Прошли глаза Майи - Юрий Моисеев

- Делонг, передайте распоряжение на лодки.

Отсалютовав флагману, лодки медленно развернулись и на волне бегущего гравитационного поля понеслись к горизонту.

- Ну вот, Ларсен, ты словно накликал бурю,- сказал адмирал.- Очередная прелестница зашевелилась в своей колыбели. Но ее утешат другие, а нам, пожалуй, нужно будет задержаться. Я вижу, однако, в эскадре подобрались сплошные поэты. Может быть, это условие приема в ряды штормового патруля и моряки проходят специальные тесты? "Взмах крыла бабочки"! Великолепно сказано, черт возьми!

- Ваша собственная формула - "Прошли глаза Майи", - улыбнулся Ларсен,право же, удовлетворит самым строгим поэтическим канонам.

- Что ж, формулы древних индийских мудрецов до сих пор псфажают силой и глубиной мысли и чувства. Исполнились неотвратимые предначертания, необратимые веления судеб, прошли глаза "Майи"!..

- Товарищи капитаны, поднимите метеоразведчики и проконтролируйте потенциально угрожаемые квадранты. Свяжитесь со всеми экваториальными спутниками. Сейчас сезон ураганов, и об этом нельзя забывать. Повторения операции с "Майей" не должно быть!

- Есть, товарищ адмирал! - в один голос ответили капитаны. Родионов уловил их избыточную готовность, но только прищурился на мгновение и продолжал: - Мы и так пошли на непозволительную роскошь - свертку пространства. Космический Центр расценит это как дерзкое покушение на свою монополию. Практически это то же самое, что запустить звездолет. А ведь давным-давно они стартуют только с лунного космодрома.

- Товарищ адмирал,- раздался озабоченный голос дежурного офицера из микрофона,- вас вызывает командующий флотом.

- Переключайте на мостик.

- Есть.

Медленно, словно с тяжким усилием поднимаясь из неведомых глубин, на экране видеофона появилось лицо командующего. Он всмотрелся и, приветственно кивнув, укоризненно сказал:

- Иван Арсентьевич, я вижу, ты весьма последовательно выходишь за пределы системы метеофлота. Космический Центр только что предпринял демарш по поводу Майи. Удовлетворения он не требует, но объяснений ждет. Что я должен сказать? Что ты действовал в соответствии со своей обожаемой теоремой Гёделя - решать задачи метеофлота с позиций более широкой системы?

- В соответствии с обстановкой, Патрик,- напряженно ответил Родионов.Но, может быть, это заставит Центр побыстрее пустить в ход свою систему.

- Да, разумеется,- согласился командующий, устало проведя рукой по лицу,- меня в этом убеждать излишне.

Родионов невольно наклонился к экрану, и командиры кораблей, стоявшие поодаль, увидели, как адмирал словно осунулся на мгновение.

- Патрик, наверно, мне стоит сейчас вернуться в штаб и помочь тебе в дипломатических переговорах с Космическим Центром. А потом - Атлантика.

Через тысячи миль океанских пространств они взглянули друг на друга и, словно все волны и бури, все дальние горизонты в их жизни и тающие облака в высоком небе, и яростные солнца, и нависшие над миром звезды прошли перед ними.

- Эти переговоры пустяки, Иван,- после паузы ответил О'Кеан.- Но ты, пожалуй, оказался прав. Драматическое покорение "Майи" и в самом деле подтолкнуло Космический Центр. Через несколько дней начинается операция "Гелиос". Над всей тропической циклоноопасной зоной будет выведен конвой спутников-коллекторов солнечной энергии. Энергоприемники на материках и кораблях приведены в полную готовность. Ну, словом, жду! - Командующий прощально поднял руку, и экран померк.

На мостиках кораблей эскадры, продолжавших свой путь к экватору, остались только вахтенные. Когда метеоразведчики, закончив стремительный облет сотен тысяч квадратных миль, вернулись, крейсеры погрузились.

А в экваториальной зоне океан опять собирался с силами для новых бурь, не теряя надежды застигнуть людей врасплох и отомстить за гибель своих гневных дочерей.

Откинувшись в кресле, командующий сидел за своим столом и пристально следил за Родионовым, который взволнованно ходил по кабинету, стараясь не замечать насмешливых огоньков в глазах О'Кеана.

- В Космическом Центре меня приняли как посла враждебной державы перед объявлением войны,- с веселой иронией сказал адмирал.- Кстати, мне кажется, само здание, даже интерьер Центра рассчитаны на подавление потенциального сопротивления посетителей. Огромные залы и коридоры, циклопические колонны, стереоскопические изображения пейзажей далеких планет - не захочешь, да уверуешь...

- Что ж, думаю, это помогало им добиться почти неограниченного кредита у Верховного Совета Мира,- бросил командующий.

- Наверно. Во всяком случае, когда они за меня взялись, я пригрозил, что вообще откажусь разговаривать, если они не переменят тон. Нет да нет, беседа наладилась.

- Какие же претензии тебе предъявили?

- Приборы зарегистрировали небольшое подводное извержение, да еще накрыло волнами несколько безымянных атоллов. Вот, собственно, и все мои прегрешения.

- Ты дешево отделался, Иван.

- Пожалуй, но меня поразило другое, Патрик,- задумчиво произнес адмирал.- Мы уходим в океаны, никогда не теряя связи с землей. Они же долгие годы проводят в своих звездолетах, и это не может не изменить их психологии. Иной раз я ловил себя на мысли, что словно говорю с марсианами. Между нами едва ощутимый, но совершенно реальный рубеж, граница. Видимо, мышление профессиональными категориями приводит к какой-то отстраненности, иновидению. Им надо делать постоянные усилия, чтобы не потерять контакта с землянами. Их и правда трудно назвать землянами. Вероятно, это неизбежная расплата за прорыв в космос.

- Полагаю, что дело и серьезнее и проще, и ты как психолог должен был бы это понять. Такая отстраненность жизненно необходима, иначе как они вообще смогли бы расставаться с Землей. Своего рода защитный механизм, хотя тут, наверно, все сложнее.

- Товарищ командующий,- прервал их радостный женский голос,- начинается передача Космического Центра.

В огромном сферическом зале Ураганного Центра было необычайное оживление. Грандиозная программа "Гелиос" позволяла после многих миллионов лет противостояния человека и природы, едва ли не впервые в таких масштабах, овладеть стихийными силами. И это не могло не волновать сотрудников Центра.

Пробили корабельные склянки: здесь чтили древнюю традицию в память о моряках, погибших при встрече с ураганом.

Медленно померкли огни, и зал затих. Сначала как будто робкая заря прикоснулась к поверхности купола. Потом ослепительный поток света ударил в него, и раскрылось синее небо с перистыми облаками в зените. И легкий бриз подул в лицо, снимая избыточное напряжение, разглаживая суровые морщины, смягчая пристальность взгляда.