Моя простая курортная жизнь (СИ) - Блум М.

Те, кто в первый раз приезжают в Карпов, думают, что городу дали название жирные рыбы, однако это не так. Речных карпов здесь не было отродясь, у нас даже реки нет, а назвали курорт в честь героя-казака и известного революционера — Евгения Карпова. В центре площади стоит его памятник — главная достопримечательность, даже больше: секс-символ города. Бронзовый революционер с напрочь стертой ширинкой, которую на удачу трет каждая уважающая себя туристка — этакий маст-хэв на нашем курорте.

Что поделать, все сходятся во мнении, что памятник секси и хот, и лезут потереть ему причинное место и сделать селфи. Мэрия поначалу пыталась бороться, а потом поняла, что не надо бороться с тем, от чего люди фанатеют, и рядом настроили сувенирных лавок, где продают маленькие копии Карпова для всех желающих. Не знаю, как насчет других героев революции, но наш стал настоящей звездой соцсетей с вирусной припиской под снимками «вот ему бы я дала». Могу поспорить, когда он был живым, ему доставалось гораздо меньше женского внимания.

Остановившись у памятника, я набрал приятеля — в ответ раздались лишь глухие гудки. Вокруг болтали, смеялись, звенели бокалами. Однако почему-то на огромной площади среди людей, огней, под музыку становилось странно одиноко. Да и звучавшие здесь песни только усугубляли это чувство. Они все были об одном и том же: кто-то кого-то кинул, кто-то кого-то продинамил, кто-то кому-то не дал или использовал. Неудивительно, что здесь все искали пару на вечер, чтобы не думать об одиночестве. А на тех, у кого пара уже была, смотрели жадно и с завистью. Я же огляделся, ища глазами приятеля — он подозрительно опаздывал. Что, духи с феромонами сработали как надо, и его на пути сюда задержала толпа девиц? Словно давая ответ, в руке задергался смартфон.

— Облом! — запричитал Саня в трубку. — Вообще никак не могу! Мне тут работы подкинули…

Родителям одноклассника принадлежало кафе на Курортном проспекте, в котором их детишки на правах будущих владельцах пахали летом и после уроков в остальное время года, о чем Саня постоянно ныл. Однако его мнение мало кто спрашивал — особенно окружающие его женщины.

— Но только сделал, — причитал он дальше, — как Дашка загрузила новой работой! Так что вообще без вариантов сбежать…

Эх, меня б чем-нибудь твоя Дашка загрузила. У тебя такая сестра — чего ты жалуешься? Один вид на ее задницу стоит того, чтобы поработать. Хотя когда ты ее брат, это, наверное, не возбуждает. Фу, не хотелось об этом думать.

Закончив разговор с этим невольником, я убрал смартфон в карман. Получается, зря только выходил. Возвращаться тем же путем не хотелось, и я решил его срезать через находящийся сразу за площадью Парк любви — еще одну городскую достопримечательность, указанную во всех путеводителях. Мраморные парни и девушки выглядывали из каждой аллеи — где-то парочками, где-то поодиночке. Они обнимались, целовались, спешили на свидание или нетерпеливо смотрели на часы.

Однако, несмотря на название, это место использовалось не для того, чтобы встретить любовь, а скорее чтобы ею заняться. Все скамейки были заняты парочками — они тут сосались повсюду, у половины пацанов руки засунуты к девчонкам под юбки так легко, как будто в свои карманы. А в безлюдных, самых тихих уголках порой переходили и к более решительным действиям. Так что если поднапрячь слух, тут можно было различить даже стоны.

Сложно сказать, кто в этом виноват: то ли море, то ли солнце, то ли сексуальной памятник — но секс в Карпове считался валютой социального успеха, определял твое место в иерархии себе подобных, твой статус и твою привлекательность. Усредненный возраст начала половой жизни здесь — старшая школа. Есть отдельные экстремалы, которые начинают раньше, есть те, кто дотягивают до выпуска, но именно в старшей школе большинство подростков, как нерпы на нерест, начинают искать себе партнера. Природа берет свое, и стартуют игры похлеще голодных — потому что с каждым днем, проведенным девственником, ты как товар с истекающим сроком годности, и твоя привлекательность все больше падает.

Так что секс на лавочке в парке не был чем-то зазорным. То, что в других городах могло считаться недопустимым, в Карпове вполне себе позволительно — и памятник с натертой ширинкой как бы об этом говорил. Местные власти смотрели на такие развлечения сквозь пальцы. Более того, подобная «легкая» репутация приносила курорту приток гостей. По вечерам, когда на улицах шумели и веселились, Карпов называли русской Ибицей, а по утрам, когда дворники убирали бутылки, презики и недокуренные бычки различного генезиса, его величали русским Амстердамом.

Славился Карпов, разумеется, не только репутаций. В тридцатые годы прошлого века выяснилось, что наш революционер и его сотоварищи защищали это место не зря — и здесь открыли минеральный источник. На его изучение приехал ученый из столицы, судя по всему с импотенцией, и, попив водички, вдруг вернул себе мужскую силу и решил, что источник этот целительный. С тех по его разливают по бутылкам и продают в аптеках под названием «Карповская лечебно-столовая минеральная вода». Там еще такой мощный дуб на обложке. Стоит — что есть метафора. Ну, всем понятно.

После чего в центре парка поставили бювет в виде фаллоса, кончающий каждому желающему в кружку целительной водичкой. Вряд ли, конечно, он задумывался в виде фаллоса, однако со стороны смотрелся именно так. Так что сходить на хер в Карпове это не оскорбление, а рекомендация попить водички. Этакой бесплатной Виагры. Разумеется, здесь у нас не Виагра, а плацебо, но реклама давала свое, и за водами Карпова приезжало явно больше туристов, чем за водами Ессентуков или Пятигорска. Вплоть до того что отдельную линию планировали провести от ближайшего аэропорта и назвать романтично — трасса Любви.

Казалось, все вокруг было пропитано любовью и сексом: и памятник, и бювет, и парочки, лижущиеся на лавочках. Да тут даже статуи, обнимающиеся и целующиеся на каждом углу, будто заставляли себе завидовать. В таком окружении подхватить хроническую болезнь Карпова легче легкого. И сейчас, идя через парк, я чувствовал себя особенно одиноким и особенно идиотом, который зачем-то сунулся сюда один. Старшая школа — лучшее время в жизни — проходило мимо, и пока все вокруг строили отношения и заводили любовь, я оказался один в принципе чужом мне городе, где приходилось осваиваться заново — в одиночку.

Так что я ускорился, чтобы побыстрее срезать этот чертов парк. Дошел до поворота — и вдруг, виляя хвостом, из соседней аллейки мне наперерез выскочила небольшая собака. На вид обычная дворняга, но чистенькая и ухоженная — с пухленькими пушистыми боками, которые природа раскрасила черно-белыми пятнами, обвисшими ушами и довольно высунутым языком. Не переставая вилять хвостом, эта псинка завертелась вокруг меня, дружелюбно потираясь о ноги.

— Ух ты, мохнатая морда!

Не выдержав, я присел и погладил. И главное пес еще такой специально подставляет себя под руку, закрывая глаза, урча — отлично зная, чего хочет. Ласковый, домашний — с ошейником, где болталась мелкая металлическая бляха с номером хозяина. Явно сорвался с поводка, паршивец.

— Ну что, вернем тебя хозяину?

Псина еще охотнее подставилась под мою ладонь.

— Пират! Пират, фу! — внезапно из-за угла донесся знакомый девичий голос.

Пес залаял еще радостнее, откликаясь, а мое настроение так ощутимо скакнуло вверх. Пожалуй, увидеть сейчас именно ее я был рад больше всего.

Ep. 05. Госпожа будущий прокурор

Следом с поводком, с которого это пушистое чудо сорвалось, из-за угла выскочила всклокоченная Дана — в светлой футболке, узких голубых джинсах, отлично очерчивающих стройные бедра, и спортивных кедах. Хотя обычно я видел ее только в школьной форме. По хрупким плечам и спине рассыпались длинные светлые локоны, которые в лучах завязавшегося заката казались розоватыми, но если смотреть на солнце днем, сидя рядом, там внезапно появлялся медный оттенок.