Охота на обаятельного дознавателя (СИ) - Дюжева Маргарита

— Ты мне почитаешь?

— Почитаю. Давай, уноси свои игрушки и чисти зубы. Я сейчас приду.

Девчонка, зевая и сонно хмурясь, сложила карандаши, сунула куклу подмышку и поплелась прочь из гостиной. Вскоре следом за ней ушел и отец. Однако выскакивать и сломя голову метаться по дому я не торопилась.

Эйла Варна пришла в гостиную и начала неспешно натирать полы, попутно поправляла покрывала на креслах, шторы, протирала пыль на каминной полке.

Решив, что гостиную можно осмотреть потом, в более спокойной обстановке, я незаметно прошмыгнула у нее за спиной и первым делом направилась вниз по лестнице, в подвал.

Там тоже было чисто и уютно. Пара кладовых, запертых на тяжелые замки, зал для тренировок, лаборатория. Кто-то из семьи Кьярри всерьез увлекался зельями: на полках хранились многочисленные книги, в шкафах за стеклянными дверцами реактивы, колбы и баночки с порошками, в одном из углов висели сухие пучки трав.

Так же внизу обнаружилось несколько маленьких пустующих помещений, склад всякого барахла и винный погреб.

Я облазила каждый закуток, каждую комнату, в попытке вырваться на волю, но увы и ах. Все окна были намертво запечатаны магическими плетениями от воров, и проклятый ошейник не давал через них пройти. Я даже попробовала пролезть в черный лаз, которым пользовались кошки, но стоило мне только просунуть туда голову, как невидимые путы натягивались и затаскивали обратно в дом.

Ох, уж этот Честер Кьярри. Ох уж эти его дознавательские замашки. По всем фронтам обложил, негодяй.

Оставив в покое подвал, я поднялась на второй этаж, снова проскочив мимо неторопливой домработницы, пока она тихо напевала себе под нос, любовно развешивая вещи хозяина в прихожей.

На втором этаже пришлось быть осторожнее: Честер все еще не спал. Дверь в его комнату была приоткрыта, и мне удалось незаметно заглянуть внутрь. Главный королевский предатель вольготно устроился на кровати и неспешно листал страницы книги.

Дома он был совсем не таким как на службе. Спокойный, расслабленный, без жесткой складочки между бровей, без снисходительной улыбки и взгляда свысока. Даже уютный какой-то. Внезапно я поймала себя на мысли, что мне хочется забраться к нему под бочок, положить голову на крепкое мужское плечо и, блаженно улыбаясь, заснуть.

Что за бред?! Я попятилась и снова выскочила в коридор. К черту, Кьярри вместе с его крепкими мужскими плечами. Потом эту комнату обследую. Завтра, когда он уйдет на работу, а, может, к тому времени меня уже и не будет в этом проклятом доме.

Лилу спала, Ванесса тоже была занята чтением книги, а Эдварда дома до сих пор не было, поэтому мне удалось без приключений проверить все оставшиеся комнаты на втором этаже. К сожалению, и тут меня ждало разочарование — через окна второго этаже тоже не удалось выбраться.

Оставался чердак. Так было жарко, темно и пыльно. Пока я бродила от одного маленького окошечка к другому нацепляла на себя грозди паутины, обчихалась и пару раз едва не угодила в коварные мышеловки.

С каждым проверенным окном, с каждой обследованной щелью настроение у меня ухудшалось. Выхода не было. Сколько бы я не толкала лапками невидимую преграду, сколько бы не пыталась протиснуться в едва заметные отверстия под самой крышей — все бесполезно. Ошейник намертво привязал меня к этому дому.

Не солоно хлебавши, я спустилась обратно на первый этаж. Эйла Варна ушла убираться в библиотеку, и мне, наконец, удалось тщательно обследовать гостиную.

— Это уже даже не смешно, — проворчала я, когда закончила исследовать последнее окно в гостиной. Результата по-прежнему не было.

Неисследованными оказались только комната Честера да кухня, запертая на ночь. Шансы быстро выбраться из этого ада таяли на глазах.

Я немного посидела в широком кресле, подумала, пытаясь понять, что упускаю. Потом попила из своей миски, брезгливо посматривая в сторону заветренного фарша, а затем решительно отправилась проверять дом по второму кругу.

Должен быть выход! Должен!

***

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Выхода не было…

Я всю ночь не смыкала глаз — бегала по дому в поисках лазейки и попытках снять проклятый ошейник. Мягкий, невесомый, но чертовски прочный. Как я только над ним не билась. И лапками тянула — это вообще пустое занятие, и за гвоздь пыталась зацепить и перетереть — чуть не повесилась. Даже к свечке прикладывалась. Без толку. Только шерсть подпалила.

К утру нарисовалась еще одна внушительная проблема. Я была голодна. Последний раз мне довелось ужинать дома, в компании Лидии и Аниты. Два дня назад.

Щуплое тельце морана быстро исчерпало все свои запасы. Живот подвело и кололо, а в миске по-прежнему лежал лишь заветренный фарш. Такую гадость я категорически отказывалась есть и рано утром, как только открылась дверь на кухню, поспешила за едой. Надо пробраться к морозильникам и утащить чего-нибудь вкусного.

На кухне во всю кипела работа. Возле плиты ловко сновала внушительная повариха в накрахмаленном белоснежно переднике, и с красными натруженными руками, а в углу, склонившись над тазом, кропотливо чистил картошку щуплый поваренок. Здесь же обнаружилась и домработница. Она сидела за столом и неторопливо потягивала кофе.

— Представляешь, Линка то залетела от садовника, и теперь хочет за него замуж, а он сопротивляется.

Кто такая Линка и зачем она залетела от садовника меня интересовало мало, а вот свежий хлеб, накрытый полотенцем, и целый шматок копченой лопатки, лежащий на краю стола, приводили меня в крайнее волнение.

Если тихонько забраться по ящику и стащить его…

— Мя-а-а-у, — раздался протяжный возмущенный возглас откуда-то сверху.

Со шкафа на меня смотрел толстый полосатый кот. Зло смотрел, завистливо. Наверное, сам на мясо посягал и увидел во мне конкурента.

— Киса! — крякнула я, когда он спрыгнул со шкафа и, выгнув спину, стал приближаться ко мне. Глаза как плошки, шерсть дыбом, из глубины нарастает утробный рев. Подошел этот комок шерсти ко мне, да как зашипел, и лапой махнул, едва по носу не задев.

Тут я поняла, что это для человека кошка — забавный питомец, а для морана вполне серьезный хищник. Уши прижала, начала пятиться и налетела на башню из кастрюль. Они с грохотом разлетелись по полу, а самая большая из них перевернулась и накрыла меня с головой. На шум тут же, громко топая, прибежала повариха.

— Васька, ты что там творишь, ирод окаянный!

Ирод вскинул хвост трубой и тихо мяукнул, заискивающе прижавшись боком к ноге поварихи.

— А это что за зверь? — удивилась та, заметив, как я выглядываю из-под кастрюли.

— Это хозяин вчера принес какое-то чучело, — эйла Варна встала из-за стола и подошла к нам, — рыщет гадина по всему дому. Пакостит.

— Э, нет, на моей кухне ты хозяйничать не будешь, — повариха тут же схватилась за метлу, — а ну-ка пошла отсюда! Я ведь не посмотрю, что хозяйская игрушка. Мигом в супе сварю.

И метлой меня по попе.

— Кыш! — снова замахнулась.

Я в одну сторону — там кошка дугой выгнулась и шипит, в другую — домработница полотенцем машет, а спереди грозно повариха надвигается.

Пришлось хвост поджать и сбежать, сердито крякая на своих обидчиков.

Поход на кухню закончился полным провалом. Я была голодная, несчастная, получила метлой по заду, и уже была готова на все, лишь бы эти мучения прекратились. Даже признаться во всем проклятому Честеру.

Однако сидеть спокойно на месте, предаваясь обидам и жалея себя, не в моем характере, поэтому я отправилась в столовую.

На большом овальном столе накрывали к завтраку: расставляли тарелки, кружки, раскладывали приборы. Потом с кухни принесли поднос со сладостями, кофейник, мягкий хлеб и расписной горшочек с кашей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Каша пахла умопомрачительно. Я жадно водила носом, принюхиваясь к аппетитному аромату и облизываясь. Мне бы немножко. Хоть ложечку…

Когда прислуга ушла из столовой, унося с собой пустую посуду, я аккуратно выглянула из-под стола. Из коридора уже доносились голоса семейства Кьярри, дружно бредущих на совместный завтрак. От голода шумело в голове, и я ни о чем другом не могла думать.