Мой властелин - Хелен Бьянчин

Это была настолько изысканная, чувственная магия, что ее нельзя было описать словами.

Как и те прекрасные несколько дней, когда она всем сердцем любила его и думала, что это взаимно.

Но все это лопнуло как мыльный пузырь. Любви больше не существовало, и то, что было когда-то между ними, ничто не могло теперь воскресить.

Осознание этого придало Кайле смелости, и она произнесла слова, не дававшие ей покоя все это время:

– Я хочу, чтобы ты пользовался противозачаточными средствами, когда мы будем заниматься сексом.

Выражение его лица не изменилось, хотя у нее создалось впечатление, что за этой маской спокойствия скрывался гнев.

– Почему?

Она посмотрела на него с бесстрашным равнодушием.

– Незапланированная беременность была бы большой несправедливостью по отношению к нам обоим.

Перед ее внутренним взором предстал образ мальчика, как две капли воды похожего на своего отца. Образ крепкого темноволосого сорванца.

Сейчас же перестань думать об этом!

– Ты беспокоишься о своей фигуре?

– Нет, – поспешно ответила Кайла, и его глаза сузились.

– Думаешь, что я до этого пренебрегал безопасным сексом?

Мысль о том, что он доставлял чувственное удовольствие другим женщинам, была невыносимой.

– Конечно, вряд ли последние годы ты жил как монах.

– А ты, Кайла? – обманчиво мягко спросил он. Будь он проклят! Она ни за что на свете не доставит ему радости узнать правду.

– Развод освободил меня от клятвы верности.

– Ты не ответила на вопрос.

Кайла пристально посмотрела на него.

– У тебя не было никакого права его задавать.

Дуардо приблизился к ней, но она продолжала настаивать на своем, несмотря на то, что ей хотелось убежать от него подальше.

– Есть еще кое-что, – добавила она, не обращая внимания на мускул, дергавшийся у него на щеке. – Мы оба должны сделать анализ крови.

Ей доставляло удовольствие доводить его до крайности.

– А разве моего слова недостаточно?

Кайла не знала, что сказать.

Не дождавшись ее ответа, Дуардо подошел к туалетному столику, достал оттуда листок бумаги и протянул ей.

Ей понадобилось всего несколько секунд, чтобы убедиться в том, что он полностью здоров.

Ей следует благодарить его или осуждать? Ни то, ни другое, решила Кайла, раздраженная тем, что Дуардо снова оказался на высоте.

– У тебя еще есть ко мне вопросы?

Его голос был обманчиво мягким, и у нее по спине пробежал холодок.

– Пока нет.

– Хорошо. – Запустив руку в ее волосы, Дуардо наклонился и накрыл ее губы своими.

Он с бесстыдной легкостью играл с ней, пробовал ее на вкус, дразня, поглаживал кончиком языка ее язык, пока из ее груди не вырвался приглушенный стон.

Кайла сжала руку в кулак и толкнула его в плечо, но это оказалось бесполезным. Их тела не соприкасались, однако она словно полностью растворилась в нем. Дуардо умел делать так, что она теряла способность трезво мыслить, и для нее все переставало существовать, кроме него и желаний собственного тела.

Он засунул руку под ее халат, погладил напрягшийся живот, спустился ниже.

– Я тебя ненавижу, – прошептала Кайла.

Ее губы дрожали, голубые глаза стали огромными, как два прозрачных озера.

– Могу себе представить. – Он убрал за уши выбившиеся пряди ее волос, а затем взял ее за подбородок. – Но себя ты ненавидишь еще больше.

Затем Дуардо перебрался на другой край кровати, снял халат и, скользнув под одеяло, выключил торшер. Комната погрузилась в полную темноту.

Кайле захотелось швырнуть чем-нибудь в него, и она взяла подушку, чтобы обрушить ее на его голову.

Сильные пальцы обхватили ее запястье.

– Даже не думай об этом.

– Отпусти меня.

– Положи подушку.

– Черта с два!

В одно мгновение Дуардо вырвал у нее подушку, а затем схватил Кайлу и уложил ее на себя.

– Не надо… – Мольба, сорвавшаяся с ее губ, была прервана, когда он завладел ее ртом в голодном страстном поцелуе.

Распахнув ее халат, он принялся ласкать ее грудь, а затем скользнул рукой вниз по ее животу к заветному чувствительному бугорку.

О боже!

Она не хотела этого. Не хотела испытывать первобытный восторг от каждого его прикосновения.

Потому что иначе она пропадет, влекомая неистовым желанием принадлежать ему. Духовно, эмоционально, физически…

Ее тело захлестнула горячая волна, и Кайла, мотая головой из стороны в сторону, невольно простонала.

Тогда он вошел в нее, одновременно накрыв ее рот своим, и Кайла вся расслабилась и приняла его. Немного помедлив, он задвигался, увлекая ее за собой, пока их тела не закачались в едином ритме.

Затем Дуардо перекатился на спину, и она оседлала его, принуждая погрузиться еще глубже. Их слитые воедино тела набирали ритм, пока окружающий мир не разбился на множество разноцветных осколков.

У Кайлы на глаза навернулись слезы, но она, сделав над собой усилие, сдержала их. Желание дать волю эмоциям было так велико, что она дрожала всем телом, когда Дуардо обводил кончиком языка ее груди и нежно покусывал соски.

Ее горло сдавил спазм, и она тяжело сглотнула. Они все еще были единым целым, и она чувствовала жар его тела, слышала биение его сердца.

По ее щеке скатилась одинокая слеза и упала ему на плечо. Обнаружив на лице Кайлы высохшие ручейки, Дуардо нежно провел по ним кончиками пальцев. Затем он прижал девушку к себе и положил ее голову себе на грудь.

Она почувствовала, как его губы коснулись ее лба, затем он накрыл их обоих одеялом и успокаивающе погладил ее по спине.

– Давай спать.

Разве это возможно после того, как он испытала такое незабываемое удовольствие?

И все же, как только ее дыхание выровнялось, она забылась блаженным сном.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Почувствовав, как затекли ее мышцы, Кайла лениво потянулась и закрыла глаза, отдавшись воспоминаниям.

Черт побери, она все чувствовала прикосновения его губ, его рук. Приятное тепло, магию умопомрачительного наслаждения. Ведь это все, что между ними было. Физическая близость двух человек, которых влекло друг к другу.

Кого она пытается обмануть? – подумала Кайла, вставая с постели и направляясь в ванную.

Одетая в слаксы, майку и сандалии, с собранными в хвост волосами, она спустилась в столовую и обнаружила, что Дуардо уже уехал в город.

– Мы с вами отправляемся за покупками, – сообщил ей Спенс, когда она закончила завтракать.

– Опять? Вы, наверное, шутите. Он наклонил голову.

– Так распорядился Дуардо. Кто она такая, чтобы спорить?

– Давайте сначала навестим Джекоба, – сказала Кайла, вставая.

– Мы должны вернуться домой не позже трех. Церемония назначена на пять часов.