СМЕРШ против бандеровцев. Война после войны - Анатолий Терещенко

Во исполнение своих зловещих замыслов украинские националисты спровоцировали ряд вооруженных акций против органов власти. Так, в декабре 1939 года в городе Збараже и некоторых прилегающих к нему селах Тернопольской области оуновцы организовали вооруженное выступление. Его руководители планировали отдельными группами захватить город, разоружить находившийся там военный гарнизон, подразделения войск НКВД, а затем распространить опыт этого выступления на другие города западного региона Украины.

За период с ноября 1940 года по февраль 1941 года пограничными войсками было зарегистрировано 86 случаев попыток группового прорыва оуновцев через границу СССР.

Надо отметить, что органы безопасности республики располагали достоверной информацией о том, что оуновское подполье приводит в боевую готовность свои организации и формирования. Попавшим в их руки «Единым генеральным планом повстанческого штаба по подготовке вооруженного восстания на Украине» предусматривались осуществление учета повстанческих формирований, координация их действий во время выступления.

«Выступление, – говорилось в этом документе, – должно быть на всех землях Украины одновременно; в один и тот же час должны выступить Львов, Луцк, Черновцы, Киев, Одесса, Харьков, Донбасс и Кубань».

В документе придавалось особое значение первой ночи вооруженного выступления, когда планировалось ликвидировать всех лиц, занесенных в так называемые «черные списки». Это партийные и советские работники, активисты, сотрудники НКВД и милиции, командиры войсковых частей Красной армии и другие. Восстание планировалось на апрель 1941 года.

Но эти и подобные вылазки слуг гестапо и абвера в других местах упреждающе были вскрыты органами советской контрразведки.

Галицийский плацдарм

Приход гитлеровцев в Галицию и вообще в западные области Украины националистической пропагандой был встречен с ликованием. Многие руководители проводов ОУН трещали как сороки одно и то же: «День 22 июня 1941 года вырвал нас из эмиграции».

По рассказам старых чекистов Львовщины и Ровенщины, центральный провод ОУН дал циркулярную «указивку» встречать «освободителей» рушниками с хлебом и солью, а также обязал свои периферийные организации украсить улицы и подготовить лозунги с приветствиями Гитлеру и Бандере.

Давалось указание, чтобы войска вермахта проходили под сооруженными арками, украшенными цветами с обязательными лозунгами: «Хайль Гитлер!», «Слава Бандере!», «Слава ОУН!», «Да здравствует непобедимая германская армия!», «Пусть живет и здравствует наш учитель и вождь Адольф Гитлер!», «Привет нашим освободителям!», «Добро пожаловать, друзья, на Украину!» и прочее.

Женщинам и девушкам предписывалось быть одетыми в яркие, праздничные одежды, оставаться улыбчивыми и приветливыми к немецким воинам…

Но чтобы не толочь воду в ступе, хочу обратить внимание читателя на архивные данные, в частности на показания заместителя начальника 2-го отдела абвера полковника Эрвина Штольце от 29 мая 1945 года.

«Следователь спрашивает:

– Расскажите о степени сотрудничества украинских националистов с нацистами, и были ли завербованы главари ОУН немецкой разведкой, где и когда?

Штольце ответил:

– Нами был завербован руководитель украинского националистического движения полковник петлюровской армии Евген Коновалец, через которого на территории буржуазной Польши и западных областей Украины проводились террористические акты, диверсии, а в отдельных местах небольшие восстания…

В начале 1938 года я лично получил указание от начальника военной разведки адмирала Канариса о переключении имеющейся агентуры из числа украинских националистов на непосредственную работу против Советского Союза. Через некоторое время на квартире петлюровского генерала Курмановича я осуществил встречу с Коновальцем, которому передал указание Канариса…

Коновалец охотно согласился переключить часть оуновского подполья непосредственно против Советского Союза. Вскоре полковник Коновалец был убит. ОУН возглавил Андрей Мельник, которого, как и Коновальца, мы привлекли к сотрудничеству с немецкой разведкой…

В работе полковника Коновальца как нашего агента для сохранения условий конспирации был завербован по его рекомендации украинский националист ротмистр петлюровской армии Ярый под кличкой Консул-2, который использовался как агент-связник между нами и Коновальцем, а последний как связной с националистическим подпольем.

Еще при жизни Коновальца Ярый был известен А. Мельнику и другим националистическим главарям как лицо, близкое к Коновальцу, и как активный националист. Только поэтому Канарис поручил начальнику 2-го отдела абвера полковнику Лахузену через Ярого связаться с Мельником, который к этому времени переехал из Польши в Германию.

Таким образом, в конце 1938 года Лахузену была организована встреча с Мельником, во время которой он был завербован под кличкой Консул. Поскольку работать с Мельником как агентом немецкой разведки было поручено мне, то я также присутствовал во время его вербовки. Должен сказать, что вербовка прошла очень спокойно, так как, по сути, Мельник являлся агентом Коновальца в проводимой работе против поляков по периоду его проживания в Польше, и о деятельности Мельника мы достаточно знали.

После вербовки, состоявшейся на конспиративной квартире, угол Берлинерштрассе – Фридрихштрассе, содержателем которой являлся офицер Кнюсман – доверенное лицо Канариса, Мельник изложил свой план подрывной деятельности. В основу плана Мельник поставил налаживание связей украинских националистов, проживавших на территории тогдашней Польши, с националистическими элементами на территории Советской Украины, проведение шпионажа и диверсий на территории СССР, подготовку восстания. Тогда же абвер взял на себя все расходы, необходимые для организации подрывной деятельности.

На последующих встречах Мельник просил санкционировать создание при ОУН отдела разведки. Он утверждал, что создание такого отдела активизирует подрывную деятельность против СССР, облегчит его связь с оуновским подпольем, а также со мной как сотрудником абвера. Предложение Мельника было одобрено. Такой отдел был создан в Берлине во главе с петлюровским полковником Романом Сушко.

После разгрома и захвата Польши Германия усиленно готовилась к войне против Советского Союза, поэтому абвер принимал через Мельника меры по активизации подрывной деятельности против Советского государства. Однако эти меры оказались недостаточными. В этих целях был завербован Степан Бандера. Один из главарей ОУН, освобожденный немцами из польской тюрьмы, где он содержался за участие в террористическом акте против министра Польши Перацкого. Кто вербовал Бандеру, я не помню, но я работал с ним…

В начале 1940 года нам стало известно о трениях между нашими агентами Мельником и Бандерой, которые вели к расколу в рядах ОУН».

С нападением Германии на Советский Союз Бандера привлек на свою сторону активную часть украинских националистов и, по сути дела, вытеснил Мельника из руководства. Обострение между вождями ОУН дошло до предела…

О том, что уже в первые дни войны оуновцы начали совместно действовать с немецкими частями, рассказал в одной из своих фронтовых новелл полковник Иовлев В. Ф. В частности, он писал:

«В первый день войны наше войсковое соединение следовало на сближение с противником в районе Луцка.

Мой начальник, майор, руководитель службы военной контрразведки корпуса Сергей Васильевич Горнастаев направил меня в город Коростень, на один день, для передачи служебной документации местным органам…

Командир нашего 31-го стрелкового корпуса генерал-майор Лопатин выделил мне для поездки свою штатную автомашину – ЗИС-101. В Коростень я и шофер прибыли благополучно, если не считать двух-трех дырок в корпусе машины от обстрела оуновцами. Выстрелы по нашей машине велись из леса с дальнего расстояния и не причинили вреда ни нам, ни машине.

На следующий день, имея на руках акт о сдаче дел, мы выехали в свой корпус. Не доезжая 4–5 километров до райцентра Ровенской области, пришлось остановиться для замены двух скатов, на что ушло минут сорок.

Когда мы тронулись, вскоре повстречали офицера штаба полка НКВД. Из его информации выяснили, что полк в течение получаса вел бой с местными бандитами, которые захватили власть в районе, уничтожили работников НКВД и милиции и сожгли их здание. Офицер, сочувственно глядя на нашу шикарную машину, сказал: «Ваше счастье, что вы не попали сюда полчаса назад, когда здесь еще бесчинствовали националисты».

Как резюме к описанному можно констатировать, что первые пули в войну были выпущены по мне бандитами-оуновцами, которые в своей борьбе избрали метод террора.