Грани Сингулярности - Кирилл Геннадьевич Теслёнок

Одна станция… другая… третья. На четвёртой след показал, что преследуемый вышел и, неожиданно ускорив шаг, направился к находящейся неподалеку железнодорожной станции. Одним прыжком преодолев весь эскалатор (дежурный ничего, естественно, не заметил), Ветрана вылетела на свежий воздух и, пробежав метров сто, наконец, увидела свою цель в зрительном спектре!

Это оказался мужчина с типично азиатской внешностью. Возраст определить было невозможно — от тридцати до пятидесяти. На нём мешком висела оранжевая рабочая форма. Порванная в нескольких местах, она выглядела очень грязной, словно ей долго возили по только что зашпаклёванному окну.

Азиат деловито перелезал через забор, ограждавший доступ к железнодорожным платформам. Он мог бы его просто перепрыгнуть или пройти насквозь. но, видимо, боялся выдать своё присутствие. Не выходил за рамки физически х возможностей тела.

Догнать! Успеть! В один дикий прыжок Ветрана преодолела всё расстояние от входа в метро до забора и проскочила его насквозь.

Искуственник, заметив Ветрану, перестал скрываться. Спрыгнув на платформу, он устремился по прямой к какому-то парню с рюкзаком за плечами.

Ветрана поняла, что не успевает. Излучение искуственника резко изменило спектр. Это означало только одно — вот-вот произойдёт трансформация. Жить парню оставались считанные секунды…

В другое время в другом месте…

В лекционной, как обычно, было шумно. Студенты оживленно переговаривались, обсуждая надвигающиеся экзамены. Стас повертел головой, высматривая своих. В глаза почти сразу бросилась чёрная шевелюра сидящего в первом ряду Толика, который что-то оживлённо втолковывал обалдело смотрящей на него девушке с толстой косой, Оле. Стас, почти сразу догадавшись, о чём тема разговора, ухмыльнулся и направился к ним.

— Кризис — это заговор тайного мирового правительства, — убежденно вещал Толик, — С нашими олигархами. Вот говорят, что глобальные экономические потрясения коснутся только их, миллиардеров. Да ни фига! Олигархов, может, действительно только коснутся, а вот всех остальных они так вообще всмятку…

— Толян, да что ты так переживаешь? — Стас шлепнул портфель на сиденье рядом, — Кризис, олигархи… Вот когда из адронного коллайдера вылезет Ктулху…

— Твоего Ктулху хэдкрабы сожрут, — тут же переключился на новую тему Толик, — Они в коллайдере давно завелись, ты не знал? Они более крутые мозгоеды. Уступают только нашим преподам.

— То-то этот коллайдер столько лет уже строят и никак достроить не могут.

— Да, ещё долго до первого запуска. Эх, скорей бы…

— Господи, о чём вы вообще говорите! — закатила глаза Оля, — Крабы, Хтулка какая-то… Я одни предлоги только различаю!

— Не переживай, Оль, — тут же утешил Толик, — Все люди делятся на ктулхуистов и тех, кто о Ктулху не знает. Ты, вот, уже знаешь. Значит, скоро будем говорить и обсуждать на равных.

Прозвенел звонок и в аудиторию вошёл преподаватель. Одет он был в подчёркнуто строгий пиджак и брюки, на плечи спадала целая грива седых волос, а в глазах угадывалась мудрость… и неприкрытое ехидство. Общую картину, правда, немного портило небольшое пузо. Примерно в таком облике профессор Васильев преподавал дискретную математику студентам уже тридцать лет. По-мнению самих студентов, был он в общем хорошим дядькой — строгим, но относительно адекватным. По сравнению с некоторыми другими преподавателями. Если разбираешься в предмете — Васильев закорючку в зачетку поставит всенепременно. Но и требования предъявлял соответствующие, поскольку халявщиков Васильев на дух не переносил.

— Ну что, балбесики, — с ходу взял быка за рога Васильев, — Через две недели первый экзамен. Допустившиеся есть?

— Конечно! — донеслось из аудитории.

— Что-то вы очень уж оптимистичные. Ух, не к добру. У меня, когда вчера проверил ваш рубежный контроль, волосы на голове встали… вы не поверите… ортогонально! Половина будет завтра переписывать.

В аудитории застонали.

— Стонать будете на экзамене. Я ж много раз говорил — если подготовитесь, будет вам и «хор» и «отл» и что только хотите!

— А «автомат» будет? — донеслось с заднего ряда.

— Будет, — уверенно отозвался Васильев, — Сидоренков, тебе, двоечнику, вручу сразу после экзамена лично в руки вместе с сапогами и повесткой в военкомат. Ещё вопросы?

Вопросов больше не было.

— Отлично, — Васильев поднялся со стула и медленно зашагал вдоль доски. — В таком случае, сразу к делу. Начну я, пожалуй, с самой вас волнующей, судя по вопросам, темы — «автоматы».

Аудитория насторожилась.

— Значит так. — Васильев облокотился о стол, глядя на аудиторию. — Мне нужно несколько желающих получить «автомат» досрочно…

Лес рук в аудитории.

— Не боящихся напряжённой умственной работы…

Снова лес рук.

— Готовых потратить своё свободное время…

«Лес» закачался, но удержался.

— Способных оторваться от видеоигр и прочих удовольствий…

«Лес» заштормило, но основная масса студентов всё ещё на что-то надеялась.

— Способных на пальцах объяснить непосвящённым, для чего нужен адронный коллайдер…

Это было уже слишком. Студенческие ряды дрогнули. Количество оставшихся поднятыми рук можно было пересчитать по пальцам.

— Н-да. Как говориться, «пожидели» наши ряды. — Васильев перевел взгляд на первый ряд. Оля и Стас продолжали тянуть руки. Сидящий между ними Толик осторожно посмотрел сначала на одного, потом на другого и попытался стать невидимым.

— Отлично, Стас и Оля. У Стаса правда, уже есть «автомат», ну ничего, раз всё равно нет желающих, то пусть возьмётся он. — Тут профессорский взгляд упал на Анатолия, сухие губы расплылись в ехиднейшей улыбке, — А Толик им поможет.

— А-а-а-а! — Толик глухо стукнул лбом о парту.

— Бэ! — передразнил Васильев. — Учи алфавит!

— Я выучил!

— Не слышу. Дальше первой буквы ты так и не прошёл. У-у-у, балбес! Ты когда учится начнёшь? Для кого я тут каждый вторник отплясываю?

— Да я уже…

— В таком случае «автомат» тебе будет исключительно от Калашникова, но никак не от Васильева. Учти, балбес, что твой вклад в работу я проконтролирую лично. И не смотри на меня сквозь зубы, не поможет. Думаешь, поору, поору и успокоюсь? Фигушки!

— Привыкай к армейскому юмору! — посоветовали Толику сзади.

— Смотри, как бы самому привыкать не пришлось! — огрызнулся тот.

Васильев повернулся к доске и взял в руки мел.

— Итак, тема сегодняшней лекции…

Стас открыл тетрадь и принялся записывать. У него, как и у многих студентов, на полях теради иногда попадались рисунки и закорючки, имеющие весьма отдалённое отношение к учёбе. Если у других студентов они как правило особой художественной ценностью не отличались, то у Стаса некоторые рисунки были выполненны очень качественно. Даже с учётом того, что рисовал ручкой на клеточке. Он даже когда-то подумывал стать художником, но сильно сомневался, что данная профессия сможет прокормить его в будущем.

Боковым зрением Стас заметил движение. Переведя взгляд, он увидел небольшого чёртика, нарисованного на полях тетради. Возможно, показалось, но вроде бы бесёнок чутка изменил наклон головы? И выражение мордочки стало чуть