Островок любви - Сара Вуд

Они вместе поймали кур и посадили в клетки, защелкнув дверцы. Потом стали заносить на палубу. Несмотря на тяжесть, Сэм очень осторожно ставил их на крышу ее каюты.

— Шесть, семь, восемь, — считала Кэтрин. — Все серебристые курицы на месте. Четверо фаверолей тоже здесь. Большое спасибо! — поблагодарила малыша девушка.

Теперь я могу снова взяться за мотор.

Сэм подошел к мотору.

— Что ты делаешь? — поинтересовался он.

— Пытаюсь завести его, — ответила она с гримаской и неожиданно добавила:

— Хочешь помочь?

— Конечно! — выдохнул Сэм, весь дрожа от предвкушения.

— Забирайся сюда, — протянула руку Кэтрин.

— Здорово! — Сэм склонился над мотором. Глаза его сверкали от удовольствия. — Что я могу сделать?

Она с сомнением оглядела его светло-голубую рубашку и бежевые шорты — безупречно выглаженные, с острыми, как нож, складочками. «Он, наверное, в них и присесть боится», — решила девушка.

— Ты испачкаешься, давай-ка мы тебя переоденем, — сделала вывод Кэтрин.

Блестящие от волнения глаза посмотрели на нее.

Они были такими же серыми, как у отца. Хотя у Зака в глазах всегда читался приказ, а у Сэма — робость. Кэтрин отрыла в каюте старую футболку.

— Чудесно, — одобрила она, хотя футболка оказалась малышу ниже колен. Сэм нисколько не возражал против этого причудливого одеяния. — Теперь, — весело попросила она, — передай мне гаечный ключ.

— Вот он.

Кэтрин спрятала улыбку.

— Тряпку. — С видом врача-хирурга Кэтрин вытянула руку.

— Тряпка. — Сэм с аккуратностью медсестры вложил ей в руку тряпку.

— Масло.

Возникла пауза. Обернувшись, Кэтрин увидела, что Сэма смутило большое количество бутылок и бутылочек в ее рабочем ящике. Кэтрин отвернулась.

— То, что во флаконе с носиком.

Масленка оказалась в руке Кэтрин, маленькая головка склонилась над ее плечом. Мальчик прерывисто дышал от волнения.

— Никогда не чинил мотор раньше! — в восхищении прошептал Сэм.

— Не знаю, что бы я делала без твоей помощи, сказала Кэтрин. — Подержи здесь, пожалуйста, попросила она, выбрав самое легкое задание. Держи крепко.

— Папа знает много про лодки, — прошептал ей на ухо Сэм. Его пальчик побелел от напряжения.

Цены на нефтяные танкеры, без сомнения, подумала про себя Кэтрин.

— Правда? — спросила она вслух, изобразив радостное изумление. — Отпусти на секундочку.

— У дедушки была баржа на Темзе, — сообщил Сэм с гордостью.

— Вот это да!

Она повернулась к Сэму. Он не мог оторвать глаз от мотора. Кто бы мог подумать? Она представляла себе Зака появившимся на свет в деловом костюме с серебряным мобильным телефоном вместо традиционной серебряной ложки. Неужели Зак сын простого смертного?

— Может, нам стоит позвать твоего папу на помощь? — пошутила она.

— Я могу сходить спросить его, — серьезно ответил Сэм.

— Нет! То есть… Я думаю, он занят.

— Да… он всегда занят, — признался Сэм потерянным голосом.

Кэтрин вздрогнула. И мысленно высказала Заку все, что она думает о его отношении к сыну.

— В этом нет необходимости, — весело объявила девушка. — Мы сами справимся. Ты и я.

Сэм просиял от гордости.

— А потом покажем папе! — обрадовался он.

Бедный малыш. Он так хочет произвести впечатление на своего черствого отца.

— Он будет поражен! — пообещала Кэтрин, очень сомневаясь в этом.

— Здорово! — улыбнулся ребенок.

Кэтрин протянула ему ключ и тут заметила, что малыш уже успел весь перемазаться маслом.

— Ой! У нас будут большие неприятности, если мы не засунем тебя в душ перед тем, как отправить домой. Ты весь черный. А руки…

— Ты тоже вся в масле, — рассмеялся Сэм. — Лоб, щеки…

— Сэм! Что, черт побери, ты…

Они переглянулись. Сэм выглядел таким испуганным, словно кролик, попавшийся в силок. Они медленно выпрямились и повернулись к Заку.

Новый хозяин острова стоял на берегу мрачный как туча.

Кэтрин украдкой взяла руку Сэма в свою и ободряюще сжала ее.

По крайней мере, он сменил костюм на более подходящую для острова одежду. В джинсах, кремовой рубашке и спортивных туфлях, уже заляпанных грязью, он выглядел почти нормальным человеком, если бы не грозное выражение лица.

— Сэм! Ты весь перепачкался! — заявил Зак. Ты знаешь, как ты сейчас выглядишь?

Мальчик застыл, потом медленно опустил взгляд па свою футболку. Кэтрин поспешила прийти на помощь.

— Не стоит поднимать шум. Масло смывается, ответила она, стараясь сохранять спокойствие. — И это импровизированный рабочий халат. Мы решили, что лучше не портить его одежду. Надеюсь, вы одобряете это решение. — Она невинными глазами посмотрела на сердитого Зака. — Сэм помогал мне починить мотор. И доброе утро, Закери, — добавила она холодно.

Он нахмурился еще больше, услышав свое полное имя.

— Вас здесь не должно было быть, — фыркнул Зак. Сэм в это время нервно переминался с ноги на ногу. Кэтрин нежно сжала руку мальчика и ободряюще улыбнулась ему. Это далось ей нелегко.

Больше всего ей сейчас хотелось влепить хорошую затрещину Заку.

— Я знаю, — ответила она ровно.

— Тогда что вы здесь делаете? — требовательно спросил Зак.

Кэтрин демонстративно оглядела свою рабочую одежду.

— Можете сами догадаться. Это нетрудно.

Недовольно фыркнув, Зак подошел ближе и посмотрел на мотор.

— Мотор не работает? Вы должны были проверить его вчера.

— Я проверяла, — ответила девушка. — Я пыталась его завести, пока не стемнело, по ничего не вышло.

— А потом у вас была вечеринка, — обвиняюще заявил он.

— Мои друзья пришли попрощаться, — поправила девушка.

Зак огляделся по сторонам.

— Должен признаться, я ожидал море пустых бутылок и банок.

— Господи! Мы цивилизованные люди. Вы что, шпионите за мной? — спросила она шутливым тоном, зная, что Сэм вслушивается в каждое ее слово. На его лице читалось откровенное восхищение: не многие осмеливались так разговаривать с его отцом.

Этот вопрос покоробил Зака. Он засунул руки в карманы джинсов и пробормотал:

— Конечно, нет. Мой рабочий стол стоит прямо перед окном, — пояснил он. — И мне пришлось наблюдать за процессией, направляющейся к вашему дому — по моему острову, между прочим. А потом еще и обратно.

Кэтрин улыбнулась, вспоминая прощальную вечеринку, обмен адресами и телефонными номерами. Она и представить себе не могла, что столько людей будут скучать по ней. Оказывается, все в деревне ее просто обожают.

Она вся просияла от этих воспоминаний. Как жаль, что этот черствый сухарь никогда не испытает ничего подобного.