Вредители по найму (Бюро гарантированных неприятностей) - Иван Магазинников

«…не услышит, не учует, коль в пивнухе заночует.

Корень яххи, тот что стух, отшибет любому нюх!»

…закончил пивник — а это был именно он — и довольно ухмыльнулся:

— Все, человек, теперь ты сможешь мыслить трезво.

Услышать такие слова от трактирного духа было столь необычно, что я даже не стал на него обижаться. Лишь оглянулся — убедиться в том, что место занято и урлок жадно уплетает за обе щеки что-то, отдаленно напоминающее комок болотной тины. И вот эта мерзость так заманчиво пахла?

Стоп! Как и положено, наговор напрочь отшиб мне нюх, и теперь «Аромантный рай» вовсе не казался таким уж заманчивым заведением. Неопрятность и простота убранства бросались в глаза и вызывали у меня множество чувств, кроме желания здесь отобедать. И тем странно выглядели довольно урчащие посетители, которые с наслаждением облизывали пальцы и шумно втягивали воздух.

— Что здесь происходит? — навис я над банником и пивником.

— Обычное чародейство, — пожал плечами трактирный дух, — Хозяин понимал, что его заведение скорее отпугнет посетителей, чем приманит, а здешней стряпне так и вовсе место на помойке — такой даже зомби давиться не станет. Вот он и нанял аромага, чтобы тот заклял таверну. Это всяко дешевле выходит, чем делать ремонт и брать на работу хорошего повара.

— Я это сразу почуял, попытался тебя остановить, да только ты и слушать не хотел, — вмешался Йорхш, — Вот и пришлось позвать его на помощь, пока беды не случилось.

— Оглянись, человек. Сюда приходят только те, кто способен различать запахи. От чародейских ароматов они теряют голову, и требуют еще и еще. А потом снова возвращаются. И платят за эти помои втрое больше того, что просят в соседних забегаловках, хотя там кормят не в пример лучше.

— Хм… А если кто-то, допустим, простудится и придет сюда по старой памяти? — спросил я.

— Для таких случаев хозяин держит Рорка, — пивник указал в дальний угол.

Рорк оказался орком. Громадный, с увесистыми кулачищами, он сидел на лавке и хмурым взглядом встречал заходивших посетителей и внимательно следил за обедающими.

— И что, неужели эта аромагия так часто дает сбой? — засомневался я.

— Наоборот, — усмехнулся дух, — здесь каждый день дерутся из-за тарелки какой-нибудь дряни, за которую даже кладбищенские собаки не грызись бы.

— Йорхш, убираемся отсюда немедленно. Обещаю, что впредь буду к тебе прислушиваться. И тебе огромное спасибо, что помог меня удержать, — обратился я к пивнику, — Может, я могу для тебя что-нибудь сделать?

Тот молча почесал свою выпирающее брюхо и покосился на хозяина трактира.

— Обижает? — догадался я.

— Такую кислятину под видом пива сюда привозит, что я без работы сижу. Как можно сделать хуже то, что и без того пить невозможно? Ну какой пивник, если даже пиво испортить не могу? Да от моей струи у него только пена гуще, да вкус лучше делается! Трактирщик этот измывается надо мною, а я даже поквитаться с ним не могу. Хоть ты жалобу на него пиши.

— Кому? — опешил я.

— Профсоюзу злобных духов. Слыхал о таком?

— Нет.

— И я нет, — вздохнул пивник, — Потому и не написал. Хозяин избавляться от меня не хочет, ему денег жалко, а сам уйти не могу, место держит. Да и куда я пойду? Бродить неприкаянным и лишенным силы, как этот? — кивнул он в сторону молчаливого банника.

— Да уж… Влип ты. Я бы мог тебя изгнать, но лучше от этого не станет.

Мне стало действительно жаль это пузатое существо. Он ведь, как и я, по своей природе вредитель, да вот только служить своему призванию не может — так ведь и совсем захиреть можно. Это как же нужно запустить трактир, чтобы даже злобному духу там нечего была делать?

Пообещав несчастному пивнику что-нибудь придумать, мы отправились в соседнее заведение, которое указал мне Йорхш. Заказав себе кувшин с квасом, гречневой каши и бараний бочок с луком, я погрузился в раздумья.

— Ну что, банник, какие будут мысли? Куда мне теперь податься?

— Ну, если ты умеешь с ремесленными духами управляться так же ловко, как и с шумными, то я бы посоветовал идти к мастерам. Полезных духов нынче редко кто приживает.

— Не годится, — мотнул я головой, — Вот зверей приручать могу, да только кому это нужно? И кто подпустит вредителя к своим любимцам или к охотничьим тварям?

— Никто, — согласился дух, — Амулеты зачаровывать умеешь?

— У меня всегда с зачарованием были проблемы. Разве что порчу могу навести, но на такие вещи особого спроса нет. Так что в мастерские мне тоже путь заказан.

— А чем вообще занимаются ведьмаки?

— Тем же, что и ведьмы, — пожал я плечами, — портят жизнь людям и нелюдям. Не со зла, конечно, и не потому что ничего другого не умеем, просто слава у нас такая. Ты сам посуди: если к тебе десять человек идут, чтобы на кого-то порчу навести, и только один — хворобу исцелить, то волей неволей начнешь больше внимания уделять проклятьям и сглазу, а не целительным наговорам и настоям. Так что год за годом, век за веком, ведьмы все больше занимались именно вредительством. За последние две сотни лет не было придумано ни одного нового ритуала или наговора, который помогал бы людям! Зато новые проклятья или виды летучей чахотки — чуть ли не каждый год создаются.

— Ломать, это тебе не строить, — глубокомысленно заявил Йорхш.

— А вот давай прикинем… Пришел к тебе больной, а ты раз — и вылечил его, он заплатил и убежал довольный. А если к тебе приходит завистливая селянка, чтобы мужа соседки приворожить? — я поднял руку и начал загибать пальцы, — Мужика приворожили, это раз. Потом соседка приходит узнать, что вдруг с ее ненаглядным случилось. Делаем ему гадание на порчу. Понятное дело, что гадать-то там нечего, и так все ясно. Это два. Потому нужно с мужа приворот снять. Это три. И тут же соседке, змеюке, отомстить, порчу наслать — красоту попортить, или корову свалить больной…

— И ждать в гости уже соседку, — быстро уловил мысль банник. — Ловко придумано!

— Это не мы придумали, это человечья натура такая, — поправил я его.

— Значит, тебе нужно искать работу там, где вредят людям.

— В убийцы идти? Или в уличные грабители?

— К ним так просто не прибиться. К тому же, как я понял, тебе нужны «чистые» деньги. Честная работа, на которой дозволено вредить людям. И нелюдям…

Вдруг за моей спиною послышались звуки возни, стук кулаков о чье то лицо и звон разбившейся посуды. Достаточно далеко, чтобы не беспокоиться по этому поводу.

— А ну успокоились, оба! — рявкнул вдруг громадный детина, до этого спокойно сидевший у стены чуть правее меня. Он встал, подошел к дерущимся и, казалось, просто положил руки им на плечи.