Вдали от дома - Тимофей Печёрин

— То есть… Смотрящий? — от волнения Зельда даже перебила его. Совершила то, чего ни разу не позволяла себе за десять лет службы.

— Решение как о начале операции, так и о выделении сил будет принято в течение двадцати стандартных минут. Предположительно, на операцию будет выделено не менее ста исполнителей и вершителей. И последнее: где сейчас находятся наши свидетели, Руфь Зеленски и Георгий Брыкин?

— На базе, Смотрящий, — ответила Зельда, — под охраной личного состава.

— Хорошо. Не сомневаюсь, что вы знаете, но считаю должным напомнить. По завершении операции эти двое, а также их товарищ, должны быть возвращены на родную планету. В любом случае, нельзя допустить превращения их в бродяг. Глерг Лан, знаете ли, тоже с этого начинал.

К тому же, если планета и впрямь не входит в систему Конгломерата, эти люди могли бы стать нашими проводниками… или посредниками. Для приобщения к нашим ценностям тамошнего населения.

— Будет сделано, Смотрящий! — отчеканила в ответ Зельда.

После чего осеклась и добавила уже более осторожно:

— По крайней мере, по первому пункту.

У местных это называлось «патрульная мобильная база», сокращенно — ПМБ. Огромная, радиусом более километра, «летающая тарелка» — что служила одновременно домом и местом работы для нескольких сот человек. Внутри ПМБ размещались жилые блоки и грузовые отсеки, штаб и центр управления, а также ангар для целой стаи малых космических кораблей. И все это — не считая систем жизнеобеспечения.

Вдобавок, каждый жилой блок располагал отдельной комнатой отдыха, тренировочным залом и столовой. Собственно, в столовой одного из блоков и разместили задержанных — Руфь Зеленски и Георгия Брыкина. Которые, как стоит заметить, вовсе не чувствовали себя «взятыми под стражу».

Да, ограничение свободы действительно присутствовало — но было довольно мягким и малозаметным. Задержанным запрещалось покидать блок и докучать личному составу… но этим все и ограничивалось. Внутри же блока, полного вооруженных и обученных бойцов, безоружные «гости» не могли нанести серьезного вреда. А раз так — в более суровой мере пресечения попросту не было необходимости.

А без необходимости в Конгломерате не делалось ни-че-го.

Тем временем, база готовилась к операции против Глерг Лана… или по освобождению Артура Санаева. И походила на встревоженный улей — даже визуально. Роль пчел в последнем случае выполняли катера, истребители и транспортники, что роем кружились вокруг ПМБ. Их поведение, беспорядочное и бессмысленное с точки зрения несведущего человека, на самом деле было важной частью подготовки. Ибо ни одна более-менее крупная операция патруля не обходилась без схватки в космосе.

Для Брыкина и Руфи вся эта суета имела в лучшем случае второстепенное значение. Они ждали — когда она наконец прекратится, база покинет систему Т-Хез, а кровожадный пират Глерг Лан получит по заслугам. Они же (по крайней мере, вдвоем) возвратятся на Землю. Чтобы вновь вернуться к повседневной жизни, а свое небольшое приключение забыть, словно сон.

Время коротали каждый по-своему. Хриплый угощался за счет Конгломерата; сперва он, как следует, подкрепился, а затем перешел к поглощению оранжевого напитка, внешне похожего на «Фанту». Только, в отличие от вышеназванной «Фанты», напиток не был газированным и не усиливал жажду. Хотя… последнее вовсе не мешало Брыкину выпивать стакан за стаканом. «Безалкогольный — но сойдет», — говаривал он при этом.

А вот Руфь полностью отдалась новым впечатлениям, буквально смакуя их и сопровождая нехарактерной для себя болтовней. Причем ее не особенно волновало, слушает кто-то или нет. Девушку можно было понять: после внезапного переноса на далекую планету, после встречи с бандой Глерг Лана, после попыток обустроиться в лесу и отнюдь не приятного знакомства с Зельдой Маарн, напряжение наконец-то отпустило ее. Не нужно было больше ждать незваных и вооруженных гостей, не нужно было заботиться о пропитании, и бояться вроде бы уже было нечего.

А значит — мир из угрожающе-незнакомого сделался интересным.

— Рассказать — никто не поверит, — говорила Руфь, сидя за одним из столиков перед давно опустевшей тарелкой, — даже родители… А однокурсники так вообще засмеют. Для них в другую страну съездить — уже чудо, а уж на другую планету…

На это Брыкин лишь хмыкнул и покосился на пластиковый сосуд пред собой. Этот сосуд, изначально полный оранжевого напитка, теперь почти опустел. Соответственно, Хриплый уже подумывал о добавке, и данный вопрос интересовал его неизмеримо больше, чем степень легковерия каких-то незнакомых людей.

А Руфь продолжала:

— Я ведь когда-то читала о чем-то подобном. Да что там подобном — почти один к одному! Межзвездные корабли, бластеры, роботы. Планеты всякие… И звездные войны, кстати. Кто-то говорил про все это: «бред», «бред» — а вон что оказалось!

— Да что оказалось? — неожиданно возразил Брыкин, — ты не думай, я тоже в детстве эти книжки читал. Фантастику всякую. А в школе услышал такое ее определение: мол, книжки про то, чего быть не может. Про что-то удивительное. А здесь — че?

— По-твоему здесь нечему удивляться? — Руфь нахмурилась в ответ на скептичную отповедь собеседника.

— Да все одно и то же. Что у нас, что в туманности Андромеды, — на свой же вопрос ответил Брыкин, — сама видишь: кто-то беспредел устраивает, а кто-то за ним гоняется. Менты, в смысле… хоть и называются по-другому. Бластер вместо волыны, летающая тарелка или еще какая хрень — вместо тачки. И все.

Наверняка тут и «бабки» есть… галактинги какие-нибудь. Щас-то нас просто за казенный счет покормили, а вообще-то «бабки» должны быть. Иначе, с чего этому Лану париться? Пошел бы в учителя… или в «прогрессоры».

— Что ты хочешь этим сказать? — вопрошала совсем уже растерянная Руфь.

— То самое. Что вначале и я шибко удивлялся… а ты — так до сих пор шибко удивляешься. А удивляться тут нечему. Здесь все примерно как у нас… только с космическими кораблями. Нашу братву перевести в эти края, дать «утюг» как у Глерг Лана — вполне за своих сойдем. А ты говоришь — «фантастика»…

С этими словами Брыкин опрокинул остатки напитка себе в стакан и одним глотком осушил его. После чего возобновил разговор — но на более приятную для себя тему.

— Все-таки классно ты эту стерву ментовскую развела! Как ребенка, честное слово. Хотя… чего еще от твоей «пятой графы» ожидать?

Улыбнулась и Руфь — которой вполне понравился такой своеобразный комплимент. Действительно — «помощью в поиске артефакта» девушка могла бы гордиться. Могла бы — принадлежи она к определенным кругам.

Просто положив черный кубик за пазуху, Руфь Зеленски превратилась практически в человека-компаса. Или в нечто сродни древним лозоходцам — искателям источников подземной воды. И покуда смуглый напарник Зельды оставался охранять Брыкина, сама госпожа младший вершитель, на своем летающем шаре, вдвоем с Руфью отправилась к бывшей стоянке Глерг Лана.

А Руфи в этих условиях оставалась сущая ерунда. Следить за изменением температуры кубика и подсказывать управлявшей шаром Зельде. Корректировать направление. Эта игра «теплее-холоднее» вскоре дала совсем не игровые плоды — когда кубик стал почти горячим.

Незаметно переложив его в карман, Руфь рекомендовала младшему вершителю приземлиться. Затем Зельда Маарн связалась с ПМБ и вызвала помощь: огромного робота с множеством разнокалиберных конечностей. Робот перерыл все в радиусе сотни метров — да так, что пасторальный пейзаж стал похож на зону боевых действий. Но как же вытянулось от удивления лицо Зельды, и как засверкали ее глаза — когда в одной из ям показался искомый черный куб.

Примерно таким же было выражение лица у многих однокурсников Руфи. После сдачи ими какого-нибудь трудного экзамена или зачета; особенно на первом курсе.

И главное — бедняга Зельда была искренне уверена, что именно Руфи она обязана столь ценной находке. Поэтому госпожа младший вершитель прямо на месте, чуть ли не клятвенно обещала ей «не остаться в долгу». Другими словами — добиться операции против Глерг Лана, освободить Санаева и вернуть всех троих на Землю. Руфь же при этом благоразумно помалкивала и лишь слегка улыбалась.

Было чему…

Напомнив своей попутчице сей, несомненно приятный, эпизод, Брыкин направился за новой порцией оранжевого напитка. К стойке, которую он про себя называл «барной». Несмотря на полное отсутствие спиртного в столовой.

А снаружи, по ту сторону большого, на полстены, иллюминатора, на фоне ближайшей планеты, сновали корабли, приписанные к базе. Подготовка к операции шла полным ходом; счет же до ее начала пошел уже на минуты.

А что же Артур Санаев? Он был в ярости. Он был вне себя от злости и разочарования. И был готов зубами рвать тех людей, кому доверился столь опрометчиво. И имел на то целый ряд оснований.