Куклы во время шторма - Оксана Кириллова

навело меня на мысль, что он знает меня лучше, чем я полагала. – Ну а о своем… предательстве ты, надеюсь, жалеешь?

– Предательство совершила твоя Алла, а не я, – тихо, чтобы не потревожить старичка, заметила я. – Предают близкие. Для остальных не помочь тебе в трудную минуту вполне естественно.

– Прикрываешься философией? – хрипло возмутился он. – Четыре года, Ида. Четыре года, значит, коту под хвост. Неужели после… всего, что… я не заслуживал даже сострадания?

На это мне тоже нашлось что ответить. Придумывать небанальные ответы в сложных ситуациях я любила – это сродни логической игре.

– Сострадания заслуживают инвалиды, сироты и бездомные животные, – с умным видом заявила я. – А уж никак не полные сил молодые люди.

– Ты находишь, что я сейчас полон сил? Это вряд ли, – справедливо возразил Стас.

– Да, но позавчера ты выглядел вполне недурно, а накануне заявлял, что хочешь остаться у меня, вот я и решила, что ты симулянт.

– Почему было не удостовериться? Я ведь предлагал тебе потрогать мой лоб – он был горячим как печка. Тебе просто плевать на меня. Я был о тебе лучшего мнения.

– Значит, четыре года прошли даром для тебя, а не для меня, раз ты так и не узнал меня, – триумфально заявила я и, попрощавшись, покинула палату.

***

Всю неделю я занималась в основном начавшимися зачетами и – в свободные часы – чтением. Жанна не звонила. Стаса выписали – похоже, воспаления легких у него все же не оказалось, – но его я тоже больше не видела. Даже родители ни разу не пригласили меня к себе – видимо, решили, что я дико занята из-за сессии. Но учеба, как и все остальное, не слишком меня волновала и не слишком напрягала. Да, она иногда отнимала время, но нервы и силы – никогда.

В середине следующей недели, уже в двадцатых числах декабря, я пила чай на кухне и листала конспекты по предмету, который предстояло сдавать назавтра, и тут раздался звонок в дверь. Точнее, сразу три. «Потрясающе», – подивилась я и, загнув угол тетради, захлопнула ее и пошла открывать.

– Что, уже настолько окреп? – впустив Стаса, поинтересовалась я.

– Чувствую себя нормально, – сухо сообщил он.

– А по тебе не скажешь.

– Вообще-то, у меня еще больничный… Я сбежал. Родителей нет дома – они будут жутко недовольны, когда вернутся.

– Ого, так ты не у Аллы был?

– Все кончено.

– Опять?

– Нет, еще с тех пор.

Уже довольно давно. Тревожный знак…

– Неужто она и не позвонила тебе ни разу?

– Один раз в SMS спросила, выписали ли меня уже. Наверное, встретиться было не с кем. Но я сказал, чтобы она больше меня не беспокоила. Между нами все кончено, – повторил Стас упрямо.

– Ну, подожди еще некоторое время. Вот наберешься сил – тогда станешь ей нужен. Что ей с тобой, больным, делать? – рассудила я, ногой пододвигая к нему тапочки моего покойного дедушки, в которых Стас обычно ходил у меня.

– А тебе со мной что делать?

– Не знаю. Зависит от того, зачем ты пришел.

– Можно я сразу прилягу?

– Кажется, уже начинаю понимать, зачем.

– Да нет, просто слабость. Ты же мне веришь?

– Пожалуй. Ложись. Есть будешь?

– А что именно?

– Спагетти с мясом.

– Ненавижу спагетти. Нет, спасибо.

– На «нет» и суда нет.

Он расположился на моей постели, а я уже собиралась отправиться обратно на кухню к своим конспектам, но, когда я проходила мимо кровати, Стас поймал меня за руку.

– А ты прилечь не хочешь?

И все-таки я, похоже, правильно определила цель его визита.

– Ты что, уже простил меня? – хохотнула я.

– Ну а что с тобой сделаешь… – беспомощно пожал плечами Стас.

– Смотри, у тебя наблюдается склонность к растягиванию бесперспективных отношений на долгие годы, – предупредила я. – Если хочешь, я обращусь к подруге – у нее много психологических книг, она даст тебе почитать что-нибудь и на эту тему…

– Обязательно, – пообещал он.

К конспектам я в тот вечер уже не вернулась.

Глава 8

– Ты, наверное, хочешь, чтобы я больше не приходил, – предположил Стас, ковыряя вилкой спагетти. С утра они уже не вызывали у него такого омерзения.

– Да не так уж ты меня и объедаешь, – хмыкнула я.

Мы завтракали вместе – мой зачет был утром, так что на сей раз встать пораньше нужно было мне. И будильник, к счастью, ставила я, так что проснулась под Bring Me To Life от Evanescence.

То, что я успела прочитать семь листов конспекта из двадцати шести, меня слегка забавляло, но я надеялась все же справиться с предметом с первого раза, потому что пересдача была назначена на следующий день, а больше пар не намечалось. Ехать в университет ради одного зачета… меня не грела эта мысль.

– Объедаю? – переспросил Стас. – Господи, я не о том. Нельзя так все упрощать. Просто между нами исчезло то… связующее звено.

– Вот как? – вежливо отозвалась я. – Я так понимаю, ты об Алле.

– Ну вот, ты гораздо прозорливее, чем пытаешься показать. Мы никогда об этом не говорили…

Он пристально посмотрел на меня, и его взгляд вдруг почему-то показался мне отупевшим. Когда люди долго смотрят в одну точку, у них всегда появляется именно такое выражение лица – и сосредоточенное, и отрешенное одновременно.

– Мы никогда об этом не говорили, – повторил Стас, – но, по сути, наши отношения с тобой были завязаны на моих отношениях с Аллой. Мне нужна была отдушина, а тебе… кстати, тебе-то что было нужно? Не будешь же ты утверждать, что я.

– Впервые об этом задумался?

– Ну, не впервые, конечно… но, ясное дело, меня больше заботили собственные интересы.

– У меня так всегда, – понимающе покивала я.

– И какой у тебя здесь был интерес?

– Много будешь знать – скоро состаришься.

– Ну а серьезно?

– Помнишь, что ты мне ответил на вопрос, почему пришел тогда знакомиться с моими родителями?

– О-ох, ну сколько можно мне это припоминать…

– Ты сказал «я подумал – почему бы и нет». Вот и я тоже.

– Четыре года продержаться на таком хилом топливе? Ты меня поражаешь.

– Но ты же сам признался, что не думаешь, будто существовало какое-то более сентиментальное объяснение.

– В этом я не сомневаюсь. Что ты, что Алла любить не способны, – вынес вердикт Стас.

– Не всем же быть такими способными, как ты, – парировала я.

– Ладно, ладно, у меня тоже куча недостатков, – великодушно признал он. – И все-таки как ты думаешь, что будет с нами теперь, когда я разошелся с Аллой?

Этот разговор мне совершенно не нравился. По-моему,