СурроСестры «Сигма» - Дж. Т. Лоуренс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Журналистка слышит, как снова натягивается тетива, стрела летит в сторону деревьев, и она практически ощущает боль от острого наконечника, вонзающегося в ее спину, словно это уже произошло в параллельной реальности, которая всего на секунду опережает эту. СурроСестра конечно же не выстрелит. Кеке продолжает идти, дышит, пытаясь унять панику, сковавшую внутренности. Только она ощущает проблеск надежды, что ей удастся покинуть территорию монастыря, как девушка слышит звон и чувствует огненную боль в спине. Кеке падает лицом вперед в мягкую фальшивую траву.
Глава 8
Электрические стрелы
Когда Кеке приходит в себя, понимает, что лежит на белой подвесной кровати в месте, похожем на медицинскую часть. Она моргает из-за яркого света сверху, пытаясь понять, что произошло, где она, и почему верхняя часть ее спины болит так, словно девушку сбил грузовик.
Проклятье.
В поле зрения появляется силуэт. Он прикладывает прохладную, сухую руку к ее лбу и с силой хлопает по щеке.
— Ну вот, — произносит незнакомый голос. — Я же говорила тебе, с ней все будет в порядке.
Она слышит шум разговора, но не может различить, о чем они говорят.
— Что вы со мной сделали? — хрипит Кеке, но никто не отвечает.
— Она пыталась сбежать, — говорит СурроСестра, которая в нее стреляла.
— Ты поступила верно, — говорит знакомый голос.
Перед глазами появляется лицо ― это матушка Блейк. Затем Кеке замечает СурроСестру-психопатку.
— Не могу, бл*ть, поверить, что ты стреляла в меня, — говорит Кеке.
— Следи за языком, — отчитывает ее Блейк.
— С тобой все будет хорошо, — сообщает медсестра.
— В меня только что стреляла психопатка с луком и стрелами, и ты считаешь, что со мной все будет хорошо?
— Они просто тренируются, — отвечает Блейк. — Электрические стрелы. Они не могут нанести серьезного вреда. Мы не пользуемся настоящими стрелами на территории монастыря. Это слишком опасно.
— Как по мне, и эти опасны.
Кеке со стоном садится, и кровать покачивается от ее движений.
— Не больше вреда, чем от тазера.
Сурросестра будто бы испытывает сожаление. Кеке не уверена, потому ли, что она в нее стреляла, или потому, что стрела не смогла нанести больше увечий.
Кеке выкарабкивается из постели и тянется рукой к противоположной лопатке, проверяя себя на предмет ранений. Ее спина пульсирует от боли.
— Всего лишь синяк, — сообщает медсестра.
Не самая сострадательная медсестра из тех, которых знает Кеке.
Она дает ей два небольших бумажных стаканчика: один с белыми таблетками, а другой с водой.
— Что это? — спрашивает Кеке.
— Парацетамол.
Три пары глаз наблюдают за Кеке, пока та забрасывает таблетки в рот и запивает их водой.
Ее охватывает паника.
— Вы вызвали копов?
Блейк поджимает губы.
— Мы пока не решили.
Кеке бросает на нее благодарный взгляд.
— Это не значит, что я считают, что ты не заслуживаешь ареста, — сообщает Блейк. — Я всего лишь хочу дать тебе шанс очистить свое имя.
— Я слушаю, — говорит Кеке.
— Мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделала.
Сейчас не время дерзить, если она не хочет попасть в Крим-колонию.
— Я сделаю, что угодно, — отвечает Кеке, и она говорит на полном серьезе. Почти.
Глава 9
Сон Шрёдингера
Бетти приходит на работу, мокрая от пота. У нее не было выбора, кроме как бежать на работу в «Пропаг8» теперь, когда водители такси пытаются убить ее. Она купила электрокар, но они постоянно пытаются заминировать его. Каждый раз, как девушка кладет палец на кнопку зажигания, закрывает глаза и ждет взрыва. Каждый раз, как машина заводится без проблем, она думает, что это лишь вопрос времени. Что ей удалось выиграть еще один день. Они следят за ней, дожидаются идеального момента, чтобы оборвать ее жизнь.
Бетти не может унять тревогу и болезненные спазмы, пока дожидается, что сейчас взлетит на воздух до самых небес. Не то чтобы она верила в небеса. Она вообще ни во что не верит, кроме голосов в своей голове.
Так что она не может водить машину, но и продать ее тоже не может, потому как тогда ей придется встретиться с кем-то и предоставить им банковские реквизиты. Даже если бы она доверяла банкам (а она не доверяет), ей не хочется давать эти данные незнакомцу. Ей придется съездить в заброшенный торговый центр в Форвейз и оставить машину там, стерев все отпечатки. Никакой ДНК. Потому как в наши дни, если ты даешь кому-то в руки свой код, то отдаешь им все, что имеешь.
Опасность повсюду. Она не может поехать на работу и не может поймать попутку, так что ей приходится бежать. То же самое касается продуктовых магазинов. Неудивительно, что она так сильно похудела. Иногда, когда женщина смотрится в зеркало, ее шокирует вид тощего скелета, глядящий на нее из отражения. Вероятно, она бы вообще не покупала продукты, если бы не ее бигль. Собака уже не в первый раз спасает ей жизнь.
Бетти использует свой ключ, чтобы попасть в офис, закрывает за собой дверь и опускает все жалюзи. Достает пару горячих салфеток, чтобы стереть пленку пота, которую ощущает по всему телу. Протирает лицо и под подмышками и уже собирается сесть, когда в комнате раздается мужской голос.
— Бетти.
Она вскакивает на ноги еще до того, как ее брюки касаются кресла.
— Да?
Бетти все еще не привыкла к бестелесным голосам своих коллег, которые вот так вот раздаются в ее офисе. У нее складывается ощущение, что они следят за каждым ее движением. Словно сидят в комнате управления, как боги, наблюдающие за каждым ее шагом. Словно она кошка во сне Шрёдингера.
Она жива или мертва? Бетти щиплет себя за руку и радуется боли. Жива. Бетти не знает, сколько это еще будет оставаться верным, но сегодня, в эту минуту, она жива. Это не продлится долго, так что она и жива, и мертва одновременно.
Она попросила их воздержаться от использования «Войс Бим» в ее офисе из-за ее состояния, но иногда они забывают. Или, быть может, им просто все равно, что у нее уже итак достаточно голосов в голове и без объявлений, что «В георгиновую комнату подадут чай и пирог с цукини в 11:00» и «Пожалуйста, не забудьте запереть свои столы, когда будете уходить», будто ей нужно напоминание. В чем Бетти хороша, так это в запирании.
— Бетти, — снова произносит голос.
— Да!
Она оглядывается в комнате, ожидая увидеть сотни глаз на потолке,
