Лестница в неизвестность. Том 2 - Чиркова Вера

– А стаканы… – дернулась было медсестра, но смолкла и замерла, остановленная неведомой силой.

– Не нужно, – мягко улыбнулся ей Рус, – это будут пилюли.

Обретшая винный цвет жидкость снова поднялась фонтаном, склонилась к широкому блюду и вдруг звонко застучала по нему крупным градом. Менее чем за минуту миска вновь стала прозрачной, а на блюде поднялась горка крупных удлиненных пилюль, поблескивающих в свете солнца словно драгоценные камни.

Экстрасенсы раздали пациентам необыкновенное лекарство и с ободряющими улыбками предложили попробовать. Сами тоже взяли по одной овальной льдинке, выдали и заинтригованному персоналу.

Леона сосала кисленький лед, бдительно следя за нечаянно обретенными единомышленниками и ожидая, когда же они начнут действовать. Однако маги по-прежнему ободряюще смотрели на больных и ничего не предпринимали.

Время, казалось, остановилось. Притихли и пациенты, и медработники, выдававшие свое волнение лишь напряженными, словно приклеившимися улыбками. Да еще до синевы побледнел пухлощекий главврач, прекрасно осознающий, кому придется выхлебать горькую чашу позора и вместе с выговорами и дисквалификацией унести отсюда ноги. Причем никто не вспомнит, что до этого на него сыпались только благодарности за непростой труд.

– Ой… – испуганно произнесла вдруг лежащая на каталке немолодая женщина, – кажется, начинает светать…

– Кажется или точно, донна Марта? – опасливо переспросил главврач и его голос предательски дрогнул.

– Вот это же окно? – подняв дрожащую руку, указала она на залитый солнечным светом старинный переплет.

– Ну да… – ошеломленно подтвердила стоящая возле нее медсестра, и добавила почему-то шепотом, – и вы шевелите рукой…

– И ногой… – женщина подергала правой ступней, и неуверенно сообщила, – там лежит что-то холодное.

– Сейчас… – медсестра как коршун бросилась в указанном направлении, откинула легкое покрывало и потрясенно уставилась на флакон с физраствором, – мы же его потеряли… Пресвятая дева Мария! К ней вернулась чувствительность! Она двигается!

– А у меня похоже, внутри перестало болеть… – изумленно выдавил худой, как дистрофик мужчина, – там ведь не было опиума? В этих пилюлях?

– Однозначно – нет… – с облегчением уверил главврач, шагнул к пациенту и приподнял его рубаху, зная, что увидит. Страшные шишки, свидетели неизлечимой болезни. – Вроде посветлели…

– Мы же не фокусники, за пять минут все исправить, – мягко сказал глава ордена, – но через несколько дней все следы должны рассосаться. Не забывайте только, ваша вера – это великая сила.

– Да уже одно только прозрение и возвращение двигательных функций донны Марты навсегда убедило меня в вашем таланте, – с чувством произнес главврач, – и теперь я готов благодарить вас днем и ночью. Она же после аварии три года лежала статуей… дети уже оплакали, муж совсем побелел… Он мой старый друг, как узнает – всю жизнь молиться за вас будет.

Его жаркая речь словно прорвала незримую плотину сомнений. Потрясенные пациенты, поверившие наконец что не обманываются и боль действительно уходит безвозвратно, как будто проснулись. Заговорили все разом, громко, с южной экспрессией рассказывая о своих ощущениях, то безудержно смеясь, то так же отчаянно плача… пока не вспомнили об оплате за чудо.

Истовые, жаркие слова благодарности, светлые слезы радости и счастливые улыбки, клятвы в преданности и любви хлынули на магов щедрой животворной лавиной. Погребли под собой, пропитали, будто струями теплого весеннего дождя волнами целительной энергии и Леона ощутила, как тело обретает юношескую легкость. Подтягивается кожа, возвращая себе былую упругость, исчезают первые, незаметные пока постороннему взору морщинки и бесследно стекает с плеч и спины усталость и тяжесть последних лет.

Неверяще покосилась на магов и замерла, изумленно приоткрыв рот как деревенская девчонка перед заезжим фокусником. Они тоже молодели на глазах, особенно старший магистр. Таял присыпавший виски серебряный иней, таяли морщины, наливались силой худой торс и плечи. Незаметно для непосвященных маг накинул на себя слабый отвод глаз, не мешающий его видеть и общаться, но не позволяющий рассмотреть детально. Однако маги не могли этого не заметить и тотчас последовали его примеру.

А вот ведьма решила не мудрить и не использовать слабо изученное заклятье. Произошедшие с ней изменения были не настолько уж сильны чтобы стать заметными незнакомым людям, а завтра она улетит… как пообещал главный маг. Тем более и Дина не стала вешать на себя отвод глаз… и ничуть о том не беспокоится.

– Мы уезжаем, – выведя главврача из комнаты, предупредил верховный магистр, – у нас в вашем городке еще небольшое дело, но сюда уже не вернемся. Вот карта, это на новое оборудование и кровати. Простите, но мы вынуждены себя защищать… поэтому рассказать про нас вы никому не сможете. Не обижайтесь… нам тоже жаль. Прощайте.

Через несколько минут два огромных внедорожника с тонированными стеклами отъехали от ворот больницы, провожаемые тоскливым взглядом доктора, еще не осознавшего, почему так чешется лысина. На ней начинала пробиваться поросль будущих кудрей.

Тройка налетчиков ехала в багажниках, сидеть рядом с ними не пожелал никто из магов. Тем более не стоило сажать кого-то из них возле Келла, бережно обнимавшего спящую Мэри.

Бывший управляющий сам вынес калеку из платной палаты, куда ее поместили люди нанятые донной Стеллой, парфюмером из соседнего городка. У донны был небольшой природный дар и она умело его использовала, изготавливая эксклюзивную парфюмерию и некоторые целебные мази. В первую ночь она сама дежурила у постели пострадавшей девушки и потому синяки и отеки больше не уродовали личико Мэри. Но сделать для нее большего парфюмеру дано не было. Даже маги могли пока немногое – запустить регенерацию и убрать боль. Чтобы попытаться исправить последствия старой травмы следовало элементарно сделать снимки и провести консультацию со специалистами.

Таковые у ордена имелись. Жили в одной из обителей, прикрываясь статусом частного пансионата для инвалидов, и лечили тех, кого орден счел достойными помощи. Не очень благородно по отношению ко всем нуждающимся, но подобной ноши маги пока потянуть не могли. Как не имели и возможности заводить беспристрастную очередь. Приоритет отдавался родичам, особенно близким и хорошим друзьям, а также тем, кто доказал свои жизненные принципы.

Лечить алкоголиков, наркоманов и откровенных хапуг орден не собирался. Первые, за редким исключением сами были виновны в своих бедах, а у последних и так были веские материальные преимущества перед честными людьми.

Одноэтажный старенький домик Келла, где постоянно жила его сестра, оказался небольшим и весьма неухоженным снаружи. Зато внутри поражал чистотой и по-спартански куцей обстановкой. Дина уже знала причину такой бедности, до тех пор, пока Келл не нашел работу управляющим, он служил в маленьком местном хосписе и получал очень небольшую оплату. А уехав на остров, вынужден был нанимать приходящую кухарку, Мэри не могла осилить походы на рынок и в магазины. Девушка вообще никуда не ходила дальше небольшого садика, и ей повезло, что кухарка имела привычку приносить на рассвете парное молоко и поить свою подопечную. Именно она обнаружила пострадавшую и вызвала врача.

Нанятые Стеллой стражи в домик не входили, загнали под деревья трейлер, включили кондиционер и наслаждались прохладой и холодным чаем, по очереди обходя участок по периметру. В этом трейлере и уехали, когда Симон сполна рассчитался с ними и за работу и за машины. Он собирался оставить джипы надежным людям, прибывшим по вызову верховного магистра, чтобы им было чем объяснить близким внезапный отъезд. Подвернулась удачная сделка… у кого не бывает?

Наверняка это скромное жилище давно не видывало такого наплыва гостей, и Келла это явно смущало, но самим магам ничто не мешало устроиться со всеми возможными удобствами. Кондиционер тут был, судя по виду совсем новенький. Но почему-то никто из охраны не стал его включать, может просто не хотели сидеть в доме. Маги эту оплошность исправили, но ждать пока он остудит прокаленный солнцем воздух Рус не пожелал. Запер наглухо окна и пустил по комнаткам холодный ветерок. Дина с Леоной тем временем накрыли стол найденной скатертью и выставили на него еду, купленную в попавшемся по пути ресторанчике.