Рукав Ориона - Джулиан Мэй

— Ну, значит, не судьба. Поплыву один. Правила ведь существуют для того, чтобы их нарушать, разве не так?

— Ну, в общем, да. Короче, если у меня останется хоть немного времени, я наведаюсь к тебе. А если нет, то заскочи ко мне на обратном пути, поджарим пару попрыгунчиков.

— Отличная мысль. До встречи.

«Отмороженная» временно стояла у причала Сэл Фаустино, перекрывая проход в маленькую гавань. Моей подлодке модели «Маусон» уже лет сорок, и ее лучшие времена давно прошли, денег, выделенных мне корпорацией в качестве пособия, хватило только поменять двигатель и покрасить корпус в ярко-желтый лютиковый цвет. Красивое латинское название — «Pernio» на языке медицины обозначает «обморожение» — это я попытался подшутить над семейным именем. Из снаряжения достойны упоминания мостик для надводного плавания, стереосистема с записями старых песен вроде битлов и Джимми Баффета, большой иллюминатор для подводного наблюдения и обведенный рамочкой мой персональный девиз: «Ныряльщики всегда погружаются с головой».

Взойдя на борт, я около получаса проверял состояние судна: крошка выглядела прекрасно, моторы мурлыкали, как огромный персидский кот, охранявший отель Джини и Персика. Не выключая двигатель, я соскользнул с лодки и вернулся, чтобы заплатить за проделанную работу.

Услышав мое приветствие, Сэл Фаустино выплыла из магазинчика запчастей и холодно поздоровалась. Эта пышнотелая дама — лучший морской механик на всех Заштатных Островах, и, несмотря на стальные мускулы и истинно мужской темперамент, сердце ее нежнее пирожного со сливками. Сэл любила меня как сына, пока не узнала, что на самом деле зовут меня вовсе не Адам Сосулька.

— Я возьму сегодня «Отмороженную», Сэл, она в прекрасном состоянии.

— Спасибо. — Она не подала мне руки — возможно, потому что ладонь покрывал слой машинного масла. А возможно, и нет.

— Хочу с тобой расплатиться.

— Пластиковая карта «Оплота», я полагаю, — хмыкнула она.

— Точно, — благодушно отозвался я.

— Угу. Ладно, пошли в офис.

Некоторые из моих приятелей на отмели Бровка охладели ко мне, когда узнали, что я сын Главного Босса «Оплота». Все началось с того, что я воссоединился с корпорацией с целью отыскать Еву и ее похитителей. Несмотря на всю независимость СА, влияние «Оплота» все еще распространялось на экономику маленькой планетки — особенно в сфере импорта из Рукава Ориона. Все межпланетные перевозки осуществлялись на кораблях «Оплота» и поэтому обходились в целое состояние.

Сэл принципиально не одобряла моих отношений с корпорацией, но теперь, когда я уволился из «Оплота» и вновь стал изгоем, она постепенно возвращала мне былую благосклонность.

— Следи за правым двигателем, — пробормотала она, возвращая мне карту. — Пришлось использовать бэушный инжектор, потому что эти скоты с ББ не продали мне новый. «Оставлено для постоянных покупателей», — сказали они мне. Конечно, если бы я упомянула волшебное имя Айсберга…

— Уверен, с двигателем все будет в порядке.

— Знаешь, скоро нагрянет шторм. Куда ты намыливаешься?

— В одно укромное местечко недалеко от Чайника. Собираюсь вернуться до начала бури. Ладно, счастливо тебе, Сэл. Спасибо за починку.

Через десять минут моя желтая подлодка, конечно, со мной на борту, продиралась сквозь баррикады рифов в спокойный голубой океан.

Каждый моряк скажет, что кладовка — это место, где хранится всякая ерунда. Но моя Кладовка — это настоящий грот под толщей воды, как там поется в старинной балладе.

В одном из своих воплощений — капитан Адам Сосулька — я никогда не брал с собой любопытных туристов, когда наведывался в эту потайную берлогу. Мимо, Кофи Резерфорд и еще несколько близких друзей с Бровки приобщились к волшебной красоте Кладовки, но вообще-то я любил бывать здесь в одиночестве. Только в таком уединенном убежище моя больная, исстрадавшаяся душа могла найти приют и покой.

Чтобы добраться туда, нужно проплыть километров двести к юго-востоку от Бровки и приблизиться к опасным мелям Чертова Чайника. Потом, если вы прибыли на подлодке, поднимаетесь на поверхность воды и прокладываете путь по узкому проливчику, забитому скалами вулканического происхождения, которые к тому же острые как бритва. Всю дорогу необходимо следить, чтобы не пропороть лодке брюхо. И наконец перед утомленным путешественником открывается тупик — протянувшееся на семь километров мелководье.

Теперь требуется только бросить якорь и приступить непосредственно к нырянию или прогулке, в зависимости от уровня воды. Сегодня утром был отлив — но волны доходили до подмышек и можно было плыть.

Я нацепил все новое снаряжение, на которое безбашенно раскошелился на Серифе: облегающий водолазный костюм, шлем с респиратором и линзами подводного видения, подводный компьютер марки «Ролекс» с отличной звуковой картой и кучей разных звонков и свистков. Усевшись на нос лодки, вытащил еще одну игрушку — реактивные плавники от Корби. Это замечательное приспособление, изобретенное специально для того, чтобы лентяи могли спокойно передвигаться под водой. Я мечтал о такой штучке, но до настоящего момента не мог себе позволить. Управлялись плавники с помощью специальной перчатки на левой руке.

Я вернулся в рубку, включил механизм самоконтроля и вернулся на верхнюю палубу. Там распростерся ничком на обшивке лодки, усмехнулся сам себе и покатился вниз, не забыв при этом активизировать реактивные плавники.

Райское блаженство! Я свободно плыл у самой поверхности воды и не чувствовал ни малейших толчков или рывков, словно маленькая змейка.

Вмонтированный в шлем навигационный дисплей указывал путь. С этой стороны вулканического острова практически не было течения, и видимость в прозрачной, как воздух, воде распространялась на многие километры. Впрочем, ничего особо интересного здесь не наблюдалось. На дне лежал серый песок, только кое-где его разнообразили маленькие древние кратеры, в которых виднелись розовые, лиловые или светло-зеленые растения. Моими проводниками служили похожие на конфетти золотистые рыбки, кружившие впереди меня.

Когда через пару километров я достиг цели, желтая подводная лодка почти исчезла из виду на фоне лесистого Чайника. С поверхности Кладовка имеет вид идеально ровной окружности двухметрового диаметра, расположенной в таинственных глубинах голубых вод.

Я отключил плавники и как можно осторожнее стал перебирать руками, стараясь не вспугнуть чутких обитателей моря, тем самым тихонько поднимался на поверхность воды, чтобы установить там сигнальный буек ныряльщика. Затем с помощью устройства по поддержанию плавучести я медленно-медленно спускался, не шевеля ни руками, ни ногами. Респиратор «Нелокс» позволяет дышать совершенно беззвучно и так, что ни один пузырек не вырывается из-под маски, а запаса кислорода хватает взрослому человеку на полдня. Вода, которая около поверхности нагрелась до противно-теплого состояния, становилась холоднее. Я по-прежнему тонул и смотрел, как тысячи разноцветных морских маргариток машут мне листьями-флажками с белой скалы, и как огнезубые губки, почувствовав мое приближение, выпускают ярко-алые стрелки. Маленькие отравленные дротики отлетали от моего костюма.

Я вынырнул из колодца и оказался в подводной галерее — это поистине сказочное королевство скрывается под коралловым рифом, окружающим Чайник. Через коралловые завитушки проглядывал солнечный свет, он играл на блестящих панцирях обитателей пещеры, озаряя их словно экспонаты в музее. Наверное, в реальности здесь было не так ярко, но вставленные в шлем линзы передавали все фантастическое буйство красок.

Огромные янтарного цвета морские веера и пионовые черви с вишневыми жабрами и фиолетовой чешуей колебались над поверхностью скалы, поддерживающей свод. Внизу стелились густые заросли кустовых кораллов и бриозой — их хрупкие веточки, сиявшие как розовый жемчуг, давали приют сотням неторопливых изумрудных и голубых моллюсков.

Покрывающий пол в Кладовке белоснежный песок словно разделяет дорожками фантастические сады, которые служат пищей медлительным осеннелистым рыбешкам, белым пискунам и бесстрашным крошкам — обручевым акулам. Голубые и серебряные ледяные поганки торчали среди светящихся красным пушечных криноидов, а с потолка за мной следили глаза сияющих инопланетных хрустиков.

Тысячи сонных демонов-зубохлопов болтались поблизости; У этих уродливых, но изумительно вкусных созданий длиной в половину моей руки острые треугольные зубы, косые глаза и грязно-красная чешуя. Обычно демоны ведут себя на удивление спокойно и равнодушно, но настоящее безумие охватывает их крошечные головы, стоит в воде появиться хоть капле крови. Поэтому я не собирался беспокоить их до самого последнего момента: когда настанет пора уходить, я выловлю несколько штук, закину их в сумку и разделаю, как только поднимусь на лодку.