Охота за буем - Анатолий Сарычев

Появившаяся стюардесса подала высокий стакан с желтоватой прозрачной жидкостью.

Ассис поднес стакан к носу, понюхал и вылил содержимое на бедро привязанной Элеоноры.

Элеонора заорала, как ревун эсминца в тумане и сразу замолчала.

— Что это было? — нормальным голосом спросила она, с помощью стюардессы вставая с дивана.

— Виски «Джек Даниэльс» десятилетней выдержки, — ответил Ассис, одним глотком допивая остатки желтой жидкости.

— Что меня укусило? — резко мотнув головой, как застоявшаяся лошадь, спросила Элеонора.

— Черный муравей. Они не выносят спиртного, особенно виски. Укус черного муравья, если не полить во время виски, может здорово саднить, или даже начнется нагноение, а обработанная спиртным ранка, быстро проходит.

К вечеру на вашем прекрасном бедре не останется даже красного пятнышка.

— Интересная теория! — заявила Элеонора и схватила свою сумку, с явным намерением ринуться к выходу.

— Не торопитесь! Не надо никуда бежать! — остановил суетливую блондинку Ассис, которому только хорошее воспитание, мешало вспылить.

— Надо что-то делать! Сломя голову бежать в таможню! — закричала Элеонора и вцепилась себе в волосы, с явным намерением, если не вырвать, то окончательно привести ее в художественный беспорядок.

— Если вы побежите сломя голову при нашей жаре, то обязательно получите тепловой удар, госпожа Литвинова! — заявил высокий пузатый креол в военной форме, на прекрасном английском языке.

Обойдя остолбеневшую блондинку, пузан, в котором было никак не меньше шести футов с хвостиком, обнял Ассиса и что-то негромко говорил ему на ухо, гулко похлопывая по спине.

Отодвинув резидента от себя на метр, пузан улыбнулся, опустил руки и резко повернувшись на сто восемьдесят градусов рявкнул:

— Документы на стол!

Клим, не торопясь, вытащил свой британский паспорт и положил на стол, рядом с Малышевским.

Цепко взглянув на паспорт, потом на Клима, пузан снова рявкнул:

— Хулио!

Около стола появился молодой индеец в военной форме с кожаным портфелем в правой руке.

Открыв портфель, индеец вытащил печать и присел за стол.

Перелистав разложенные документы, открыл на нужной странице и быстро поставил две печати сначала в Климовский, потом в Малышовский паспорта.

Паспорт резидента, пузан нежно погладил и сам поставил печати, подав резиденту на вытянутых руках.

Снова повернувшись к Элеоноре, пузан тяжело на нее посмотрел и веско сказал:

— Только из уважения к сеньору Ассису, я избавляю вас от неприятностей. Оскорбление члена экипажа при исполнении им служебных обязанностей, влечет по нашим законам тюремное заключение сроком на пять лет.

— Какой там член экипажа! Вшивый негритос, которого в порядочный дом пускать дальше прихожей нельзя! — выкрикнула Элеонора, гневно смотря на таможенника.

— Вы сейчас снова в присутствии свидетеля, оскорбили начальника охраны корабля.

Госпожа Литвинова! Позволите дать вам совет? — спросил таможенник, вертя в руках российский паспорт женщины.

— Да, конечно, — немного побледнев, ответила Элеонора, сообразив наконец, что выставлять свои расистские взгляды перед людьми, в жилах которых течет негритянская кровь не только не уместно, но может быть и опасно.

— Вы очень внимательно выслушайте моего начальника! — жестко предложил индеец, смотря на Элеонору в упор.

— С удовольствием выслушаю сеньор! — поспешила согласиться Элеонора.

— Господа! Вы можете идти на выход. Моя машина ждет вас у трапа! — недвусмысленно предложил таможенник, ясно показывая, что желает остаться с Элеонорой наедине.

Когда все потянулись на выход, Клим специально остановился за дверью.

— Если ты, белая сучка, еще раз покажешься в Бразилии, то клянусь Святой Марией, я устрою тебе уютное местечко на нарах!

— Клянусь, я ничего плохого не сделала! — попробовала повысить тон Элеонора.

— Это не имеет никакого значения! Ты белая тварь, если ступишь ногой на землю Южной Америки, то останешься здесь навсегда! Я тебе не грожу, но просто предупреждаю! — прошипел таможенник.

Раздались удары печати и Клим выскочил на трап и сразу увидел, садящихся в открытый черный джип Малыша и Ассиса.

Не успел Клим сбежать вниз, как вверху показалась красная как рак, Элеонора.

Женщина, сгибаясь в три погибели, тащила свою сумку, в бешенстве шепча явно не литературные слова.

Клим, выскочив из машины, побежал наверх и на середине трапа схватил сумку из рук Элеонора и охнул — в сумке было никак не меньше шестидесяти килограммов веса. Поставив сумку на широкое заднее сиденье, около резидента, втиснулся следом.

Молча, усевшись на переднее сиденье джипа, Элеонора царственно махнула рукой.

С визгом покрышек джип рванул от трапа самолета.

Десять минут быстрого хода, и автомобиль приблизился к небольшому реактивному самолету, около которого на раскладных стульчиках сидели двое молодых людей.

Едва джип показался, как молодые люди вскочили со своих мест.

Кусок обшивки пошел вниз, образовав трап, по которому едва машина остановилась, Элеонора бросилась вверх по трапу.

Клим с Малышом переглянулись и не торопясь пошли наверх, таща вдвоем сумку Элеоноры.

— Сумка богатой госпожи весит килограммов пятьдесят, — не преминул пожаловаться Малыш, таща обычную спортивную сумку.

Едва троица уселась в салоне, аналогичном только что покинутому, как взревели турбины и самолет начал движение.

Короткий разбег и самолет оказался в воздухе.

В салон заскочила переодевшаяся Элеонора и сразу же заорала, не обращая внимания на четверых охранников и троих гостей:

— Вы идиоты! Какие вы мудаки!

Вас всех делали по пьянке!

— Что случилось? — спокойно спросил, вставая со своего места Клим.

— У меня сегодня должно быть деловое свидание в Рио, которое вы сорвали! Кто мне возместит убытки!

Ты еще тот козел! — ткнула Элеонора пальцем в Клима.

Охранники, быстро встав, двинулись с угрожающим видом на Клима.

Четыре удара проведенные спецназовцами и бездыханные человеческие фигуры охранников лежат на полу салона.

Резко зазвонил мобильный телефон Ассиса.

Послушав минуту, резидент устало опустился на диван, обхватив голову руками.

Если на избиение своих охранников Элеонора обратила внимание не больше, чем на согнанную с постели кошку, то вид пригорюнившегося резидента сразу заставил блондинку собраться.

— Через два часа объявят о побеге из Бразилии трех опасных преступников.

Двух мужчин и одной женщины. Меня в расчет брать не стали — я слишком хорошо известен, то вас всех объявят международный розыск.

В грузовом отсеке, где лежали ваши вещи, найдены остатки нового синтетического наркотика. Все пассажиры рейса арестованы и только нам четверым удалось скрыться.

Через два часа воздушное пространство над Бразилией будет закрыто. Пока в министерстве иностранных дел утрясут ноты, пока дойдет до чиновников, пройдет два часа, — медленно сказал Ассис и поднял голову.

Быстро схватив телефонную трубку, висевшую на стене, Элеонора скороговоркой заговорила в нее:

— Это Элеонора Милкис! Я не приеду на встречу! Давайте перенесем рандеву к соседям!

Выслушав ответ, Элеонора устало сказала:

— По телевидению уже показали наши фотографии и имена. Пилоты рассчитывали долететь только до столицы вашей гребанной республики и поэтому у них топлива только на три часа полета.

— Давайте вашего пилота с полетной картой сюда! — приказал Ассис, сдвигая на край стола в беспорядке наваленные газеты и журналы.

Элеонора взяла местную телефонную трубку.

Буквально через десять секунд седовласый мужчина в синем костюме и белой рубашке появился возле стола.

Разложенная карта оказалась довольно подробной.

Пару минут посмотрев на разложенную на столе карту, Ассис, прикрыл на секунду глаза и потер переносицу.

— Вот здесь есть аэродром подскока. Полоса старая, но бетонная, на которую ваша шикарная машина сможет сесть, — ткнул пальцем Ассис в карту.

На подробной карте никакого аэродрома не было обозначено.

Только две небольшие водные артерии, образовывали почти правильное кольцо в том месте, куда указывал палец резидента.

— Есть ли там топливо для нашей красавицы? — спросил летчик, мужчина лет сорока с грубым лицом, на котором не видно было ни капли волнения.

— Вечно ты Александр, во всем сомневаешься! — снова выкрикнула Элеонора.

— Заткнись дура! Из-за твоего длинного языка мы все попали в эту переделку! — рявкнул выведенный из себя Клим, вспоминая разговор с пузатым таможенником.

— Как ты смеешь орать на меня, контрразведчик хренов! — кинулась на Клима Элеонора, с явным намерением выцарапать глаза.