На раскаленной паутине - Михаил Март

— Что вы скажете, Вадим?

— Не могу дать однозначного ответа.

— Я знаю несколько десятков добросовестных коммерсантов, задушенных мафией, которые готовы выплатить гонорар в пятьдесят тысяч долларов тому, кто остановит беспредел в городе. Вас устроит такая сумма? Нет-нет, не возражайте. Вы частное лицо и к тому же из другого региона, так что, гонорар — вещь естественная. Ваша компаньонка тоже получит солидное вознаграждение по отдельной, что называется, ведомости и, думаю, останется довольной. Для меня же важен только результат.

У Лики перехватило дыхание от услышанных цифр. Но Журавлев оставался безразличным, будто ему предлагали двадцать копеек, а не мешок долларов.

— Дело не в деньгах, Юрий Антоныч. И поверьте, я не рисуюсь. Все куда проще. Меня уже взяли в тиски и обложили со всех сторон. Я не уверен, что смогу довести дело до конца.

— Назовем это скромностью. О сыне Сергея Журавлева в Москве ходят легенды.

— Хорошо. Не будем сейчас говорить о моих возможностях. Давайте разберем суть самого мероприятия. Разложим все по полочкам, взвесим, оценим обстановку и определим задачи. Тогда, возможно, мы сумеем понять, насколько реальна ваша внезапная идея, или это утопия. Начните с деталей.

— Да-да. Вы, безусловно, правы. Я разговариваю с вами как с людьми из своей команды, забывая о том, что вокруг вас сплошные непонятные вам ребусы. Просто вы уже влезли в это дело, что называется, по уши. Знаете многих действующих лиц. Вам не надо начинать все заново. А времени у нас в обрез. Оно пошло на часы, а не на недели. Вот почему я хватаюсь за соломинку, подобно утопающему. Начала моей истории мы не найдем. Коррупция в любой курортной зоне — закономерность, а не случайность. Она рождается тогда, когда любой клочок земли может приносить доходы, как золотые прииски. Если мы не остановим их сейчас, то через год-два к морю никто из смертных просто подойти не сможет. В частности, я говорю о Краснодарском крае. На побережье, в обход всем существующим законам, как грибы растут частные особняки, их огораживают заборами и выставляют охрану с собаками. Эти дворцы, или часть из них, уже принадлежат определенной элите. Тем, кто теперь со своего балкона ныряет в море, а потом с небольшой компанией жарит шашлыки на личном пляже размером с гектар. Другие особняки сдаются в аренду за сумасшедшие деньги. И с этим никто ничего не может сделать. Эпидемия. Гангрена, которую можно остановить только ампутацией. Я привел только один пример из того, что творит наша местная мафия при поддержке самых влиятельных бонз страны. Полтора месяца назад мэр нашего города, очень уважаемый мною человек, встретился со мной, и мы имели очень долгий и обстоятельный разговор. Речь шла о докладе, который он составил при содействии двух очень осведомленных лиц, где вскрываются все аферы коррумпированных лиц. Причем доклад содержал в себе оригиналы документов, уличающих главных преступников. Вот почему он занимал целый портфель, и его нельзя было записать на обычный компьютерный диск так же, как уголовное дело в суде. Доклад и документация составлялись и собирались не день и не месяц и под строжайшей тайной. Я знаю суть доклада в общих чертах, так как не принимал участия в его создании. Мэр хотел со мной посоветоваться, как поступить дальше. Можно было передать дело мне и, открыв уголовное дело, начать расследование. Но мы сразу же отмели этот вариант. Ничего из этого не получилось бы. Документы и дела исчезли бы или сгорели бы в пожаре, свидетели погибли бы и все осталось бы на своих местах. Передавать дело краевой прокуратуре — тоже не выход. В Краснодаре обстановка не намного лучше, чем здесь. Мы решили, что надо согласовать действия с губернатором. И мэр поехал в Краснодар на встречу с главным чиновником края. Результат оказался неожиданным. Губернатор вышел из себя. Через год выборы — и ему скандал федерального уровня не нужен. Он пообещал принять меры и уладить дела без шума, не вынося грязного белья из дома. Но мэр отлично понимал, что на краевом уровне ничего не сделаешь. Тут каждый второй куплен. Мафия набирает силу, и борьба с ней возможна только в масштабах федеральной власти. Мэр решает ехать с докладом в Москву к Генеральному прокурору. Это решение он мне сообщил по телефону полтора месяца назад. Уехал и исчез навсегда. Ни мэра, ни доклада. Объявили негласный розыск. Безрезультатно. И вот мне звонят из Москвы. Обычный районный прокурор. Может быть, поэтому он связался именно со мной, а не с кем-нибудь другим. Картина очень печальная. Дело происходило так. Мэр, будучи человеком осторожным, сел в московский поезд и отдал свой портфель с документами проводнице. Он попросил ее отдать ему портфель после того, как выйдет на перрон Курского вокзала в столице. За хранение заплатил ей, и она согласилась.

Поезд прибыл в Москву рано утром. Оба пассажира в купе мэра и сам мэр были задушены. Вещи раскиданы, пропали личные документы. Трупы сняли с поезда и отправили в морг, как неопознанные. Проводница напугалась до смерти и о портфеле промолчала. Она принесла его домой и передала мужу, который работал в районной прокуратуре обычным электриком. Он и сдал портфель одному из сотрудников, а тот — прокурору. Прокурор ознакомился с содержимым и понял, что это — самая настоящая мина замедленного действия. Поскольку я не был в числе тех, на кого имелся компромат в докладе, прокурор решил связаться со мной. Собственно, он и предложил мне прислать надежного человека за портфелем и не приезжать самому. Убийцы мэра наверняка понимали, что если портфель попал в руки властей, то в Москву вызовут того, кому доверяют. Мне же предпочтительнее до последнего акта оставаться в тени. Именно мне уготована роль того самого кома, который упадет с неба и придавит гидру.

Кандидатура адвоката Садальского на роль курьера выбрана не случайно. Это обеспеченный, популярный человек в городе, аполитичный и не имеющий врагов ни в одном из кланов. Он согласился. Садальский был человек умный и очень осмотрительный, к сожалению, приходится говорить о нем в прошедшем времени. Он взял с собой в Москву главного редактора самой левой газеты края Таманцева. Во-первых, они учились вместе и были старыми друзьями. А во-вторых, у Таманцева большие политические связи в Государственной Думе не только среди коммунистов, но и среди других весомых политиков. Приехав в Москву, Садальский получил от прокурора документы и решил действовать совершенно другим способом, чем намеревался покойный мэр. С помощью Таманцева адвокат провел ряд консультаций с руководителями думских фракций. По его мнению, даже Генеральная прокуратура могла увязнуть в болоте политических интриг. И только скандал на федеральном уровне с фейерверком мог поднять на дыбы всю общественность, а значит, заставить власть принимать срочные меры. Ход очень умный и правильный. Тут надо вспомнить, что речь идет о Сочи, а депутатский корпус распускается на летние каникулы. Безошибочный выстрел в десятку. Хочу напомнить, что все переговоры проходили в строжайшей тайне. И вот главный итог московских переговоров: в Сочи приезжают тридцать девять депутатов из разных фракций, которые готовы совмещать отдых с активной работой. Для начала они собирают консультативный совет по экологическим проблемам. Здание уже арендовано, срок назначен. Кроме депутатов на так называемый Конгресс прогрессивных сил приглашены журналисты, телевидение и администрация города. Маленькое дополнение. Мероприятие намечено за день до приезда в Сочи Президента страны. Это и есть гвоздь программы. Президент не сможет остаться в стороне и вынужден будет включиться в процесс, оказавшись в эпицентре взрыва.

Теперь главное. После открытия конгресса и вступительного слова председательствующего передают слово мне — прокурору города Сочи, который зачитывает доклад покойного мэра и предъявляет факты в виде подлинных документов. Председатель городской Думы города Сочи Ефим Васильевич Берзин подтверждает подлинность доклада, как один из его составителей. То же самое делает управляющий делами администрации города, как соавтор доклада, уже известный вам Зернов Виктор Арсеньевич, которого вы сопровождали с документами до дома. Теперь вы понимаете, во что превратится безобидный конгресс? Весь цвет нации — в зале, радио, печать, телевидение, политики… А на следующий день Сочи встречает Президента сенсацией всероссийского масштаба. Гениальная идея Садальского осуществлена на девяносто девять и девять десятых процента. За исключением одной детали. В наших руках нет доклада, и прокурору города не с чем выходить к зрителю. Если только сыграть собравшимся на гармошке и спеть куплеты. Теперь вы понимаете, Вадим, в чем состоит ваша задача?

— С этим мне все понятно. Давайте подходить к вопросу по-военному. Существуют две противоборствующие группировки. И не обижайтесь. Я упрощаю картину и отбрасываю в сторону такие понятия, как политика, справедливость, торжество истины, закона… Обойдемся без транспарантов. Итак, есть две команды. В одну, как я понял, входил бывший мэр, убитый в поезде. Вы — прокурор города. Погибший редактор газеты «Красная Кубань» Таманцев, которого я не смог уберечь. Управляющий делами администрации города Зернов Виктор Васильевич — тот, что забрал доклад на вокзале в Сочи и благополучно добрался с ним до дома. Адвокат Садальский, также погибший. Кажется, вы упоминали еще Берзина, председателя местной Думы, который должен тоже выступить на конгрессе вместе с вами и Зерновым. Но мы ничего не знаем о человеке, погибшем возле кафе. Это он успел передать пакет Лике. Кто еще на вашей стороне и что означают эти пакеты? Начнем с этого, а потом поговорим о ваших противниках, о тех, кто замешан во всех убийствах.