нервами белого охотника, который спокойно приближается к опасному зверю и из усовершенствованного ружья одним выстрелом в глаз убивает слона или всаживает пулю в грудь разъяренного льва. Действительно, способен на это только храбрый человек. Но что сказать о безоружном следопыте, который отыскивает дичь, выслеживает раненое животное, возвращается в лагерь за носильщиками, всю ночь поддерживает пламя костров и спит на голой земле? Лишения, выпадающие на его долю, испугают любого белого охотника. О нем никто не говорит, никто им не восхищается, и, однако, ни один белый не может с ним состязаться в мужестве и выносливости.

Махамба познал все опасности ночной охоты. На его долю не выпало славы, но, пожалуй, он полюбил бы свое ремесло, если бы ночь не была для него населена злыми духами. Органы чувств были у Махамбы более развиты, чем у белого человека. Его нос, широкий и плоский, улавливал запахи, каких не различает нос белого; слух у него был чуткий, и хотя Махамба и не видел в темноте, но всегда умел ориентироваться. Плоские мозолистые ступни его маленьких ног так же бесшумно скользили по земле, как лапы льва, снабженные мягкими подушечками.

Как-то ночью, преодолевая суеверную боязнь темноты, Махамба покинул крааль. Дважды лев - его лев - выслеживал и загрызал добычу, но каждый раз прислужники-шакалы пожирали остатки до прихода Махамбы. Сегодня ночью Махамба твердо решил опередить шакалов и завладеть добычей, как только великий лев наестся и заснет. Выследив льва, он узнал, что Нгоньяма залег в траве около маленького пруда на зеленом лугу в окрестностях крааля Уа Бакка.

Хищник, подстерегающий томимых жаждой животных, похож на убийцу, который подкрадывается сзади, чтобы вонзить нож в спину ничего не подозревающей жертвы. В течение многих веков львы, притаившись в засаде у пруда, подстерегали измученных жаждой антилоп, и антилопы привыкли смотреть на пруд с его осыпающимися берегами как на западню. К воде они подходят лишь после того, как убедятся, что никакая опасность им не грозит. Если же что-либо указывает на присутствие врага, они, забыв о жажде, убегают к другому пруду, хотя бы он находился в нескольких километрах.

Один только носорог не ведает страха; когда он отправляется на водопой, некоторые животные следуют за ним и, пользуясь его защитой, утоляют жажду.

Махамба притаился в кустах на берегу пруда, когда на водопой пришел носорог. Спустившись с берега, он шел, пока вода не коснулась его морды; тогда только он начал пить. Потом вытащил тяжелые ноги из тины и выбрался на сушу. Он шел медленно, повертывая морду навстречу ветру, пока не почуял запах льва и человека. Оба эти запаха он ненавидел. Задрав забавный маленький хвостик и навострив уши, он пошел против ветра. У пруда запах усилился, и носорог рассвирепел. Словно паровоз, рванулся он вперед, навстречу ненавистному запаху.

Он пробежал на расстоянии двух шагов от Нгоньямы, притаившегося в траве. Молодой лев поднял голову и посмотрел вслед удаляющейся глыбе мяса. Промчавшись мимо льва, носорог перестал ощущать запах. Рассеялся и запах человека, так как дрожащий Махамба сорвал пучок дикого укропа и стал натирать им тело, чтобы заглушить свой собственный острый запах.

Носорог остановился, повел ушами, раздул ноздри, потом с удивительной легкостью свернул вправо и побежал рысцой, пока ветер снова не принес ему весточки. Определив местонахождение врага, носорог задрал хвост и вторично перешел в атаку. На этот раз Нгоньяма, спасаясь от страшного рога, вынужден был отскочить. Его увидели подходившие к пруду антилопы, и все стадо пришло в волнение. Об охоте нечего было и думать. Лев зарычал и посмотрел сначала на антилоп, потом на носорога, который собирался повторить свой маневр. Не желая принимать вызов, лев удалился со сцены и скрылся в темноте, провожаемый тревожными взглядами двух шакалов, неведомо откуда взявшихся.

Когда неприятный запах рассеялся, носорог начал щипать траву, а антилопы, расставив караульных, спустились к пруду.

Махамба, дрожавший в кустах, был невидимым свидетелем постыдного бегства Нгоньямы. Поколебалась его уверенность в том, будто дух Мозелекаца вселился в льва. Во всяком случае дух, обитавший в носороге, оказался сильнейшим. Животное травоядное одержало верх над хищным зверем. Не скрывался ли в этом какой-то тайный смысл?

Махамба сдвинул брови и глубоко задумался. По некоторым признакам он давно уже предугадывал засуху. Быть может, и победа носорога указывает на грозящее бездождье? Дичь уйдет, засохнет трава, не будет ни мяса, ни маиса, ни тыкв, ни земляных орехов. При мысли о голоде Махамба съежился и покачал головой. Что делать? Если бы удалось ему найти местечко, где земля даже во время засухи останется влажной благодаря глубоким подземным источникам! Там можно было бы посадить маис, который послужит приманкой для антилоп. Но где найти такое местечко? А зеленые луга в окрестностях Уа Бакки? Он, Махамба, заставит своих жен вскопать землю и посадить маис, тыквы и земляные орехи; потом он обнесет поле изгородью и расставит западни для дичи. Тогда будет у него и маис и мясо. Для маиса он устроит кладовку в земле. Никто не найдет его кладовки, потому что отверстие он прикроет хворостом и травой.

Так размышлял дальновидный Махамба. Притаившись в кустах, он разрабатывал план борьбы за существование.

А что поделывал Нгоньяма? Униженный и смущенный, он бесцельно блуждал во мраке, словно хотел подальше уйти от места своего поражения. Можно ли примириться с сосуществованием такого отвратительного животного, как носорог? Толстая шкура делает его неуязвимым* а нрав у него такой горячий, что бедным хищникам приходится спасаться бегством.