Смерть может танцевать 4 (СИ) - Вальтер Макс

С другой стороны, для любой птичьей популяции, здесь пир горой, раздолье и вечно сытое потомство. Даже если лось, или заяц побоятся сунуться в такое месиво из насекомых, то пернатым это должно быть по нраву. И странно, очень странно их полное отсутствие.

Первый враг у птиц, это змеи, но таковых тоже не видно. Что могло послужить такому?

Чем больше я об этом думал, тем сильнее начинал волноваться. Не зря-ли мы сунулись сюда? Может быть стоило пройти вдоль побережья?

Однако ничего не происходило, мы постепенно продвигались вперёд, прорубали кусты, собирали паутину. Ели прямо на ходу, доставая сухие пайки из заплечных мешков.

Последние, кстати, тоже моё введение. До того, как я заказал сшить вещь-мешки, все пользовались обычными, перекидными через одно плечо сумками. Не очень удобно, особенно в боевых условиях. Рюкзаки для таких целей подходят гораздо лучше.

Дважды натыкались на родники, с прозрачной и очень вкусной водой. Её запасы тут же были восполнены, а люди наконец смогли вдоволь напиться. После сухомятки во рту начинала зарождаться пустыня.

Когда солнце стало уже клониться к закату, в лесу быстро наступила темнота. Благо кадый член группы заполучил «волшебный» укол и мы все прекрасно могли видеть. Ночь опустилась на окружающий мир, неумолимо сменяя звуки природы.

Застрекотали цикады, своим пением оглушая нас. Их количество наверняка превышало сотню, на квадратный метр. Треск стоял на всю округу.

Наша группа сбилась плотнее, даже дозорных отозвали, как спереди, так и сзади. Длинной вереницей мы продолжали двигаться вперёд, не смотря на усталость и тяжесть в ногах. Однако никто не жаловался и не скулил, все понимали опасность ночёвки в таком месте.

Странности начали твориться внезапно, впрочем так бывает всегда.

Вначале замолчали цикады, затем прекратилось копошение насекомых вокруг. Казалось, что даже ветер испугался чего-то и прекратил шевелить листьями.

Наш отряд замер. Страх липкими щупальцами стал закрадываться в душу, хотя по факту ещё ничего не происходило. Вот только невидимость противника и неизвестность происходящего вокруг, пугали похлеще любого монстра. А воображение уже начало рисовать его, или их, подкидывая сцены из Голливудских фильмов, мораль которых всегда сводится к одному: «не гуляй по ночам в лесу, подвале, или по заброшенному дому».

— Что там такое? — испуганным голосом спросил один из бойцов, указывая пальцем мне за спину.

Я тут же обернулся, не забыв при этом направить в ту сторону оружие. И то, что я увидел, потрясло даже моё, искушённое кинематографом воображение.

Огромная, чёрная тень поднималась из-за кустарника. Она текла, постоянно меняя свою форму и больше всего походила на кучу, вот только это двигалось и не куда-нибудь, а конкретно в нашем направлении.

Я вжал спуск и тут же отпустил его, чтобы произвести выстрел. Пуля пролетела через это насквозь и выбила за собой небольшую кучку тьмы. Это совсем никак не отразилось на передвижении монстра, он всё так же, неумолимо тёк в нашу сторону.

Стоило ему приблизиться на расстояние нескольких метров, как мы смогли разглядеть это во всей красе.

Миллиарды насекомых сбились в одну большую колонию и пёрли в атаку на чужаков, которые посмели войти на их территорию. Они стекались отовсюду делая монстра всё больше и больше.

— Бежим, — выдохнул я и подтолкнул стоявшего впереди воина.

Наша группа рванула вперёд, уже не обращая никакого внимания на паутину и хлещущие по лицу ветки. Бороться с лавиной мелких тварей просто бесполезно, как и стрелять в такую кучу. Даже если мы сможем уничтожить миллион насекомых, их место тут же займут другие. Да и пуль на них вряд-ли хватит.

Несколько раз, на бегу я оборачивался назад. Чёрная лавина не отставала и кажется сделалась ещё больше. Она обтекала деревья, подгибала под своим весом кустарник и продолжала преследовать нас, словно цунами возвышаясь на несколько метров над землёй.

Зато теперь понятно, почему здесь нет ни птиц, ни животных. Да от одного вида подобного, можно в штаны наложить. Как такое вообще возможно? И почему днём они вели себя совершенно спокойно?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Но на эти вопросы я врядли смогу получить ответ, ноги бы унести.

Бег, даже по полю представляет собой довольно серьёзную полосу препятствий, про лес и говорить нечего. Первый воин упал спустя несколько секунд бега, и помочь ему не успел никто. Я даже замер на мгновение, увидев, как того поглотила туча насекомых.

Крик, который вылетел оттуда явно намекал на то, что ничего хорошего с ним не случилось. Так могут орать только в момент знакомства со смертью, притом жуткой, наполненной ужасом и болью.

Следующий боец полетел мне под ноги буквально через минуту, но его я успел поднять, ухватив за рюкзак.

— Ты как? — спросил я его.

— Угу, — только и смог выдавить их себя тот, вращая испуганными глазами.

Да, это не с людьми воевать. Там всё ясно и понятно, а вот такие вещи, очень сильно пугают даже искушённого в смерти воина.

— Давайте скорее! — раздался крик спереди, — Здесь река.

В подтверждение его слов начал раздаваться плеск воды. Задержит она этих тварей, или нет, не знаю, но шанс есть и довольно хороший.

В воду я влетел без раздумий и колебаний, волна насекомых почти наступала на пятки.

Уже влетев в воду я выхватил пистолет и развернулся, чтобы получше рассмотреть врага в новом спектре. И там было на что взглянуть.

Казалось, что у этого роя, единая кровеносная система, которая образовывалась в нескольких местах, в глубине этой кучи, и тонкими струйками растекалась по всему организму. Но присмотревшись получше я понял, что внутри сидят более мелкие насекомые, из-за чего и кажется, будто там бьётся сердце.

Следующая мысль, которая меня посетила, исполнилась тут же. Я в давил спуск и выждал, пока энергия наберёт полную силу, после чего выпустил пулю в самый плотный сгусток жизни.

Остроконечная, крылатая смерть, словно телепортировалась в нужное место и разорвалась там от мгновенной остановки. Часть роя тут же осыпалась и начала вести себя, как и положено насекомым. Они стали расползаться в разные стороны, а со стороны чудища раздался тонкий писк, словно на ультразвуке.

Выбить все подобные скопления не представлялось возможным, их слишком много. Да и не было в этом уже никакого смысла, волна тварей замерла на самом берегу. Она стояла, постоянно шевелилась, то опадая, то поднимаясь вновь, будто тяжело дышала, после долгой пробежки.

Я убедился в этом вынырнув на поверхность и убрав оружие. Зрение вернулось в обычный, чёрно-белый режим и я смог рассмотреть это явление без опаски.

До берега плыть пришлось метров сто, плюс-минус. С рюкзаком на спине, винтовкой и ещё целой кучей разных железок, это оказалось не такой простой задачей. Но вроде добрались все.

— Что это было? — удивлённым, дрожащим голосом спросила Лема.

— Доложить потери! — отрезал я её от не нужных мыслей, — Бегом! — пришлось даже прикрикнуть, чтобы началось движение.

Лема, да и все остальные быстро переключились в нужное русло и после того, как произвели перекличку, оказалось, что мы лишились двоих. Затем мы развели огонь, разобрали рюкзаки и развесили сушиться одежду. Получился настоящий привал.

Шесть человек ушли в дозор, распределившись по периметру лагеря. Котелок и готовку еды отложили на утро, а сами просто завалились спать, распределив смены караула.

Мне не особо с этим повезло, потому как Лема не была расположена к мирному отдыху, особенно после выброса адреналина. Да и я был совсем не против.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Куча насекомых стояла на противоположном берегу до самого рассвета, наводя страх на бойцов нашего лагеря. Нам ещё повезло, что смогли добраться до границы их владений. Выступи мы на час позже и эти, лишние пара километров, могли стоить ещё больше жизней. А так, потеряли всего двоих, хотя это как посмотреть, ведь до первого боевого столкновения дело даже не дошло.

С первыми лучами солнца кишащая куча рассыпалась на составляющие и скрылась в траве, расползаясь по своим делам.