Хроники мира Двух Истин. Путь воина - Angel Venes

Хроники мира Двух Истин

Путь воина

Angel Venes

© Angel Venes, 2017

ISBN 978-5-4485-9008-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

– Флавиан! Принеси ещё чистых свитков!

– Сейчас, мастер, только закрою ворота за странниками.

Как всегда, этот обычный утренний разговор сопровождался приглушенным шумом – даже толстые стены крепости порой не спасали от рутины реальной жизни.

– Мастер Илиодор, вы всё же решили начать хронику событий мира Древнейших? – Флавиан протянул на серебряном подносе груду свитков и, поджав ноги, уселся рядом на мягком ковре.

– Наши потомки должны знать, что происходило в той жизни – в жизни до Великой битвы, изменившей весь мир. Сегодня, Флавиан, я дам тебе задание.

– Слушаюсь и повинуюсь, – юноша покорно склонил голову, как и требовал этикет от младших по отношению к старшим, если последние о чём-либо просили. В позе ученика и в том, как он замер, чувствовалось явное нетерпение. Илиодор по-отечески улыбнулся.

– Запиши хроники наших дней – так, как видишь их ты. Но сначала в двух словах расскажи мне, о чём бы ты написал, – Илиодор поудобнее устроился на маленьком коврике в позе лотоса и застыл, отчего стал похож на изваяние.

– Ну, во-первых, – запинаясь, начал Флавиан, – я начал бы с того, что весь мир Двух Истин сегодня представляет собой сплошную дикую природу в её первозданном облике, населённую множеством существ. Таких крепостей, как наша, много, но мы далеки друг от друга. Порой задаешься вопросом: а вдруг твой укромный уголок, твоя маленькая крепость – единственная, вдруг больше никого не осталось? Даже не знаю, что лучше: та жизнь или эта. В той жизни, в жизни до Великой битвы боролись со злом, с любым его проявлением, а теперь… теперь, пожалуй – с самой матушкой-природой…

Флавиан замолк и в задумчивости опустил голову.

– Можешь идти, – Илиодор нежно посмотрел на юношу с добрым сердцем и чистой душой, подающего большие надежды. Но вскоре взор мастера стал стеклянным. Мысленно он был уже не здесь. Рука его машинально нащупала перо, и он начал писать…

Глава 1. Конец забвению, или неугасшая надежда

Зажги сам свет доблести… Всеми силами пробивайся сквозь трудности, поднимайся над высоким… [Доблесть] всегда в неуспокоенности и всегда больше других волнуется… всегда находится в действии

Человек не для того создан, чтобы терпеть поражения. Человека можно уничтожить, но его нельзя победить

Мрак, холод, ощущение свербящей пустоты завладевают разумом. Словно свинцом наливается тело. Что это? Боль, страх… Что бы ни было – это невыносимо. С этим невозможно бороться… Это вгрызается в горло, завладевает всем твоим существом и, что особенно страшно – всей сущностью. Оно упорно тащит вниз, в непроглядную тьму бездны – словно воронка, которая, раз ухватив свою жертву и почувствовав вкус вожделения, с необъяснимым упорством, отчасти даже страстью не желает больше отпускать её. Нет больше сил бороться. Всё тело в изнеможении. Борьба отняла слишком много… Ощущение такое, будто сама старуха Тьма заинтересовалась жертвой. Единственное спасение – борьба, но дух сломлен, больше не осталось ни капли надежды, веры в Свет. Лишь зло – непроглядное, безнадёжное, тяжёлое и одновременно какое-то пустое – окружает тебя. Оно везде. Оно повсюду. Не спрятаться, не укрыться. Ты точно в коконе, сплетённом злым роком из тончайших липких нитей мрака. Они окутывают тебя плотным коконом, и чем больше сил ты прикладываешь, чтобы освободиться от них, тем сильнее становится неведомая хватка, тем сильнее чувство безнадёжности овладевает тобою. Единственное, что ты ощущаешь в этот момент – падение: не только физическое, но и нравственное. Ты падаешь ниже и ниже. В этот момент уходит из-под ног всё, что когда-то связывало тебя с миром реальным. В этот момент не существует ни времени, ни пространства. Здесь нет ничего, отсутствует само понятие пустоты. Это колодец, дна которого невозможно достичь. Только маленький луч света – олицетворение надежды, веры, любви – где-то далеко-далеко, вверху. Понимание, что единственный путь к Свету неумолимо отстраняется от тебя, обостряет чувство безысходности, безразличия ко всему происходящему вокруг. Мрак сгущается над головой. Мозг, не выдержав, отключается, тело уже давно не подчиняется, существует лишь мир чувств. В этот момент только он представляется чем-то реальным, ощутимым; чем-то, до чего можно дотянуться рукой, потрогать. Но в этот момент этот мир обостряется до нечеловеческой боли и, кажется…

– Ох… – тяжёлый вздох гулким эхом разнёсся по пещере.

Сквозь крохотное зарешёченное окно под самым потолком темницы пробивался тонкий лучик. Он освещал совсем небольшой участок камня на потолке и совсем не проникал вглубь пещеры. Солнечный вестник, столь смело пробившийся сквозь прохладный мрак, свидетельствовал о наступлении утра..

На полу пещеры, в самом тёмном углу, сидела девочка лет четырнадцати, закованная в массивные кандалы. Это её вздох повторило эхо. Она только что проснулась и ещё не до конца осознавала, где находится: каждую ночь узнице снился один и тот же сон, который высасывал все силы – утро она встречала не отдохнувшей, а в изнеможении. Но каждый день солнце исправно будило девочку, стряхивая последние крохи ночного кошмара.

Изодранная одежда на ней едва прикрывала наготу.. Она давно замёрзла бы в этой пещере, поневоле ставшей её темницей, если бы не плащ, который оставили стражи – видимо, из жалости. Всё оружие, которое было при ней, отобрали. Узница была беззащитна и покорена физически, но дух её всё ещё жаждал битвы. Как дикий зверь, попавший в клетку, девочка до последнего билась, пытаясь освободиться, хотя и осознавала, что это бесполезно. Но именно чувство безнадёжности придавало ей сил – она кричала до тех пор, пока голос не охрип, и даже тогда она не переставала думать, как выбраться из этого злополучного места.

Кто же это юное создание, попавшее в столь затруднительное положение? Чтобы ответить на этот вопрос, стоит затронуть не только её саму, но и мир, в котором ей суждено было родиться.

Имя этой девочки – Ника Беркут. Обаятельное юное создание со смуглой кожей, вьющимися тёмными волосами медного оттенка и атлетическим телом, закаленным в схватках. Она была рождена в мире Двух Истин, где столетиями шла непримиримая борьба между силами Добра и силами Зла. Крупные битвы случались не так уж часто, но мелкие стычки за мимолётное господство – постоянно. И ареной выяснения всех отношений была долина Мага, священная земля – там располагалось Священное поле, единственное место, где можно было биться по правилам. «Воин» – так называли тех, кто добровольно вызывался отстоять интересы своего братства, принять вызов или просто свести личные счёты. В каждом племени были профессиональные бойцы, которых с детства готовили к сражениям. На остальной территории царил Хаос. Именно поэтому в долине Мага всегда был народ – никого, даже Зло не устраивал неконтролируемый беспорядок. Долина Мага являлась собственностью братства Света, а именно племени хранителей, последний представитель которого ушёл в подземный мир вечного покоя много лет назад. Интересен вопрос: что всё-таки братство Тьмы забыло здесь, что привлекло его сюда? Соперничество – единственный ответ, поддающийся хоть какому-то объяснению. Только стремление доказать свою силу, своё превосходство в присутствии миллионов свидетелей влекло Зло к этому месту, куда допускались лишь немногие избранные, лучшие бойцы из каждого племени. На остальной же территории можно было встретить вперемешку и представителей Света, и представителей Мрака, а также множество странных существ – ими этот мир просто кишел. Никто не задавался вопросом о смысле бытия, здесь единственной целью была борьба за выживание, борьба за установление законов своего племени. Единственное качество, которое почиталось – безграничная отвага. Бесстрашие, доходящее иногда до абсурда, и сила – вот два божества, вытеснившие из пантеона остальные добродетели. Возможно, именно поэтому этот мир назывался миром Двух Истин, но скорее всего, в основу имени легла многовековая борьба двух вечных начал – борьба Добра и Зла.

В таком мире и была рождена Ника. Сколько девочка себя помнила, она жила в племени Семер, расположенном в одном из самых глухих уголков Двух Истин. Со всех сторон племя было окружено враждебно настроенными истинийцами – так называли всех, кто населял этот мир, вне зависимости от принадлежности к какому-либо братству или племени.