Благие намеренья (СИ) - Василий Коледин

- Сколько я должна? – спросила Катя, когда мы вышли на воздух.

- Нисколько. Ты была моей гостьей.

- Ладно, но следующий ужин за мной!

- Договорились, - согласился я.

На юге сумерек почти не бывает. Солнце садится и ночь мгновенно вступает в свои права. Я посмотрел на небо. Ветер сделал свое дело, но пока не до конца. Рваные тучи еще висели кое-где, но черный глубокий небосклон уже нависал над головой, искрясь миллиардами больших и малых звезд. Густое скопление млечного пути делило небо почти ровно пополам. Такую картину можно увидеть только за городом, вдали от цивилизации. Именно ночью, когда смотришь на небо, ощущаешь себя пылинкой в этом огромном мире. Именно эти ощущения и пытались передать зодчие католических храмов. Ведь кто мы перед Богом – живой прах, лишь созданный им по подобию своему. Мы должны бояться Его и ощущать себя ничтожными перед Ним. И все эти чувства должны овладевать нами в храме Господнем. Немыслимо высокие своды служат для этой цели. Они и есть небеса. Они уменьшают нас нашими глазами. А мы букашки под ними. Акустика и величественные звуки органа. Они принижают нас нашими ушами.

Катя обняла меня за талию и прижалась теплым телом. В правой руке я держал открытую бутылку вина, а левой попытался ответь ей и положил руку на её плечо.

- Хорошо, - мурлыкнула Катя. – Тепло и спокойно…

- Ты не передумала? Может ты хочешь спать?

- Нет, мне спать совсем не хочется. Я хочу быть с тобой. Пойдем.

- Идем.

Так, обнявшись, мы медленно пошли к домику номер тринадцать. Никто нам на пути не повстречался. Все постояльцы уже сидели по домам. Их в отличии от нас ни погода, ни звезды, ни свежий морской воздух не радовали.

Войдя в дом, Катя поставила два бокала на низенький столик, взяла у меня из рук бутылку красного и, налив в них понемногу вина, взяла один из них.

- Я хочу выпить за тебя.

- Почему за меня? – удивился я.

- Потому что ты мне нравишься, - она подошла вплотную ко мне. Ее лицо и волосы коснулись меня. Не успел я почувствовать прикосновение ее щеки, как наши губы слились в поцелуе. Я стоял, опустив руки, и со стороны был похож на полного идиота. Еще бы! Красивая женщина не просто заигрывает, а не скрываясь жаждет близости с тобой, а ты даже приобнять её боишься.

- Катя… - только и смог сказать я через минуту, оторвавшись от ее губ.

- Что? Почему ты так себя ведешь? – удивилась она. – Что тебе мешает расслабиться? Я? Я не нравлюсь тебе?

- Нет! Что ты! Ты мне очень нравишься! Просто я не ожидал. И потом не в моих правилах пользоваться некоторой беспомощностью человека.

- Ты о моей беспомощности?! – девушка, а ее тело было именно девушки, рассмеялась. – Саша, ты и вправду считаешь, что я сейчас нахожусь в беспомощном состоянии?! О! Надо будет как-нибудь показать тебе, какая я бываю в беспомощности!

Она вновь прижалась ко мне и опять ее горячие и влажные губы обволокли мои. На этот раз я ответил ей с такой же страстью. Мои руки обняли ее, стали гладить по спине и ниже. Вино так и осталось стоять на столике, а мы стремительно переместились на кровать. И уже там мы позволили себе все, что считается публично неприличным, а интимно – божественным. Она отдавалась мне словно не делала это много лет. Впрочем, я и сам тогда впервые вернулся к полноценной жизни после долгого воздержания. Знаете, описывать в подробностях то, что касается только двоих, не хочу. Для этого есть специальная литература, которая, между прочим, последнее время пользуется большим спросом. Сами по себе такого рода книжки не представляют никакой литературной ценности, их сюжет бессмыслен, а вся изюминка только в подробном описании действий героев в постели. Моей задачей я считаю немного другое. Скажу только, что мы оба были счастливы. Причем долго. Наверное, только через пару часов мы устали. Вспотевшие и запыхавшиеся мы откинулись на подушки.

- Спасибо, - на выдохе прошептала моя любовница.

- Хочешь вина? – спросил я.

- Да, пить хочу, - с придыханием ответила Катя, все еще пытаясь восстановить свое дыхание.

Я встал и, не одеваясь, подошел к столику, на котором мы оставили бокалы и бутылку. Наливать не пришлось, так как мы не успели даже пригубить вина до того, как нас охватила страсть. Держа бокалы в руках, я сел рядом с Катей и протянул ей один из них. Девушка поднялась, нисколько не беспокоясь о своей голой и такой красивой груди, подложила подушку под спину и приняла от меня вино. Она жадно выпила красную жидкость и вернула мне бокал.

- Спасибо, милый.

Я тоже выпил и вернул одноногих друзей на прежнее место. Потом я достал сигарету и спросив разрешения закурил.

- Ты не считаешь меня шлюхой?

- Как ты могла даже подумать о таком?! – возмутился я.

- Ну, не прошло и дня, а я затащила тебя, совсем незнакомого мужчину в свою постель.

- Любовь с первого взгляда, - улыбнулся я, шутливо объясняя произошедшее.

- А знаешь, хоть ты это произнес с сарказмом, но в твоих словах есть доля правды. Я действительно сразу же испытала к тебе сильное влечение. Причем как физическое, так и духовное. Мне очень комфортно рядом с тобой. Мне интересно тебя слушать, мне приятно на тебя смотреть. А теперь еще мне приятно с тобой спать.

- Признаюсь и мне очень хорошо с тобой. Даже несмотря на то, что ни ты обо мне ничего не знаешь, ни я о тебе, - я докурил сигарету, затушил ее в пепельнице и лег рядом с ней.

- Ты хочешь узнать больше обо мне? – удивилась Катя.

- Да.

- А что конкретно?

- Ну, вот ты вскользь упомянула о том, что у тебя был ребенок. Почему был? Прости если я причинил тебе боль и влез туда куда мне не следовало влезать.

- Нет, ничего… - она с минуту молчала, потом неожиданно продолжила. – Ты что-нибудь слышал о ювенальной юстиции?

- Что-то очень смутное.

- Представь себе людей, которые положили почти всё своё время и здоровье на карьеру, и лет эдак в 35 задумались о детях. Ну, или хотя бы о внуках. Они неожиданно обнаруживают, что, во-первых, обзавестись здоровым потомством не так-то просто, особенно если они оба пидоры, в хорошем смысле, конечно, и, во-вторых, в первые годы отказывать себе во сне и круглосуточном анилингусе начальству несколько хлопотно. Зато у них имеется хорошая кредитная история, и при должном старании можно найти семью, которая не в состоянии обеспечить ребенка отдельной комнатой или оплачивать престижное образование. В результате умный и здоровый ребенок изымается из бедной семьи, где главным приоритетом родителей было его культурное воспитание, в более богатую, в которой главное — это карьера и статус.

- Представил, - признаться я не ожидал от Кати такого монолога.