Пожиратели лотоса (три новеллы о главном) - Picaro

Picaro

Пожиратели лотоса (три новеллы о главном)

Европейский удар

…Ночью танкисты еще свои тридцатьчетверки с союзнических платформ во Фрайбурге сгружали, а мы в штабе за них уже пили. Первый стакан «За начало славных дел!» осторожно. А потом, когда с передовой стали докладывать, что вражеская оборона прорвана и «танки наши быстры», то тут уже тосты один за другим пошли. За вождя нашего любимого, товарища Иосифа Виссарионовича Сталина, ур-р-р-а-а! И за маршала Жукова, который ударной группировкой командует, и через неделю со своим штабом в самом Париже будет, и за тех, у кого звезды поменьше, но на нашем небе светят ярче, потому что к нам ближе… В общем, на грудь приняли очень даже. Еле потом к машине добрались, чтобы в Гуро ехать. Честно говоря, будь моя воля, то я бы не поехал, никуда бы этот городишко не делся, теперь успеется, но начальству виднее. Повезло французикам, что танковый корпус генерала Стралева прошел на пять километров севернее и городок этот просто не заметил. Что такое пять тыщ метров на штабной карте? Да ничего, одно движение генеральского карандашика. Чуть правее линию провели бы — и все! Ни хрена бы от этих домишек и костела, постройки семнадцатого века, не осталось. Не дымок бы лениво из труб в утреннее небо поднимался и булками свежеиспеченными пахло, а несло бы гарью с развалин. А так — повезло французским пролетариям. Правда, в этом курятнике не только классово близкие обитают, но и каплуны из буржуа. Вот к ним-то в гости мы с майором МГБ Калистратовым Арсением Ивановичем и приехали. Как говорят наши польские товарищи — «санацию» проводить, зерна от плевел отделять. Не сами, конечно, взвод синих погон позади на двух грузовиках катит. Хотя на весь Гуро один полицейский, и тот подагрик. Ребята у нас все рисковые, и градус соответствующий, так что мы разведку высылать не стали, а прямо вперед, не останавливаясь, в центр городка проскочили — и к мэрии. Да и на хрена эта разведка, если на заднем сиденье «опель-кадета» камрад Жан, как цветочек в проруби, болтается? Только позавчера к нам из-за будущей линии фронта прибыл. Зря, что ли, он еще год назад списочек составил и характеристику на каждого жителя родного ville написал? Целая тетрадь в коленкоровом переплете получилась. Лежит теперь у товарища майора в планшете и минуты своей ждет. Двери в мэрию наши ребята выломали и камрад Жан с лейтенантом Макаровым и четырьмя стрелками по этажам затопали. Я же с майором стал начальническое гнездышко обживать, но преуспели не сильно. Только мы с Калистратовым в кабинет зашли, как прибегает сержант Петренко и докладывает, что союзники прибыли. На двух машинах. Откуда они взялись, черт его знает, но раз приехали, то пусть их…

— Нехай заходят, — майор рукой махнул и на стол задом шлепнулся. — Тереша, ты как считаешь, — и пачку «Житан» мне протягивает, — коньяком угощать или обойдутся? Не успел я ответить, как в коридоре сапоги забухали и в кабинет вваливаются двое. Один, как водится, повыше, другой на вершок меньше. Первый — капитан, как я, и второй — унтерштурмфюрер, летеха по нашему. Оба в зеленом, но петлицы черные, на рукавах — ленты, у лейтенанта на груди болтается «железка» за Польшу. Ну, а гауптштурмфюрер, так тот вообще матерый. Матерее только кабаны у нас в деревне. На шее «рыцарь», а на пальце толстом, что твоя баварская сосиска, перстень с тотенкомпфом, плюс шеврон ветерана партии на рукаве. Я их бирюльки хорошо по нашему справочнику внутреннему изучил — умеют, черти, красиво наряжаться. Да, сразу видать настоящего арийца из старой гвардии. И морда соответствующая, как с плаката: блондин, глаза голубые и форма лица из одних углов и квадратов. Еще и шрам — от рапиры, похоже. Это у них так раньше студенчество баловалось, дуэлями.

— Рады видеть камрадов по оружию, — рявкнули немцы на русском, руки вскинули, застыли, а потом расслабились. — Поздравляем с будущей победой.

— С общей победой, — майор от стола отлепился, к гауптштурмфюреру подошел, поручкался. — Каким ветром вас, дорогие товарищи, в советскую оккупационную зону занесло? Не заблудились случаем?

— Может помощь нужна? — я пожал руку унтерштурмфюреру, потом матерому протянул. — Говорите, не стесняйтесь. Я — военный комендант, так что смело.

— Приятно познакомиться, — старший немец головой вверх-вниз сделал и каблуками щелкнул. — Франк, предписание, — это он своему младшему. — Извольте прочитать, камрады. Взял я у лейтенанта пакет, раскрыл. Калистратов сразу ко мне, в бумажку с орлами и печатями заглядывает, хотя по немецки читать не умеет. Я, как на грех, тоже. Вернее, зубрил в училище перед войной, но потом, когда в тридцать девятом пакт подписали, ясно стало, что не пригодится. Ну, в том смысле, который раньше предполагался. Стал французский штудировать — и тут в самую точку оказалось.

— Вот копия, заверенная в канцелярии генерала Катова, — немец вторую бумагу сует. — Тут по-русски, товарищ капитан. Я бумажку быстренько пробежал и все сразу стало понятно. Оказывается, еще до присоединения Западной Украины из рейха в Гуро семья жидков удрала. Какой-то бывший банкир. Наши бы и думать забыли, но немцы — народ дотошный, учетом всегда славились. Вот и держали на карандаше, пока время не пришло. Калистратов бумагу за подписью своего непосредственного начальника два раза перечитал и лоб нахмурил.

— Стран-но это, — цедит сквозь зубы и в зеленых глазах нехороший блеск, — какой такой Гольцман? Не должно здесь быть никакого Гольцмана. Достает из планшета коленкоровую тетрадку и начинает листать. Долго бы он пальцем по строчкам мусолил, но гауптман кашлянул и говорит, что это он по старому немецкому паспорту Гольцман.

— Здесь он прячется под фамилией Гош, — поясняет матерый. — На Фиалковой улице живет, под третьим номером. Я там людей оставил — для наблюдения за домом, но брать без консультации с советскими властями счел неправильным.

— Да, — повеселел Калистратов, — Гош имеется, и адрес совпадает. Жан тут приписку сделал, что «рантье, аполитичен и подозрителен». Есть у мужика классовое чутье, есть. Можешь забирать, товарищ гауптман, нам это добро и даром не нужно. Еле от своих избавились.

— Я всегда считал, что ваш вождь есть великий человек, — закивал немец и сосиской своей указательной в потолок ткнул. — Германия и Россия будут править миром.

— Да мы им и так почти всем правим, — говорю я. — Осталось только англичан с острова выбить и помочь китайским товарищам да японцам америкашек добить.

— За это надо выпить, — майор позвал ординарца и приказал принести коньяк с закуской.

Матерый тоже не сухарь оказался. Жидка арестовывать лейтенанта отправил, а сам с нами за стол, и на стол кое-чего выставил. Свойский мужик, даром, что немчура, не из жадных. Ефрейтор ему из машины портфель принес, а там бутылка шнапса, фляжечка бренди, колбаски всякие с чесночком, шпик. В общем, посидели мы славно…