Отомстить и умереть (сборник) - Сергей Бортников

– Свидетелей, понятное дело, нет?

– Нет. К Анюте никто не заходил?

– Только заведующий. Шапиро. Ты с этим жидком поосторожнее…

– Разве он еврей?

– А то ты не знал?

– Степан Иванович?

– Они по части маскировки – большущие мастера. Чуть что, Лейбы сразу становятся Леонидами, Мойши – Михаилами.

– Где ты всего этого набрался, брат?

– С одной еврейкой два года жил, после того как с женой развелся. Жуть какая страстная баба!

– Где она сейчас?

– Кто, Циля? Выехала в Израиль. На ПМЖ. Меня, кстати, с собой звала…

– То есть, вы расстались друзьями?

– Типа того…

– У тебя есть ее телефон?

– Конечно.

– А емэйл?

– Есть. Связывались мы как-то. По скайпу.

– Диктуй.

– Блокнот дома остался.

– А… черт…

– Чего ты так суетишься?

– Консультация нужна. Вот, смотри, какая вещь осталась на месте преступления, – Василий бережно раскрыл пакетик с серебряной цепочкой.

– Сто пудов – иврит! – компетентно заверил Иван, лишь бегло взглянув на медальон. – Я некоторые «иероглифы» знаю. На букву, что изображена на аверсе, начинается слово «шолом». Мир вам, по-нашему. А на реверсе… Чьи-то инициалы…

– А может, это первые буквы имени и фамилии?

– Шут их знает. Я в этой казуистике не много смыслю.

Решить первую поставленную перед собой задачу оказалось гораздо сложнее, чем предполагал Егоршин. Обратиться за помощью к технарям – нельзя, те сразу донесут начальству, сделать запрос в Ростелеком – тоже: его никто не завизирует, ни Ракитский, ни тем более Левитин. А без их подписи на «петицию» простого опера никто не отреагирует. Да и чревато предпринимать какие-либо официальные шаги: о них сразу станет известно всем, кому надо и не надо…

И тут Василий вдруг вспомнил об одной даме, некогда набивавшейся к нему в сожительницы. Звали ее Алиной, а работала она старшей смены в секретном подразделении ФСБ, фильтрующем всю телефонную корреспонденцию.

Располагался отдел в бывшем коммутаторном зале местного представительства Ростелекома. Громоздкие шкафы после ремонта заменили современной автоматикой, к которой подключили несметное количество звукозаписывающих устройств последнего поколения, настроенных через компьютер на ключевые слова: «убью», «замочу», «взрывчатка», «тротил», «президент» и тому подобное.

Аля никогда не соглашалась выполнять его маленькие просьбы, но ведь нынешний случай – не чета прошлым. Настоящий форс мажор, черт побери!

Он спешно набрал хорошо знакомый номер, которым не пользовался уже полгода, и сразу услышал приветливый голос:

– Слушаю…

– Доброе утро, красавица!

– Это ты, Василий?

– А то кто же?

– У тебя новый номер?

– И старый тоже. Я разбогател и купил еще один телефон.

– Понятно… Ты по личному делу или по работе?

– По личному, – не моргнув глазом, соврал Егоршин.

– Ну, наконец, дождалась… Может, и свидание назначишь?

– Непременно!

– И когда мы свидимся?

– Сейчас…

– Ох, и лгун же ты, Васек… Опять срочная служебная необходимость?

– Послушай, Аля… У меня дочь в реанимации… Без тебя – никак…

– Что ж, приезжай… Адрес помнишь?

Дверь была не заперта.

Алина сидела на тахте в махровом халатике, узкие полы которого не могли полностью прикрыть главное женское достоинство, высоко вздымающееся после каждого вдоха. На миг в душе Егоршина всколыхнулись забытые желания, однако они угасли сразу, как только он вспомнил о цели своего визита.

Но и говорить исключительно о делах с такой женщиной – непозволительное хамство. Сколько можно безнаказанно водить ее за нос, обещать и ничего не делать? Еще обидится, станет в позу, надует щеки… Потом хоть на колени становись – ничего не добьешься!

Пришлось начать с комплиментов.

– Ты потрясающе выглядишь!

– Спасибо. Это как-то повлияет на твое поведение?

– Конечно. Но не сегодня.

– Я так и знала…

– Ничего ты не знаешь… Я просто горю желаньем встретиться с тобой в укромном месте!

– Что может быть укромнее моей однокомнатной квартиры? – Она взяла Василия за руку и усадила рядом с собой. – Давай… Действуй!

– Погоди… Вот найду тех, кто покалечил Анюту, – и стану грязно домогаться твоего расположения…

– Прости, – Алина наконец переключилась на интересующую его тему. – Совсем забыла… Что там с ней стряслось?

– Дочь нашли в парке. Окровавленную. Без сознания. С поврежденным глазом.

– Жуть… Она будет видеть?

– Хотелось бы надеяться на лучшее, но врач говорит – глаз придется удалить. Но… Если б только это…

– Что еще?

– Анюта в коме, и никто не знает, как вывести ее из такого состояния.

– Какой ужас! Я бы этих подонков… Сама… Собственными руками!

– Вот и я о том же… Только кого?

– И что ты хочешь?

– Для начала узнай, откуда вызвали «скорую». Позавчера в двадцать один тридцать.

– Сейчас попробую…

Она сняла с базы трубку стационарного телефона и набрала чей-то номер.

– Алло… Людочка? Я… Срочно пробей, откуда звонили на ноль-три… Позавчера… Полдесятого вечера…

Через две минуты ответ был готов: с таксофона, установленного напротив городского парка.

Радоваться ему или огорчаться, Егоршин не знал.

Найти прокурорский «лексус» тоже оказалось не просто. Но и не слишком сложно. Для начала пришлось брякнуть Семенову – бессменному водителю УГРО на протяжении двадцати последних лет. Кстати, теперь Василий звонил с телефона, который первым попадет под руку – после того, как неизвестные подслушивали его разговор с Синицыным – «шифроваться» не было смысла.

– Алло, Слава…

– Я…

– Егоршин беспокоит.

– Ты на часы смотрел?

– Да. Девять с четвертью.

– А на календарь?

– Какой календарь?

– Сегодня суббота, Егорушка! Шеф собирает только в двенадцать. Дай поспать, сволочь!

– На том свете выспимся.

– Логично…

– Ты где свою машину ремонтируешь?

– Нигде. Она у меня на ходу.

– Я не про сегодняшний день. Вообще – когда ломается.

– А… В милицейском гараже. Тебе должно быть известно, что в нашем УВД функционирует ХОЗО. И довольно успешно.

– А прокурорские?

– Ну… У тех своего гаража нет, и они пользуются услугами наших специалистов. Безвозмездно. То есть даром.

– У нас в штате есть и сварщики, и рихтовщики?

– Есть… Но если кто-то разбил машину, то старается ремонтировать ее на стороне, чтобы начальство не узнало. У каждого – своя точка. Например, у меня – ДОСААФ. Там, кстати, и прокурорские часто обретаются.

– Например?

– Игорь – шофер Белокурова. Он парень молодой, неопытный, то крыло царапнет, то бампер раздолбает. Да и сам Александр Евгеньевич в ДОСААФе – частый гость. Женька Оглоблин один из лучших мастеров – то ли одноклассник его, то ли еще какой друг детства…

– Понял… Спасибо, Славусик!

– Ешьте – не обляпайтесь. Только зачем тебе это?

– Товарищ мой «мазду» загнал. Он приезжий – из Курска – и никого в нашем городе не знает.

– Тогда ему прямая дорога к Женьке.

– А у тебя есть его мобильный?

– Конечно! Пиши… Девятьсот десять, шестьсот три, сорок пять, девяносто восемь…

Оглоблин долго не брал сотовый телефон.

– Да! – наконец прохрипел в трубку после третьего звонка, и Егоршин сразу догадался, что вчера у него был тяжелый день.

– Полковник Зубов, – на всякий случай соврал Василий. – ФСБ.

– Слыхал! – уважительно пробормотал Жека.

– Ты в гараже?

– Нет… Вчера загулял конкретно. Буду в одиннадцать.

– Поздновато, блин…

– Что, срочное дельце?

– Ага.

– Тогда ищите другого мастера. Мой бокс все равно занят. Пока туда-сюда – и день закончится. А вам, как я понимаю, терять время не желательно.

– Точно!

– Кто нужен: рихтовщик, моторист, спец по ходовой?

– Да все! В комплексе… А нельзя так: ты ту машину выгоняешь, а мою берешь? И получаешь двойной тариф.

– Отчего нельзя? Можно… Если с Белокуровым договоритесь.

– С Санькой?

– Для кого Санька, а для кого – Александр Евгеньевич…

– Сейчас я ему брякну.

– До обеда можете не суетиться. Он вчера малость выпивши был. Теперь дрыхнет без задних ног.

– Откуда знаешь?

– Да мы вместе отрывались…

– Белокуров? И ты?

– Не верите?

– Сомневаюсь…

– Наши родители – соседи по даче…

– Ясно… Он сам пригнал тебе «Волгу»?

– «Лексус»! «Волгами» оне только на совещания ездеют.

– Ты не ответил на мой вопрос…

– Сам. Толик уже неделю в Египте отдыхает.

– Толик это кто?

– Его водитель.

– И много там работы?

– Хватает…

– Ладно… Давай телефон.

– Чей?

– Другого мастера!

– Хорошо… Пишите… Никитой звать… Он водки не пьет – закодировался недавно!

«Итак, Белокуров сам пригнал машину в ремонт. Его водитель – в отпуске, а другого он брать не хочет. Все правильно… По науке… Когда рыльце в пуху, рядом должны находиться исключительно проверенные (и – желательно – подвязанные) люди.