Частный детектив. Выпуск 12 - Игнасио Акунья

Частный детектив XII

Игнасио Карденас Акунья

Загадка одного воскресенья

Введение

1. Смерть Дедала

Мартин ворвался в огромную квартиру Ругмилы, сжимая в руке браунинг с глушителем. Я в тот момент сидел на кушетке, обитой темным бархатом, и с этой точки Мартин показался мне более массивным, чем на самом деле. Высокий, крепко сбитый, мускулистый, хорошо сложенный, Мартин являл собой внушительное зрелище — его голубые глаза, приятно гармонирующие со светлой кожей лица, метали молнии. Его волнистые волосы, в молодости каштановые, а теперь седые, были всклокочены. Я неплохо знал этого человека — несмотря на свою европейскую внешность, Мартин был кубинцем.

Ругмила, его любовница, сидела на своем обычном месте. Не будучи красавицей, она тем не менее была весьма притягательной женщиной. И вполне соответствовала дорогостоящим привычкам Мартина: лет двадцати четырех — двадцати пяти, пикантная, с огромными черными глазами. Сейчас она с неподдельным ужасом смотрела на присутствующих в ее квартире людей.

— Всем поднять руки! — резко произнес Мартин, и нижняя губа его судорожно дрогнула.

Я увидел, что она у него несколько деформирована, чего прежде не замечал.

Двое других мужчин, сидящих на кушетке рядом со мной, удивленно открыли рты; я же удивления не испытывал — по-видимому, вся наша преступная деятельность была раскрыта. Службе Государственной безопасности было прекрасно известно о каждом нашем шаге. Меня уже о том информировали, единственное, чего я не знал, — то, что и Мартин посвящен в это. В мою задачу, входило обезвредить и передать в руки правосудия всю группу, но пока эго не совсем получалось, и я уж было подумывал о принятии чрезвычайных мер, однако до поры до времени тщательно скрывал свои планы.

«Вряд ли целесообразно начать мне действовать прямо сейчас, — подумал я, — тем более, что эти двое, сидящие рядом со мной, могут помешать: во всяком случае, вырубить их мне не удастся». И я встал, подняв руки. Ближайший ко мне мужчина громко запротестовал.

— Молчать! — сухо оборвал его Мартин. — Лицом к стене! Руки на стену!

Все молча повиновались.

— Обыщи их! — услышал я.

Нежная рука Ругмилы извлекала из моего кармана «люгер», который я всегда носил с собой. Произведя ту же операцию с другими, женщина вышла из комнаты.

— Всем сесть! — скомандовал Мартин.

Стараясь не выдать своих намерений и не вызвать подозрений, я медленно двинулся к дивану. Двое других направились туда же, что весьма способствовало моему замыслу. Однако Мартин, продолжая держать их на мушке, приказал им сесть в кресла, стоящие на некотором от кушетки отдалении. Один из них, до той поры не проронивший ни слова, недовольно воскликнул:

— Полагаю, ты объяснишь нам, в чем дело, Мартин. Не думаешь же ты, что с нами можно играть в подобные игры?!

Несмотря на страх, таящийся в его голосе, он произнес эти слова спокойно.

— Молчать! — рявкнул Мартин, не сводя с нас внимательного взгляда. Подойдя к двери спальни, он Крикнул:

— Ругмила, тащи ее сюда!

Спустя несколько секунд дверь отворилась, и появилась Ругмила, в сопровождении загорелой, высокой женщины, вытирающей платочком слезы.

Ругмила подтолкнула ее в спину; женщина, сделав несколько неуверенных шагов, осмотрелась и наконец решительно двинулась в моем направлении. Тут я ее узнал — это была жена доктора Рохи, арестованного утром. Я еще спрашивал себя тогда, что же за ошибку он совершил…

— Это он… — пробормотала женщина и разрыдалась.

Мартин, пристально поглядев на меня своими голубыми глазами, подошел ближе. Сейчас его лицо напоминало восковую маску.

— Я так и думал, — процедил он сквозь зубы. — Вы можете убираться! — обратился он к двум мужчинам, сидящим в креслах. Один из них хотел что-то сказать, но Мартин грубо его оборвал: — Я, кажется, сказал — убирайтесь! — Затем он повернулся к своей любовнице: — Уведи ее, Ругмила!

Когда все ушли, в комнате воцарилась гробовая тишина: мы с Мартином, несомненно, думали сейчас об одном и том же. Наконец он высказал свои мысли вслух:

— Нас уже двенадцать лет преследует тень Сусанны, не так ли, Арес?

Он произнес это ни к кому не обращаясь, но в его голосе прозвучала застарелая обида, мускулы его лица расслабились, и оно сделалось мягче, привлекательней.

— Настал час, когда для тебя игра окончилась, — продолжал он. — Теперь ты никого больше не обманешь, Арес. Думаю, на сей раз тебе не удасться вывернуться.

Мартин улыбнулся. Это была грустная улыбка, улыбка человека, понимающего, что наступил час расплаты. Я смирился со своей ужасной судьбой.

— Ты знал, что я проклят, Арес… Но я хочу вернуть тебе удар. Понимаю, мне придется либо скрыться, либо уничтожить тебя. Я еще тебя спрашивал, как ты можешь быть уверенным, что ничего не раскроется? А ты играл так искренне! Жаль, что ты оказался таким двуличным, — он сделал небольшую паузу. — Ну и что будем делать? Ты же знаешь, что Сусанна не была бы спокойной, если б я пришел к ней один. Мы должны отправиться вместе, Арес! В этом даже есть своя прелесть…

Лицо его приняло прежнее выражение, оно казалось высеченным из гранита, в блеске его глаз было нечто фатальное. Я понял, что решающий момент наступил, и протянул руку к диванной подушке.

— Ты отправишься первым! — резко произнес Мартин. — Мы пойдем в Ад, Арес!

Я почувствовал, что выстрел неизбежен, и слегка отклонился. Послышалось три громких хлопка. На лице Мартина появилась победоносная улыбка. Он что-то пробормотал, чего я не разобрал как следует, нечто вроде «я знал» или «я этого боялся», и рухнул на пол прямо к моим ногам. Я попытался привстать, но мир перед моими глазами куда-то поплыл, и все погрузилось во тьму.

2. Невидимое око

Месяц спустя, окончательно поправившись после полученных ранений, я поднимался по главной лестнице Управления Безопасности в сопровождении двух агентов.

У дверей по стойке смирно стояли солдаты в белых касках. Мы миновали нескончаемо длинный коридор и остановились перед одной из четырех дверей. Один из агентов нажал на кнопку звонка, и, получив разрешение, мы вошли и приблизились к единственному столу, стоящему в помещении.

Агенты застыли напротив человека, сидящего за ним. Я стоял между ними, и мысли лихорадочно роились в моей голове. Чтобы успокоиться, я принялся разглядывать помещение — прямоугольный кабинет, заставленный ящиками с картотекой, обитые кожей кресла, журнальный столик с магнитофоном. На стене я увидел несколько портретов героев Революции.

— Это — сеньор Арес, лейтенант, — сказал агент справа.

Тот оторвался от бумаги, которую читал, и бросил на меня изучающий взгляд. Затем одобрительно кивнул сопровождавшим меня:

— Хорошо. Вы свободны.

Лейтенант указал мне на кресло и, разговаривая по селектору, разглядывал меня. Он был довольно рослый, хорошо сложен. Я пригляделся к нему повнимательнее и отметил, что самым замечательным на его лице был взгляд: умный, интеллигентный с хитрецой. Я подумал, что мне необходимо упорядочить свои мысли и приготовиться к любым неожиданным вопросам.

Примерно через минуту в кабинет вошел полный негр, с необычайно легкими для столь грузного человека движениями. Его лицо показалось мне удивительно маленьким для такого толстяка. Несмотря на внушительную фигуру, негр был совсем молодым. Короткая, аккуратно подстриженная бородка прикрывала его подбородок. Мне почему-то подумалось, что этот человек из бывших бойцов-боевиков. Лейтенант называл его Рене.

Рене подошел к нам и бесцеремонно плюхнулся в кресло, наверняка он был одного звания с лейтенантом. Его светящиеся весельем глаза говорили о незаурядном Здоровье. Пододвинув магнитофон в центр журнального столика, лейтенант улыбнулся.

— Мы должны зафиксировать нашу беседу, сеньор Арес, — коротко объяснил он.

Я согласно кивнул и попытался успокоиться. Несмотря на корректное поведение моих собеседников, было ясно, что они, несомненно, захотят узнать от меня одну лишь правду.

Допрос начал Рене. В его руке появилась папка, видимо, с моим делом.

— Арес, прошло примерно полгода, как вы вышли из тюрьмы. Насколько нам известно, вас выпустили раньше за безупречное поведение.

В его тоне не было и намека на вопрос, но я тем не менее ответил:

— Вы абсолютно правы.

Тот перелистал бумаги и продолжил:

— Мы установили постоянное наблюдение за вами и узнали, что несколько недель спустя вы вступили в контакт с неким Мартином, возглавляющим контрреволюционную банду.

Я снова кивнул.

— Воспользовавшись полным доверием со стороны вышеуказанного лица, вы вошли в его группу и сделались, можно сказать, его правой рукой.