Затемнение - Энни Соломон

— Ну, я же только хотела, чтобы нам не чинили трудности, пока держат в неведении, — оправдывалась брюнетка.

— Это нам-то трудности? — повторила женщина в очках. — А что насчет бедняжки Дотти? — Она понизила голос. — Ведь его нашла она. Представляете? Прямо с утра. Я слышала, ее отправили домой.

Во время последовавшего уместного молчания Джейк воткнул вилку в кучу политого подливой мяса и повозил его по тарелке. Рот пересох. Дотти звали секретаршу Фрэнка, которая долгие годы у него работала.

— Не понимаю, как такое могло случиться, — сказала блондинка. — Здесь. Со всей нашей охраной.

— Боже мой, — воскликнула пожилая женщина. — Фрэнк Темпл один же из здешних столпов.

— Был, — поправила блондинка.

По спине Джейка пробежал холодок. Пальцы ослабли, и вилка звякнула на тарелке. Он быстро подобрал ее, сунул кусок мяса в рот и проглотил, не чувствуя вкуса.

Господь всемогущий.

Одна за другой женщины встали, освободили подносы и ушли. Джейк подождал с минуту, потом последовал их примеру. Он доехал на лифте до десятого этажа, но когда дверь открылась, там ждал полицейский со значком Александрийского полицейского департамента.

— Простите, сэр. Этаж закрыт.

Джейк заглянул через плечо копа. Следователи — кто в белых костюмах уборщиков, кто в гражданском — сновали по коридору.

— Известно, когда место очистят?

— Нет, сэр.

Джейк уставился на могучего славянина с квадратной физиономией, на которой проступала щетина, полицейский пристально смотрел в ответ из-за невидимой линии, которую никому не разрешалось пересечь.

Уайзу полагалось сохранять инкогнито, а драка только привлекла бы внимание. Он ретировался, пошел вниз, нашел свою машину и запросил данные. Много времени не понадобилось, чтобы узнать необходимое.

Глава 11

Дотти Макей жила — в точности как тогда, когда Джейк с ней познакомился во время подготовки в Вооруженных силах по борьбе с терроризмом, — за два квартала от Маунт-Венон-авеню в Дел Рей. Изначально построенный для железнодорожников, этот северный район Александрии все еще пребывал в переходном состоянии от упадка до обновления. Бетонные склады и лавчонки соперничали за место с изысканными кафе и магазинами сыров. Вырастали новые кирпичные городские дома, и процветающей выглядела баптистская церковь Маунт-Небо.

Жилые кварталы представляли собой скопище узких извилистых улочек, заставленных домиками, как заброшенными, так и обновленными заботливыми руками и вложением большого количества денег. Дом Дотти не принадлежал ни к тем, ни к другим. В квартале из бетона и кирпича он был единственным сохранившим свой первозданный вид. Его величавый фасад с наклонной шиферной крышей и остроконечными фронтонами над отделанными камнем окнами и арочной дверью выглядел внушительным.

Джейк нажал звонок, надеясь, что слухи оказались верны, и полиция послала секретаршу Фрэнка Темпла домой. В таком случае вряд ли она приняла снотворное. Дотти Макей, которую он знал, была сделана из крепкого теста, хотя прошло шесть лет с тех пор, как он в последний раз ее видел.

Открыла сама хозяйка. Пожилая представительная женщина с прямой спиной и седеющими волосами, стянутыми в аккуратный пучок. То ли от времени, то ли от горя морщины на коричневом лице стали глубже, чем он помнил. Сам Уайз знал Фрэнка без малого двадцать лет, и почти все эти годы Дотти работала секретаршей Темпла.

— Да?

Теплый голос был сочным, бархатистым и напоминал Джейку старые блюзы. Не успел он объяснить, по какой причине здесь, как покрасневшие глаза давней знакомой распахнулись, показав белки, и она прижала ладонь к обширной груди.

— Джейк? Джейк Уайз?

Он кивнул и тихо спросил:

— Вы одна?

— Господи милосердный, поверить не могу. — Дотти отступила, давая ему пройти. — Как ты очутился здесь так быстро? Все ведь только что случилось.

Глаза ее наполнились слезами, и она приложила к ним скомканный в руке платок.

Джейк заколебался, не будучи в курсе, сколько ей известно, если вообще известно хоть что-то. Впрочем, иной раз нужно чем-то поделиться, чтобы получить что-нибудь взамен.

— Я в городе пару дней. Небольшая работа для Фрэнка. — Что-то мелькнуло в глазах миссис Макей, пока она закрывала за ним дверь. — Вы об этом что-то знали?

Дотти покачала головой.

— Понятия не имела. Но он упоминал о тебе на прошлой неделе. Ни с того ни с сего. Или мне так подумалось.

Приступ гордости смешался с охватившим Джейка сожалением.

— Да? И что он сказал?

— Рассказал о твоем первом тренировочном упражнении.

Лицо гостя загорелось румянцем, а Дотти улыбнулась сквозь новый водопад слез.

— Ты в самом деле принес назад…

— Капсулу зарина? Да, принес, — с достоинством ответил он.

Она засмеялась во весь голос.

— Не только капсулу. Он сказал, что ты приволок и упаковку.

У Джейка перехватило горло от горестных воспоминаний. Фрэнк спрятал чертову вещицу в коровьей лепешке. Курсант Уайз потратил день, чтобы определить дорогу к тому, что надо, пастбищу, и еще два, чтобы найти нужный шмат коровьего дерьма. И понимал: наставник хотел, чтобы Джейк сунул руки в каждый кусок говна на этом поле. Пришлось подчиниться. Но когда он, наконец, обнаружил недействующую, замаскированную под зариновую, капсулу, то сунул ее обратно в лепешку, плюхнул ту в чемоданчик, которым его снабдили, и вывалил все потом на стол Фрэнку Темплу.

Дотти смахнула влагу в уголках глаз.

— Он всегда питал к тебе слабость, Джейк.

Тот кивнул:

— Да, я тоже любил старика.

И все еще не смирился с новостью.

Они с хозяйкой дома смотрели пристально друг на друга. Джейк не знал, что сказать, и, по-видимому, Дотти тоже. Ее глаза снова заволокли слезы.

— Давайте, присядьте. — Он повел ее к ближайшему креслу в гостиной. Проворчал, усаживаясь напротив:

— Вам не стоит оставаться одной.

Она отмахнулась рукой, в которой держала платочек.

— После работы заедет моя дочь. Она преподает в школе в Маунт-Верноне. Скоро будет. Со мной все хорошо. Хорошо. — Она откинулась на спинку кресла и вздохнула: — Я просто поверить не могу…

— Что произошло? — тихо спросил Джейк.

Дотти засопела и помотала головой.

— Не знаю. Пришла сегодня утром, а он там лежит. Просто там лежит. — Она поежилась. — Никогда не видела столько крови.

— Его застрелили?

Она снова помотала головой, опять хлынули слезы.

— Его горло… — И она сделала горизонтальный жест, проведя рукой под подбородком.