Триллер и киллер - Георгий Садовников

— А будь ты хоть генералом, — зловеще усмехнулся неизвестный. — Я придушил твоего дружка. Теперь твой черёд.

— Это ты, гад! Мы ещё посмотрим: кто кого! За художника вы ответите особо. Мне персонально! — гневно отпарировал Телков и по-мальчишески добавил: — Моржовый хрен!

— А вот за это, сучонок, ты подохнешь дважды. Раз и потом ещё раз. Я не хрен. Я — клык! Клык моржовый! Но я тебе это повторю ещё и при личной встрече. В упор! Пора нам схватиться один на один! — прорычал киллер. — В смертельном поединке.

— По-вашему, пора? — удивился Телков. И в животе его заныло. Так бывало перед экзаменом в школе.

— Разве рано? Я в этом не большой дока, — заколебался Моржовый. — Слушай, мент! А чего ждать? Лично мне пора мотать из Москвы.

— А куда? — быстро спросил Телков, надеясь застать киллера врасплох.

— Много будешь знать, скоро облысеешь, — ответил Моржовый почти поговоркой. — В общем, давай схлестнёмся. Может, второго случая и не будет. Или ты уже наклал полные штаны?

— Ничего подобного! — поспешил запротестовать лейтенант. — Я… я согласен!

— Тогда приходи на автозавод.

— Ровно в полночь? — перебил Телков, впадая в азарт.

Опер почувствовал, что Моржовый на том конце провода кисло поморщился: мол, какой старый штамп. И ему стало неловко за столь дурацкий прокол. Киллер небось решил: де он, офицер российской милиции, читает только книги о призраках, да и то написанные в прошлом веке!

— Приходи через час. На заводе уже всё готово для нашего кровавого боя. Но смотри: приведёшь с собой ментов, я уйду. И ты никогда меня не увидишь. Это у тебя единственный шанс захомутать самого Моржового. — И киллер расхохотался над удачной, по его мнению, шуткой.

— Я выхожу. И буду один! — твёрдо пообещал молодой опер.

— Не забудь попрощаться с родными и близкими, — зловеще посоветовал Моржовый, и в трубке послышались короткие гудки, тревожные, будто сигналы «скорой помощи».

«Разумеется, я обязан первым делом доложить начальству. Но Лаптев или снова не поверит, и тогда уж у него не отпросишься, или пошлёт со мной оперативную группу, прикажет закрыть все ходы и выходы. И мы спугнём киллера. Наверное, пришла пора совершить непростительную глупость. Я — работник неопытный, но зато с превеликим самомнением. Сейчас решу переоценить свои силы — задержать в одиночку матёрого преступника. Чтобы потом вся Петровка с восхищением говорила: „Это тот самый Телков! Выходит, он не только простодушный. Он умеет ещё кое-чего. Ишь, скрутил какого зверя“. И повод есть, чтобы отпроситься с работы. Мне бы уже давно следовало зайти в институт. Узнать то да сё насчёт консультаций», — так рассудил молодой опер, стоя в задумчивости возле стола с телефоном.

В коридоре, на пути в кабинет Лаптева, ему попался Деняев.

— И кто звонил? Что-нибудь серьёзное? — спросил капитан, заботясь о своём младшем товарище.

— Не особенно. Институтский знакомый. Интересовался насчёт консультаций, — солгал лейтенант, отведя на всякий случай взгляд.

— Ну, ну, Телков, учись. Расти нам на смену, — подбодрил капитан и даже посмотрел Телкову вслед. Мол, правильной ли он идёт дорогой.

«Но как он, Моржовый, узнал, кто я и номер моего служебного телефона? — спохватился Телков, уже сидя в троллейбусе. — Конечно, этой информацией его снабдил предатель. Кто же ещё? Ба, и спроста ли академик Гусь именно сегодня покинул Москву? Будто ему кто-то шепнул: „Пётр Петрович, а вот полковник Степанов сомневается на ваш счёт. Мол, не тянется ли от вас ниточка к хирургу? Капитан Деняев таковой не нашёл, даже тонюсенькой, с паутинку. Но всё же, но всё же…“ Он и вылетел именно в Англию, где в это время находится Сергей Максимович. На кой ляд ему сдались привидения, борцу-то против суеверий?»

Путь предстоял неблизкий, и Телков загрузил свою голову анализом и синтезом, пытаясь вычислить того, кто мог стакнуться с мафиозной средой. Он судил-рядил и так и этак. И все его подозрения, будто по жёлобу, невольно стекались к одной личности — подполковнику Лаптеву. Тот был и груб с подчинёнными, и всячески мешал проведению операций. «И та же на носу бородавка. Верный признак отрицательного героя», — вспомнил Телков. А сегодня Лаптев и вовсе отказал в подмоге ему, Телкову, и стало быть бедняге Козлову. И не позвони вовремя Степанов, не спугни Моржового, кто знает, возможно, в той зловещей подворотне драматически оборвалась бы и его жизнь, как следует даже и не начавшись.

Сменив троллейбус на метро, он в конце концов прикатил на станцию, которая так и называлась «Автозаводская», и вышел на белый свет. Отсюда до завода осталось только подать рукой.

Миновав без задержек безлюдную заводскую проходную, Телков будто и впрямь попал в мёртвую зону. За оградой шумел-бурлил-гремел многомиллионный город, а здесь ни звука тебе, ни движения. Ну хоть бы что-нибудь шелохнулось. Всё застыло в ожидании действия.

У молодого опера это был его первый поединок. Поэтому не зная, с чего начать, он остановился на асфальтной площади. Перед ним, точно войско, выстроилось молчаливое стадо новых грузовых машин, только что сошедших с конвейера. Слева и справа высились немые громады цехов из кирпича и стекла.

Всё здесь испытующе уставилось на него, Телкова: мол, ну-ну, посмотрим, каков ты оперативный работник. Лейтенант собрался с духом и, притворясь этаким былинным молодцем, задиристо позвал:

— Эй, Моржовый! Вот он я! Выходи! Покажи, клык ли ты на самом деле! Или что-то ещё. Сами знаете что!

В ответ на этот в общем-то благородный вызов последовал взрыв дикой ярости. Одна из машин вдруг сорвалась ровно с цепи и бешено помчалась на Телкова. Это был великан-снегоочиститель! Перед его радиатором тускло поблёскивал огромный нож, похожий на кривую улыбку садиста. Гигантские колёса машины, размером с человеческий рост, будто подминали под себя сам земной шар. Через лобовое стекло на лейтенанта смотрело лицо Меншикова из Берёзова. Киллер злобно скалил крупные жёлтые зубы. «На его верхнем клыке, что справа, холодно посверкивает стальная фикса», — добросовестно отметил молодой опер и побежал прочь. В его ушах засвистел ветер. И всё же мощности человека и автомобиля были явно неравными. Казалось, ещё немного — и огромное многотонное чудовище нагонит человека, подденет ножом и, швырнув под свои тяжёлые колёса, размажет по асфальту. Но Телкову удалось извернуться и нырнуть в распахнутые двери цеха, того, что располагался но левую руку.

Цех оказался литейным, но и там ему тотчас пришлось пуститься наутёк. На этот раз за лейтенантом погнался ковш с расплавленной сталью. Огненный водопад лился за ним по пятам, рассыпая огненные брызги. Каблуки Телкова дымились, распустив два дымных шлейфа. А вместе с ковшом опера преследовал дьявольский смех Моржового.

Однако эти ужасы были всего лишь лёгкой разминкой. Сам поединок начался в кузнечном цехе. Влетев в цех, Телков тотчас отметил нечто необычное: пол в кузнечном был почти стерильной чистоты, будто его любовно вылизали языком. «Так. Ещё одна загадка», — деловито подумал опер. И тут прогремел выстрел. Пуля фьюкнула возле его щеки и ударилась в стальной кузнечный пресс. Лейтенант упал за основание пресса и выхватил из кармана… леденцы.

Моржовый прекратил стрельбу и высунулся из-за металлической бочки:

— Что у тебя там? На ладони?

— Леденцы, — сконфуженно признался Телков. — Приятные на вкус. Рекомендую.

— Ясно. Снимают рекламу. Я же предупредил, чтоб ты был одни, — рассердился киллер.

— А я один. Я их вытащил вместо пистолета. По привычке, — сказал лейтенант, защищая свою офицерскую честь.

— Знать, плохи у Степанова дела, коль у него такие супермены, — презрительно буркнул Моржовый и, снова скрывшись за бочкой, возобновил пальбу.

Телков, сменив конфеты на «макарова», ответил киллеру неточными выстрелами. Так они перестреливались по очереди, пока у Телкова не иссякли патроны. Услышав смущённый пустой щелчок его затвора, киллер вышел из своего укрытия и, не опуская ствола, направился к лейтенанту.

Решив умереть стоя, с гордо поднятой головой, Телков поднялся на ноги и шагнул… «Шагнул навстречу смерти», — подумал он о себе. С невольным и немножко грустным пафосом.

— Конечно, следовало бы тебе припомнить «хрена» и потрепать нервишки. Прежде чем отправить на тот свет. Но для куража нет и свободной минуты. У меня скоро вылет, а я ещё не собрал вещички. Да, да, ты угадал: снайперскую винтовку, — произнёс киллер.

«С циничной усмешкой», — мысленно прокомментировал Телков. А вслух он молвил так:

— Вы ничем не рискуете, если откроете: кто заказал и кого? Всё равно вы меня тут же убьёте. А мне будет обидно уйти из жизни, так и не узнав тайны с вашим контрактом.

Тот, кто решит, будто опер хитрил, пытался оттянуть свой смертный час, совершит ошибку. Телков говорил чистую правду. И Моржовый ему поверил. Он был неглуп.