Простушка и трубочист - Татьяна Луганцева

– Пожалуйста, помогите! Это очень важно для него! Скажите, что Леонид был вынужден уехать за границу срочно… Волноваться ей нельзя, человек в возрасте. Я вас умоляю, сделайте это для нас! Я дам адрес и деньги на такси! А я, может, хоть чем-то смогу ему помочь в это время!

Варвара вздохнула, в таких случаях твердость характера она проявлять не могла и не умела.

Глава 8

Соколовская Софья Петровна поняла, что ее семидесятилетие не принесет ей покоя и умиротворения. Поняла это Софья Петровна тогда, когда так и не дождалась приезда Леонида Тихонова, своего сына. Уже на протяжении многих лет в этот день этот красивый парень, юноша, а затем и молодой мужчина появлялся с утра с букетом роз, с продуктами и неизменным ювелирным украшением. Софья Петровна терпеть этого не могла и всегда сильно возмущалась.

– Господи, Леня! Ну зачем ты покупаешь мне эти брильянты? Мне ими что, гроб потом украшать?

– Ты сама, как брильянт.

– Скажешь тоже… Мне уже столько лет и мне абсолютно ни к чему все эти побрякушки.

– А я хочу, чтобы они у тебя были и чтобы ты всегда чувствовала себя женщиной.

– Камни не греют, уж поверь мне.

– Верю, но я в них вкладываю свою любовь, – упрямился Леонид.

– Леня, дари ты все эти украшения своей девушке.

– Девушкам, – поправил ее Леонид, – и так дарю.

– Да я и не сомневаюсь, что даришь, – улыбалась ему Софья Петровна, – ты – щедрый и добрый мальчик. Когда же ты уже остепенишься? Когда же у тебя появится одна-единственная?

Леонид смеялся.

– Я не знаю… Меня все устраивает.

– Конечно, устраивает! Чего уж тут! Это раньше мужик не мог жить один, стремился к семейной жизни, чтобы женщина была под боком, чтобы его обстирывали, кормили… А сейчас? Женщины у тебя всегда под боком, да все разные, да красивые, да, наверное, стараются, ублажают в постели, чтобы заполучить такого красавца и богача в единоличное пользование. Что смеешься? Даже не краснеешь, вот ведь нахальная молодежь сейчас.

– Хочу отметить, что и девочки целомудрием не отличаются, – хохотнул Леня.

– Вот только не говори, что не на ком жениться! По Станиславскому «не верю»! Просто ты не хочешь и не особо стараешься, чтобы найти.

– Некогда мне, – отметил Леонид, – да и незачем.

– Вот с этого и начинай. Квартиру, вернее, номер в гостинице, тебе уберут, обедаешь ты в ресторане… А ведь если вдуматься, то, что происходит – просто ужас! Жить в отеле одиноким волком, и это – предел мечтаний… Леня, а как же дети? Они из воздуха не делаются! Леня, их не принесут работники сервисслужбы.

– Будут у меня дети, мама, будут, мальчик и девочка, устроит?

– Когда, балбес?

– Еще не готов…

– Тьфу! Увлеклась я твоим физическим и умственным развитием и чего-то тебе недоложила в душу.

– Да все ты мне заложила. Время сейчас другое.

– Время всегда одно! Ущербный ты человек, Леня, если не способен любить! – продолжала агитировать за семейную жизнь своего сына заслуженная учительница, которая сама, кстати, прожила всю жизнь одна, объясняя это тем, что она всецело посвятила себя своему делу.

– А в конце жизни я очень пожалела, что не притулилась под крылом у какого-нибудь мужчины, – сразу же добавила Софья Петровна, чтобы Леонид не ссылался на ее опыт жизни.

Софья Петровна не любила праздники, особенно дни рождения, напоминающие о том, что еще один год жизни завершен. Так же она не любила шумиху вокруг своей персоны и по возможности отклоняла приглашения куда-либо. А уж куда ее только не приглашали! У этой уникальной женщины ее ученики, которым она в свое время помогла в жизни, были в любых отраслях науки, техники, в любой сфере деятельности. Многие жили за границей и настойчиво звали эту женщину к себе в гости. Но Софья Петровна не хотела никого стеснять и постоянно отказывалась, ссылаясь на свой почтенный возраст.

– Я свои километры уже отходила, – говорила она своим ученикам, всем, которых считала своими родными и близкими людьми.

– А ведь ты упрямая, как не знаю кто! Еще меня обвиняешь! – возмущался Леонид, которого больше всего угнетало, что Софья не переезжает к нему жить. – Ради тебя я бы съехал из отеля в дом!

– Лучше бы ты съехал с этой холостяцкой стези из-за какой-нибудь девушки, а не из-за меня! – парировала Софья Петровна.

Все-таки Леонид был у нее на особом положении, он не подчинялся ее требованиям и каждый год превращал ее день рождения в настоящий праздник.

– Несносный мальчишка, – только и бурчала она, пряча довольную улыбку.

И вот впервые за долгое время в ее день рождения не раздался телефонный звонок, не вкатили в квартиру огромный многоярусный торт… Не было ничего, ничего не происходило! Самое главное, что Софья Петровна не видела лучезарной улыбки Леонида, его красивых, искрящихся глаз, не слышала его смеха. С утра ее начали мучить плохие предчувствия. Она пыталась взять себя в руки и ругала на чем свет стоит.

– Дура старая! Еще накликаю на него беду! Как я могу предполагать плохое? – А другой голос противно подвывал: – Он человек большого бизнеса, а в этой среде всегда существует конкуренция и криминал.

Софья Петровна ощущала, как тревожно билось ее сердце, как немели и холодели руки и как предательски тек пот по ее спине. Софья Петровна медленно сходила с ума, а сотовый телефон Леонида находился вне зоны действия. Она не могла есть, прерывала все телефонные разговоры в надежде, что освободится линия и позвонит Леня. Она ловила ухом все шумы, доносящиеся из-за двери. Поэтому, когда Софья Петровна услышала шаги на лестничной клетке, она моментально преодолела расстояние до прихожей и распахнула дверь нараспашку. Ее удивлению не было предела, когда она увидела высокую худую девушку в какой-то грязной, а местами и рваной одежде, со спутанными волосами и растерянным взглядом. Почему-то бывшая учительница сразу поняла, что эта девушка пришла к ней, и, судя по ее виду, все самые худшие опасения о том, что что-то случилось, вполне оправдались.

– Вы ко мне? – проглотила ком в горле Софья Петровна.

– Софья Петровна Соколовская? – спросила девушка вежливо, от чего пожилой учительнице стало совсем плохо.

– Это я, но учтите, что мне сегодня исполнилось семьдесят лет.

– Я учту… – переминалась с ноги на ногу девушка.

– А я смотрю, что эта информация для вас – пустой звук! Я на грани нервного срыва, не понимаете? Немедленно говорите, что случилось с Леней! – почти истерично воскликнула бывший педагог.

– С Леней? Леонидом Тихоновым?

– Да! С ним!

– Ничего… – отвела глаза девушка.

– А я вот точно вижу, что вы девушка – не актриса.

– Я – учительница, – ответила Варвара.

– В других условиях я сказала бы, что мне очень приятно. Мы – коллеги. А сейчас я должна заметить, что ты ни хрена не умеешь притворяться, поэтому говори, что с моим Леней?

– Он был вынужден уехать… за границу. Мне было велено прийти и сообщить вам это…

– Зайди-ка в квартиру! – нервно выкрикнула Софья Петровна, отступая в прихожую.

Варвара очутилась в небольшой, но очень симпатичной и чистой квартире одинокой пенсионерки. Ей не нравилась ее миссия изначально, а уж теперь, когда она увидела тревожные глаза этой пожилой женщины, ей стало совсем тошно.

– Он жив? – спросила Софья Петровна, – говори как коллеге честно!

– Да.

– Уже хорошо, а теперь рассказывай, где он и что с ним? И учти, детка, я жизнь прожила, и мне не надо даже детектора лжи, чтобы понять, лжешь ты или нет, – серьезно проговорила Софья Петровна, облаченная по случаю своего дня рождения в платье благородного жемчужно-серого цвета с белым кружевным воротничком.

– Он в тюрьме… – вздохнула Варя, проклиная себя за слабохарактерность.

– Выпьешь за мое здоровье? – внезапно спросила Соколовская после минутного замешательства.

– Я сыта…

– А я предлагаю не есть, а выпить.

– Пожалуй, только совсем чуть-чуть…

Кухня у Софьи Петровны была небольшая, не захламленная ненужными вещами. Такая функциональная обстановка с дурманящими запахами вкусно приготовленной еды. Варя не заметила, как уже ела жареные кабачки и оладьи из картофеля с морковью и луком.

– Ленины любимые, он не очень любит мясо, – пояснила Софья Петровна, которая даже порозовела за последнюю минуту и, казалось, была очень довольна своей судьбой. Создавалось впечатление, что она обрадовалась тому, что Леонид в тюрьме, по крайней мере он был жив.

Софья Петровна перехватила задумчивый взгляд гостьи.

– Я понимаю твое недоумение… Главное, что он жив, а то, что в тюрьме, так это не имеет никакого значения.

– Его обвиняют в серьезном преступлении.

– Он ни в чем не виноват, я это знаю, – безапелляционно заявила пожилая учительница.

– Как вы все в этом уверены, – удивилась Варя с набитым ртом.

– Поясни, кто – вы?

– Прохор Шляпин – адвокат, вы…

– И еще добрая сотня людей, – прервала ее заслуженная учительница. – Мы знаем Леню и знаем, что он не способен ни на что плохое. Я воспитала его, и я это знаю! – с особым значением в голосе произнесла Софья Петровна. – В чем его обвиняют?