Сборник научной фантастики. Выпуск 36 - Кир Булычев

Удалов перестал улыбаться.

А когда вечером вернулся из города усталый Максимка, лоб и щеки которого были густо разукрашены штампами и печатями, он собственноручно, несмотря на громкие вопли мальчика, который лишался честно заработанных денег, отмыл его в ванной так, что разве что кожа не слезла.

Впрочем, эта же сцена повторилась во многих домах, что сильно обесценило детей в качестве документов.

А на следующий день после короткого и бурного совещания в Гордоме все дети города были отправлены в палаточный лесной городок, который мгновенно выстроили родители.

– Ну вот, вроде и все, – сказал Удалов еще через день. Ему только что позвонил Коля Белосельский, который сообщил, что к нему прорвались курьеры из области. Один принес инструкцию, вырезанную из березовых листьев, второй прямо в кабинете снял майку и показал письмо, написанное на его животе. Следовательно, в других городах и даже в области почин великогуслярцев был подхвачен.

– Титаническая борьба подошла к концу, – сказал Удалов жене, уходя на службу.

– Ты мне это уже говорил, – ответила Ксения. – Погоди, они еще не сдались.

Удалов только отмахнулся от пророческих слов супруги.

Светило солнце, пели птицы, впереди гудели автомобили.

На центральной площади города, обширной и заасфальтированной, что-то происходило.

Машины и автобусы, которые намеревались было пересечь площадь, вынуждены были остановиться.

Туда, на площадь, чиновники из различных учреждений, здания которых и окружали площадь, выносили свои столы. Сотни столов, тысячи столов…

Руководители учреждений и контор, руководствуясь планчиками, нарисованными на клочках туалетной бумаги, указывали, где ставить столы.

Удалов остановился на краю площади среди зевак, стараясь понять, что же замыслила гибнущая бюрократия.

Постепенно стал вырисовываться рисунок, согласно которому устанавливались столы. В сумме они составили три громадные буквы: "SOS" Затем по команде сотрудники уселись за столы и стали смотреть в небо.

Удалов тоже посмотрел в небо. Небо было голубым и пустым.

– Чего вы хотите? – спросил он у ближайшего чиновника.

– Нам не объясняли, – ответил тот. – Сказали, чтобы сидеть и ждать. Начальству виднее.

Начальство с Удаловым разговаривать не стало.

Удалов поднялся к Белосельскому. Белосельский был встревожен. Они стояли у окна, и буквы "505" были отлично видны.

Подошел Минц.

– Глупо, – сказал он. – Если они надеются на область, то там идут те же процессы.

– Знаю, – сказал Белосельский. – По всей стране идут процессы. Но все равно на сердце тревожно.

И в этот момент сверху послышался ровный нарастающий гул.

Темные быстрые тени мелькнули над площадью.

Одна за другой между буквами тревожного послания опускались летающие тарелочки. На них были опознавательные знаки, которые были Удалову знакомы,

– Эта с Альдебарана, – сказал он, глядя, как открывается люк и из первой тарелочки выходят трехногие зеленые пришельцы с портфелями. – А это с альфы Водолея.

Из второй тарелочки выползли крабовидные существа в черных костюмах.

Вот открываются люки в третьей, пятой, двадцатой тарелочках…

Один из пришельцев, крупного размера, с четырьмя щупальцами, вынул из-за пазухи микрофон, и его голос раскатился над площадью:

– Дорогие братья! Узнав о том, в каком катастрофическом положении вы находитесь, и увидев ваш сигнал бедствия, мы по зову сердец откликнулись на вашу беду. Мы, представители могучих организаций и учреждений Альдебарана, Сириуса, Паталипутры и многих других разумных миров, доставили нашу скромную помощь. Вы не одиноки, друзья и коллеги!

Под аплодисменты гуслярских чиновников пришельцы стали выносить из тарелочек толстые стопки бумаги, копирки, ксероксы, новенькие печатные машинки…

Чиновники смирно и деловито выстраивались в очередь, и каждый из них получил достаточно бумаги, чтобы завалить Удалова с головой.

– Да, – сказал Минц, – мы потерпели поражение.

– Титаническое поражение, – сказал Удалов.

Белосельский не выдержал. Он заплакал.

– Коля, – сказал Удалов, кладя руку на плечо другу. – Не падай духом. И на Альдебаране мы с тобой отыщем союзников.

– А они… они… из соседней Галактики…

– Мы и до соседней Галактики доберемся.

Александр Горбовский. Благодетели

Часы во всем мире отсчитывали последние минуты. Но этого никто не знал. Впрочем, даже если бы и знал, ничего изменить было уже невозможно.

Когда Василий Авдеев вышел на Манежную площадь, площадь была пуста. Что было естественно, ибо час был поздний.

"Хоть бы автобус какой", – тоскливо подумал он. Понимая, правда, всю тщетность этого желания. Автобусы давно ушли в парк, метро не ходило, а денег на такси у него не было.

– Мы на такси не ездим, – шутил он у себя в бригаде, – у нас мелочи нет…

Он остановился, чтобы закурить, и ветер, раскачивавший фонарь, двигал на снегу его тень. Делал ее то длиннее, то короче.

"Нам, столярам… – размышлял он, сворачивая на Красную площадь. – У нас, столяров…"

Авдеев миновал Исторический музей и шел теперь по площади, оставляя за собой следы на снегу, который недавно выпал.

"Ишь – Осипов! – бормотал он, продолжая какой-то давний спор с самим собой. – Он не то что рубанок, он стамеску-то держать не умеет. А туда же метит, в начальство…"

Вдруг он остановился. Метрах в десяти прямо перед ним на девственном, свежевыпавшем снегу внезапно обозначился круг. Это был след, будто мгновенье назад лежал какой-то огромный обруч. Или кольцо. Авдеев не успел еще ни осознать, ни изумиться этому, как там же, мгновенно накрыв собой отпечаток, возник Шар. Он появился внезапно и из ничего, как и след.

С появлением Шара происхождение отпечатка как бы обрело объяснение – это был след от Шара. Тем самым повод для недоумения исчез, и Авдеев, обойдя Шар, двинулся дальше.

"Кулагин, – бормотал он, – это надо же, в начальство метит. С бригадиром пьет…"

Метров четырех диаметром синевато-серый Шар не имел, казалось, ни смысла, ни назначения. И если бы Авдеев догадался коснуться его рукой, он убедился бы, что Шар – мягкий, как надувной матрац. Но Авдеев не сделал этого. Он прошел всю площадь и только потом неуверенно оглянулся.

Шар стоял на месте.

"К чему бы это? – запоздало подумал он. – Октябрьские праздники прошли. А до майских – далеко…"

Он не мог знать того, чего не знал еще никто в мире. Что в этот же час такой же Шар возник перед резиденцией премьер-министра в Лондоне и у Белого Дома – в Вашингтоне. А также в Париже, в Пекине, в Риме и во всех остальных столицах.