100 великих загадок Африки - Николай Непомнящий

А теперь главное: ряд историков склонен полагать, что речь идет об одной области, фигурирующей под разными названиями. Российский ученый А. Кифишин пишет: «Не исключено, что легендарная страна Офир… страна Пунт, из которой древние египтяне вывозили экзотические товары, и Мелухха шумеров – это одна и та же страна».

Какие есть основания для подобного заключения? Давайте посмотрим. Во-первых, путь в золотой край шел только морем. Никакие иные сухопутные средства транспорта не упоминаются. Известно, что египтяне добывали золото также в Нубийской пустыне, однако в Пунт они отправились на своих весельных папирусных ладьях – праправнуках лодки «Ра» Тура Хейердала. Во-вторых, судя по текстам, маршрут во всех случаях вел из Красного моря дальше к югу, вдоль побережья Восточной Африки. Финикийцы очень ревностно хранили тайны своих торговых путей, чтобы не иметь конкурентов в заморской коммерции. И если они уж пошли на альянс с царем Соломоном, чтобы совершить совместное плавание, то только по единственной причине – у них не было собственной базы на Красном море, а попасть в Восточную Африку иным путем они не могли.

Да, но ведь по другую сторону сравнительно неширокого Красного моря лежит Аравия? Верно. Но, кроме золота, и египтяне, и финикийцы везли из Пунта-Офира слоновую кость, а слоны никогда не водились в Аравии. Да и зачем было царю Соломону брать на себя тяготы судостроения, если через Аравию пролегали столбовые караванные пути? Кроме того, одна из клинописных табличек аккадского царя перечисляет заморские диковины, прибывшие из Мелуххи – «черной страны», то есть страны чернокожих. Все говорит за то, что это была именно Африка.

Правда, во всем этом деле есть одно деликатное обстоятельство: торговый рейс в оба конца, по свидетельству Библии, занимал три года. За это время финикийский парусник мог уйти очень-очень далеко… Это позволило помещать золотоносный Офир, где открывателя ждали сказочные копи царя Соломона, в самые разные места – в Индию и даже в Перу! А в XVI–XVII вв. распространилось убеждение, что копи надо искать на Соломоновых островах в Тихом океане! Недаром они получили такое наименование.

Два последних предположения отнесем на счет распаленного воображения искателей скорого богатства. Что же касается Индии, то действительно там есть и слоны, и павлины, и благовония, не говоря уже о золоте. За пятнадцать столетий до новой эры в Индии знали уже золотое литье; это была страна высокоразвитой культуры. Но, как справедливо пишет немецкий историк Р. Хенниг, «вряд ли здесь могли разрешить каким-либо иноземным морякам заниматься разработкой залежей и запросто вывозить из страны богатейшие сокровища». И даже если допустить, с большой натяжкой, что воинство Хирама и Соломона совершило лихой пиратский набег на побережье Индии, то вряд ли они сумели за раз взять добычу в виде десятка тонн золота. И уж тем более такие вылазки не могли быть регулярными. Тем не менее в эпоху географических открытий мысль об Индии не оставляла путешественников, и Колумб, выйдя в Атлантику, шел с надеждой добраться окружным путем до «восточной Индии», страны Офир.

Остается обратиться к наиболее правдоподобной версии, а именно, что Офир находится в Восточной Африке. В пользу ее говорят и смутные указания на то, что финикийцы бросали якорь где-то на 20-м градусе южной широты, в районе побережья нынешнего Мозамбика. Правда, путь до этой части Африки отнял бы у парусного судна куда меньше, чем полтора года. Выходит, трасса в страну золота пролегала не только по морю.

Иными словами, она вела от берега куда-то дальше в глубь Африки. Но куда?

Когда корабли португальцев впервые достигли побережья Юго-Восточной Африки – это случилось в самом конце XV в., почти одновременно с открытием Америки, – они были потрясены пышностью приморских торговых городов. Удивление, правда, быстро улеглось в практическое русло: откуда столько добра в здешних портах – Софале, Килве, Момбасе?

Вскоре один из капитанов флотилии Васко да Гамы пишет в реляции своему королю: «Купцы-мавры говорят, что в Софале есть богатый рудник, откуда царь Соломон каждые три года получал золото». Немного позже рапорт португальца д’Алькасоа, датированный 1506 г., уточняет: арабские купцы вывозят из Софалы в год больше миллиона меткалей (около четырех тонн) золота. Можно представить, какой шок вызвала эта цифра в королевском дворце в Лиссабоне. Сомнений нет – это он, достославный Офир! Неужто португальскому венценосцу Мануэлу суждено будет вступить во владение копями царя Соломона?..

Последовал немедленный наказ короля – наложить руку на этот сказочный источник золота. Но посланная флотилия генерал-адмирала д’Альмейды, разграбив восточноафриканское побережье, никакого рудника не обнаружила… Как же так? По всей видимости, доложили лазутчики, золото поступает из Мономотапы, африканской империи в глубине континента.

Португальцы, которым достались библиотеки мавров за Пиренеями, знали о существовании этой могучей державы, лежащей между реками Лимпопо и Замбези. О ней писал в X в. крупнейший историк раннего Средневековья, «арабский Геродот» аль-Масуди. Книга аль-Масуди о путешествии по Восточной Африке так и называется – «Промывание золота и россыпи драгоценных камней».

Еще более поразительные подробности содержались в «Собрании сведений для познавания драгоценностей» другого знаменитого путешественника, хорезмца аль-Бируни. Примечательно, что автор занес сведения о Мономотапе – «стране зинджей», – будучи в Индии. Значит, уже в XII в. слава золотоносных рудников Восточной Африки пересекла океаны. Ахмад аль-Бируни приводит услышанные от арабских купцов любопытные подробности об этом золотом крае: зинджи, говорит он, получив от купцов товары, лишь после этого «отправляются в пустыни в поисках золота для их оплаты». Из этого автор справедливо делает вывод, что, по всей видимости, в их стране «такое обилие золота, которое дает возможность в любое время находить потребное количество его».

Копи царя Соломона уже вырисовывались перед взором португальцев.

Но захватить Офир им было пока не под силу. Поначалу португальцы заключили торговое соглашение с властителем Мономотапы, которого они именовали императором. Умудренный дипломат Антонио Фернандиш дважды – в 1514 и 1515 гг. – ездил в глубь страны для заключения договора. Он доложил, что на холмах междуречья Замбези и Лимпопо идут междоусобные войны. Но сил для нападения у европейцев не было, свои укрепления на побережье они только начали возводить.

Интересно, что Фернандишу, несмотря на все его усилия и тактические ходы, не удалось определить местонахождение золотых копей. Золото здесь было, никаких сомнений. Но получали его португальцы крайне мало – по договору им доставалось не больше двух слитков в месяц. Чернокожие явно припрятывали его, – таков был вывод португальского наместника.