Сказания о русских витязях - Михаил Чулков

Александр Лидин

СКАЗАНИЯ О РУССКИХ ВИТЯЗЯХ

Михаил Дмитриевич Чулков

Повесть о Силославе[1]

Во времена древних наших князей, до времен еще великого Кия, на том месте, где ныне Санкт-Петербург, был великолепный, славный и многолюдный город именем Винетта; в нем обитали славене, храбрый и сильный народ. Государь сего города назывался Нравоблаг; он был храбрый полководец в свое время, ополчался противу Рима и Греции и покорял многие окрестные народы под свою область. Благоденствие и мудрые узаконения от времени до времени приводили владение его в цветущее состояние; счастье, разум и сила присвоили ему все по его желанию, и он утешался и был доволен, смотря на изобилие и спокойство своего государства, ибо тишина и благоденствие народа составляли все его благополучие.

Он уже приходил в глубокую старость и не имел по себе наследника; того ради жертвовал Дидилии,[2] как богине деторождения, и просил от нее сына для наследования своего престола. Уведав сие, некоторая волшебница, которая имела великое несогласие с сильнейшим некоторым злым духом, вознамерилась мстить ему сим смертным, которого она положила произвесть сильным и храбрым. Приняв на себя вид пустынника, предстала Нравоблагу в то время, когда он домашним богам своим возливал на жертву молоко, и говорила следующее:

— Боги-властители над тобою, услышав твою молитву, посылают тебе сына, которого имя со славою возгремит во всей вселенной.

Потом подала ему два плода, коих красота и благовоние было неизъяснительно, с таким приказанием, чтоб государыня, его супруга, оные скушала, и, окончив сие, исчезла. Наполненный удивлением и радостью государь благодарил богов и вскоре исполнил завещание волшебницы. Плоды были употреблены в пищу, и Звенислава (так называлась Нравоблагова супруга) признавалась, что во всю свою жизнь ничего сладостнее их не кушала. После сего зачала она и по окончании обыкновенного времени родила сына, достойного себя и дара богов.

Между тем весь город находился о бремени ее в удивлении, ибо она уже была в довольных летах и так не надеялись от нее плода, а о предстании и обещании волшебницы не ведали.

Когда же Звенислава разрешилась от бремени, тогда князь, по созвании народа на свой двор, объявил ему через провозглашателя следующее:

— Князь Нравоблаг, завсегда считая счастье подданных своих выше своего благополучия, всечасное имел о благосостоянии их попечение. Напоследок при старости, не видя у себя преемника, а у народа покровителя и князя, просил всесильных богов наградить его сыном. Боги молитву его исполнили и послали к нему святого своего человека, который обнадежил князя их милостью, в знак чего принес из небесного сада два преузорочные плода, невиданные доселе, с таким предложением, чтоб княгиня Звенислава употребила их в пищу, что она и исполнила, и с самого, того дня зачала сына, который ныне родился, с рождением коего князь Нравоблаг поздравляет теперь весь народ славянский.

Выслушав сие, народ воскликнул и восплескал во славу владетеля и наследника. И с самого того часа разлилась радость по всему городу. Государь же приказал во всех божницах приносить жертвы и народу праздновать целый месяц; а княжеский дворец во время сего празднования завсегда наполнен был народом. Во всем городе и окрестностях его ничего, кроме веселья и пирования, не слышно было. Наконец, уступило веселье исполнению необходимых нужд. По пяти летах младенчества Силославова приняли о нем попечение мудрецы тогдашнего времени: все было употреблено к украшению его разума. И по окончании семнадцатого года увидели в юном князе образ необъемлемой красоты и сведения.

Тогда Нравоблаг, видя желание свое в совершенном удовольствии, начал ему предлагать о браке, чтоб тем продлить свое наследие и спокойству государства, чего также желали и его подданные. Почтительный и послушный сын последовал без прекословия воле своего родителя и охотно на все соглашался. Тогда Нравоблаг показал ему большую картину, на которой были малые изображения многих царевен и княжон других владений, ибо тогда было такое обыкновение и все молодые государи долженствовали выбирать себе супругу по сим изображениям. Самый первый образ на картине был завешен. Силослав весьма долго на другие прочие смотрел и не объявлял своего мнения, потом просил отца своего, чтоб показать ему и тот, закрытый. Упорство его родителя вселило в него великое любопытство, и Нравоблаг непременно должен был на просьбу его согласиться. Как скоро открыл он образ, представляющий прекраснейшую девицу, тогда Силослав в радостном восторге объявил ее своею супругою.

Такое восхищение встревожило родителя: он, желая утаить приключение с сею княжною от своего сына, который, как он думал, не преминет за нею следовать и искать во веем свете, объявил ему, что она недавно скончалась.

Сия государыня была дочь Станидарова, который обладал многонародным городом Сонмом. Силослав, имея некогда с нею свидание, влюбился в нее смертельно. Как скоро он сие услышал, смутился мыслию и сделался бессловесен, радость его обратилась в отчаянье, и, не отвечая своему родителю, следовал он в свои чертоги. Неописанная красота Прелепы (так именовалась дочь Станидарова) поразила Силославово сердце. Он начал сетовать и старался быть всегда уединенным; размышления его произвели в нем такую горячность, что уже начал он презирать свою жизнь и старался искать смерти. Крепостан, любимец его, усмотря сокрушение своего государя и соболезнуя равно, предприял ему явить усердие и уведомить о похищении той государыни, которою страдает Силослав. Итак, предстал ему и говорил следующее:

— Великий государь! Сокрушение твое и долг мой требуют, чтоб я облегчил твою печаль и открыл тебе тайну, которую сокрывает от тебя твой родитель. Прелепа есть дочь великого государя, который обладает многонародным Сонмом. Сей город, как тебе известно, стоит на берегу Варяжского моря к полуденной стороне от Винеты. Для превосходной ее красоты, которая тебе давно уже известна, похищена она некоторым злым духом, который содержит ее у себя в замке. По похищении сем ее родитель призывал из дальних сторон искусных волхвов, которые делали великие заклинания на похитителя и принуждали его возвратить назад Прелепу. Иногда доходили они своим искусством до того, что дух устрашался их власти и, почитай, принужден был возвратить ее к отцу ее. Три целые года беспокоился он такими заклинаниями и, наконец, вооружась всеми своими силами, превратил весь город и все княжеское поколение в каменные истуканы, а волхвов всех погубил неизвестным образом. Государь сей любил изображение змеино, и так весь город испещрен, все его сосуды, и, словом, все вещи имели на себе начертание сего животного и плежущегося по земле. Вне города стена ограждена была великим змеем, которого хвост укреплен был в его челюстях. Дух, обратив людей в камень, дал движение сим животным, которые теперь населяют весь город, и ни один человек не дерзнет вступить в него, страшася ужасного умерщвления от тех гадов. Движение их, свист и смрад, происходящий от них за несколько верст, чувствуют проезжающие; а похищению Прелепы уже теперь пятый год, и я думаю, государь, что она еще здравствует под властью того духа.

Силослав, услышав сие, как будто бы возбудился от сна и, наполнившись великою радостью, которая изображала на лице его надежду, обнял своего наперсника и уверял его вечною благодарностью. Потом объявил, что намерен путешествовать и искать ее по всему свету. Крепостан советовал ему оставить сие предприятие и предлагал, что возвратить Прелепу невозможно, ибо где она обитает, того неизвестно, и каким образом ее сыскать, и то неведомо. Однако советы его молодому и страстно влюбленному юноше еще большее вселяли желание последовать своей страсти, а не отвращали от предприятия. Итак, определено было Силославом странствовать по свету. Ни слезы матери, ни угрозы отца, ни просьбы подданных не могли опровергнуть его желания. В сем случае сделался он преслушен своим родителям и позабыл, чем обязан своим подданным, из чего рассудить можно, сколько любовь имеет власти над нашим сердцем. Всякая минута казалась ему, что увлекает у него время для получения того, чего не было ему приятнее на свете. Хотя нимало не ведал он, где должно ее искать, однако воображал всегда, что уже имеет ее в своих руках; представлялись ему все утехи, которые он воображал иметь по получении Прелепы, и одно ее имя придавало желанию его крылья. Он ни о чем больше не думал, как только отправиться в путь.

Между тем, как рассуждал он, по какой дороге начать путешествие, изготовлено было все к его отъезду; только все сии приуготовления для него не годились. Он приказал привести множество коней и выбирал из оных одного, на котором бы мог отправиться в путь: клал на спину каждого коня руку, и который подгибался под оною, тот ему не годился. Наконец выбрал одного по желанию и, взяв принужденное благословение от своих родителей, оставил город, который провожал его слезами и отчаянным воплем. Крепостан следовал за ним с малою юношескою дружиною, которой Силослав приказал возвратиться в город.