Артистка - Юлия Монакова

– Я не мечтаю, – раздражённо отвечала Вика. – Оставьте меня, пожалуйста, в покое.

– Зря, – пьянея всё больше, продолжал разглагольствовать Валера. – Я один раз вот так… в поезде… с пассажиркой! Молодая была, красивая. Я штаны расстегнул – она аж в обморок упала! – хвастливо сообщил он. – Наутро благодарила со слезами за доставленное удовольствие.

Вика не сомневалась, что история с «молодой и красивой» – плод его отравленного алкоголем воображения, однако поддерживать разговор не стала и просто игнорировала эти откровения. Валера был ей неприятен – его высказывания позволяли смело делать выводы об уровне его образования и о человеческих качествах в целом. «Колидор» и «тубаретка», звучавшие из его уст, заставляли Вику скрежетать зубами. А когда беременная попутчица, не выдержав Валериных монологов, вежливо попросила его немного угомониться и сбавить тон, он принял позу оскорблённой невинности и ляпнул:

– А знаете, ваша собака – намного лучше вас!

– Как вам не стыдно! – возмутилась Наташа. – Если вы не оставите нас всех в покое, я пойду жаловаться начальнику поезда!

Валера припечатал и её:

– Не вмешивайся! Знаешь, почему ты такая злая? Потому, что у тебя мужика нет!

И, премного довольный собой, он полез спать наверх. «Терпи. Терпи!» – молча, одними глазами уговаривала Вика Наташу, видя, что та буквально трясётся от ненависти.

Ночью Валера упал со своей верхней полки, долго матерился и орал, чем перебудил половину вагона. Вика в сердцах жалела, что он ничего себе не сломал, – дуракам всегда везёт.

На второй день путешествия – когда уже приблизились к югу – в вагоне стало совсем невыносимо. Не просто жара, а реальное адово пекло. Андрюшка перегрелся, лоб его был горячим и влажным, а пекинес Пончик забился под нижнюю полку и тяжело дышал, высунув язык. У Вики разболелась голова от духоты и густых запахов еды, распространившихся по всему вагону. Копчёная колбаса, варёные яйца, куры-гриль, сало с чесноком, лапша быстрого приготовления – всё это смешивалось с запахом потных тел и несвежих носков. Вика не понимала, как люди могут столько есть – постоянно, без перерыва, да ещё и на такой жаре.

Валера больше не буянил – мучился похмельем, лёжа на верхней полке, и распространял вокруг себя перегарный смрад.

– Пусть себе воняет, лишь бы молчал, – шепнула Наташа на ушко Вике. Она тоже выглядела измученной – переживания за сына плюс собственная дикая усталость. Вика не представляла, как ей было тяжко ночью – на одной узкой полочке с разгорячённым ребёнком… «Ни за что не стану рожать детей», – в очередной раз пообещала себе она.

– Если хочешь, полезай наверх – на мою полку, и отдохни сама немного, – предложила Вика Наташе, когда Андрюшка погрузился в беспокойный и душный дневной сон. – Я за ним присмотрю, чтобы не упал. Тебе ведь тоже надо поспать…

– Ой, ну что ты! – смутилась Наташа. – Мне неудобно тебя напрягать.

– Да никакого напряга, – великодушно отозвалась Вика. – Я всё равно лежать не собираюсь. Лезь-лезь!

Наташа с благодарностью воспользовалась её предложением, потому что и в самом деле дико устала.

– Скорее бы уже Симферополь, а оттуда мы сразу на электричку до Евпатории – и на месте! – вздохнула она.

Вика осторожно уселась на полку, где посапывал маленький перегревшийся Андрюшка – голенький, взмокший, в одних трусиках. «Бедняжка, – подумала она с жалостью. – Оценишь ли ты по достоинству мамины жертвы, все её старания вывезти тебя на море, если это даётся такой ценой?»

– Девушка, – негромко позвали её. Она подняла голову и встретилась глазами с одной из подружек, что ехали на «боковушках». Сейчас обе сидели за складным столиком, деловито раскладывая на салфетке сыр и свежий виноград, который купили на одной из станций.

– Вы мне? – уточнила Вика на всякий случай.

Подруги одновременно приветливо улыбнулись ей.

– Да, вам, – кивнула сдобная блондинка с нежным розовым румянцем во всю щёку. – У нас есть холодное вино. Составите компанию? Мы же видим, что вам скучно и жарко.

– Холодное? – недоверчиво переспросила Вика.

Вторая подруга – наоборот, сухопарая и жилистая брюнетка – энергично закивала:

– Мы с проводницей договорились, она держала его у себя в холодильнике.

Как наяву почувствовав во рту терпкий кисло-сладкий вкус, Вика сглотнула слюну.

– С удовольствием! – обрадованно произнесла она.

– Тогда придвигайтесь поближе!

Познакомившись с девушками, Вика узнала, что пышку зовут Алёной (глядя на неё, так и хотелось сказать «Алёнушка»), а худую – Ольгой. Они обе учились в Плехановской академии на втором курсе, а сейчас ехали отдыхать на море.

– Ты из Симферополя куда? – спросили они Вику. – Не в Ялту, случаем?

– Именно туда, – кивнула она, – а что, вы тоже?

– Ага, и мы, – подтвердила Алёнушка. – А как добираться будешь? На маршрутке, автобусе или такси?

– Меня парень встретит, – ответила Вика, мысленно добавив: «Надеюсь, что встретит».

– А, так у тебя там бойфренд?

– Ну, не совсем бойфренд… – смутилась Вика. – Вообще-то мы знакомы всего около месяца. Я ещё сама толком не поняла, какие у нас отношения. Вот, пригласил погостить у него немного… Он сам родом из Ялты, но постоянно живёт и работает в Москве. Он артист, – добавила она с гордостью, не удержавшись.

Подружки хором ахнули, и глаза их заблестели.

– Артист?! Да ты что? Известный?

– Данила Стрельников, – понизив голос, сообщила она.

– Не может быть! – Они восторженно всплеснули руками. – А где ты его подцепила?

Вике пришлось рассказать в общих чертах свою историю. То, что она сама – будущая актриса, наполнило подруг ещё большим уважением к ней, и они буквально забросали её вопросами. Вика почувствовала себя натуральной звездой.

– Послушай, – сказала вдруг Ольга, задумавшись, – а твой Данила… он же вращается во всей этой актёрской среде, тусовке, так?

– Ну… наверное, – Вика неуверенно пожала плечами.

– Ты не в курсе, он не знаком, случайно, с Белецким?

– С Александром Белецким? – уточнила Вика.

Обе подруги синхронно кивнули:

– С кем же ещё!

Это имя, конечно же, было у всех на слуху. Александр Белецкий – настоящий секс-символ, кумир российских женщин любого возраста, от детсадовского до пенсионного, был самым востребованным и высокооплачиваемым актёром страны. Вика видела много фильмов с участием Белецкого и, как и большинство, восхищалась его сумасшедшим талантом. Белецкий, без преувеличения, был гением. Играл на разрыв – так, что, бывало, даже мужчины не могли удержаться от слёз во время просмотра фильмов или спектаклей с его участием, а уж женщины – те и вовсе рыдали взахлёб. Артист был довольно молод – кажется, ему не исполнилось ещё и сорока, – но отличался разборчивостью, так как всегда очень придирчиво подходил к выбору ролей и не соглашался играть в тех фильмах, сценарий которых ему не нравился. Как правило, все картины с его участием становились дико популярными, народ ломился в кинотеатры. Уже одно его имя в титрах было залогом будущего успеха.

Помимо того, что Александр был безумно талантлив, Бог наделил его ещё и дьявольской красотой. Даже если Белецкий не был бы актёром – прохожие, несомненно, оборачивались бы ему вслед. В нём было то, что принято называть «породой», – стать истинного аристократа, принца голубых кровей, благороднейшего из смертных. Высокий рост, и при этом – тонкая в кости, но сильная фигура; руки прекрасной формы, как у музыканта… И лицо – лицо заслуживало отдельного внимания, оно так и просилось на холст живописца: чёрные волосы стильно и естественно падали на высокий ровный лоб – невольно хотелось протянуть руку, потрогать этот густой шёлк, отвести пряди с лица; синие пронзительные глаза, умеющие выражать целую гамму эмоций, – судачили, что Белецкий умел в первую же секунду знакомства так посмотреть на девушку, что та готова была пойти за ним хоть на край света; рот и губы идеальной формы, прямой красивый нос… В общем, глядя на артиста, трудно было поверить, что такие мужчины существуют на самом деле. Да, им было место в кино, в вымышленной и оттого прекрасной жизни, но не в скучной приземлённой повседневности. Поговаривали, что как минимум десяток актрис пыталось покончить жизнь самоубийством из-за Белецкого, помимо того что у него за плечами висело уже два развода – ну что ж, должны же были у этого совершенного человека иметься хоть какие-то недостатки. А слабость к женскому полу при его данных – и не недостаток вовсе, а так… маленькая очаровательная слабость.

Вика виновато развела руками:

– Честно говоря, я не знаю. Даня о нём никогда не упоминал. Не думаю, что они знакомы. Тем более Белецкий – он такой… такой…

– Какой? – насмешливо переспросила Ольга.

– Как небожитель! – Вика, наконец-то, подобрала подходящее слово. – Мне вообще сложно представить его в какой-то бытовой ситуации. В компании друзей. Во время еды. Или в магазине…