Письма крови - Александр Агамальянц

Письма крови

Гёте. Триптих крови

Александр Агамальянц

© Александр Агамальянц, 2015

© Даниил Морозов, дизайн обложки, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Вступление

Эта ночь никогда не закончится —Ледяной монолит из черного хрусталя,Взращенный заблудшими духамиИз отчаяния, страха и боли.

Я замурован где-то у его основания,Лишенный сил и желания вырваться,Пробиться к солнцу… холодному,Мёртвому, застывшему в зимнем небе.

Моя темница стала теперь моим миром.Мир-мираж, перекресток яви и грёз,Где я наслаждаюсь своими мечтамиИ борюсь со своими кошмарами.Яростно и отчаянно я сражаюсьЗа каждую крупицу сознания.За каждый обрывок воспоминаний —Их, и так, осталось немного.

В той бесконечной ночи я мечтаюЛишь о твоих поцелуяхИ пишу тебе письма, полные страсти,И посвящаю тебе стихи с изящной рифмой.

Но у меня нет ни пера, ни бумагиЛишь мое тело и куски черного хрусталя.И я не знаю уже других букв,Кроме причудливого узора из шрамов.

Эти письма ты никогда не прочтешь.Эта ночь никогда не закончится…

Глава первая

1

Иногда мне снится, что я живу в другом мире, радостном и наполненном солнечным светом, сочиняю стихи и занимаюсь наукой. Представляете, душа моя – солнце, которое не сожжет меня дотла, а, наоборот, приятно греет кожу?! Наверное, в таком мире и ваш театр был бы не столь несбыточной мечтой и явно имел бы большой успех, зная ваш талант и вкус. Однако потом я просыпаюсь и снова оказываюсь в нашем темном и печальном мире. Мире вечной ночи и минорных нот. Мире вечной кровавой охоты, в которой зачастую непонятно, кто охотник, кто дичь, а кому просто не повезло родиться здесь. Видимо, эти странные сны связаны с тем, что я очень устал от такой жизни и очень хочу забыть и ее и даже собственное имя, но – увы, – я не могу позволить себе такой роскоши.

Я – Гёте, бессмертный вампир…

Я – Гёте, проклятый кровопийца…

Я – Гёте, потрошитель демонов…

Да, мое счастье, вам не показалось – именно демонов. На мой взгляд, странно, что такие как мы считают маловероятным существование каких-либо потусторонних форм жизни и относят их, в лучшем случае, к культурному наследию, но факт остается фактом – в некоторых закоулках нашего мира полно странных мест, служащих домом для существ отвратительных и враждебных самой его природе. Где-то это прибежища одиноких сущностей, неведомо как прорвавшихся сквозь пелену пространства и эфира; где-то это норы для стай хищников, настолько опасных, что даже хорошо вооруженному и подготовленному человеку не стоило бы оказаться там в одиночку; где-то это настоящие храмы, посвященные повелителям преисподней, а иногда – целые крепости или небольшие поселения.

Я видел много странных и страшных вещей. Еще больше – отвратительных и совершенно неподдающихся объяснению. Но что-то подсказывает мне, что я лишь слегка приоткрыл завесу этой тайны, не более чем подглядываю в замочную скважину на двери, за которой скрыт мир еще ужаснее, чем тот, в котором я и мне подобные вынуждены существовать. Ведь, признайтесь, моя милая, несмотря на все опасности и ограничения нашего существования, само по себе оно вполне нас устраивает. Не побоюсь утверждать, что мы получаем определенное, слегка противоестественное удовольствие от нашей ночной жизни, от нашего вечного одиночества и приступов черной тоски, вызванных скорее пресыщенностью и вседозволенностью, нежели возвышенными идеями, от нашей кровавой охоты на простых смертных, к числу которых мы некогда принадлежали.

А теперь вспомните тот азарт, ту легкую дрожь, пробегающую по телу, когда следите за человеком, который через несколько минут станет вашей пищей. Когда незаметно провожаешь его по освещенным фонарями центральным улицам к темноте окраин, хватаешь и жадно вгрызаешься в шею в ближайшем безлюдном проулке. Или когда играете в обольстительницу, заводите жертву в ваш будуар, где любовная прелюдия превратится в агонию. Вспомнили? Отлично, моя дорогая, я никогда не сомневался в богатстве вашей фантазии! Сейчас же сделайте еще одно маленькое усилие и представьте в подобных ситуациях себя… в роли жертвы. Но только сделать с вами могут гораздо более страшные вещи, чем мы можем себе позволить сделать со смертными, имея даже самую извращенную и больную фантазию. Даже наши давным-давно обреченные на адские муки души может ждать участь гораздо страшнее этой. Страшнее настолько, что мы будем мечтать о Геенне.

К счастью, любая нечисть сторонится больших скоплений людей, освященной земли и бегущей воды. Не знаю почему, никому из нашего племени подобные проблемы не знакомы. С другой стороны, подобные феномены позволяют окончательно разрешить спор между атеистами и верующими в пользу последних. Бог определенно есть. Уж не знаю, как он выглядит и насколько ему интересны наши молитвы, судьбы и души, но сомневаться в его существовании я более не смею, хотя ранее склонялся к обратному. Доверяйте своему чутью, моё сердце, не задерживайтесь в трущобах, обходите заброшенные строения с дурным запахом и воздухом, вызывающим озноб, не стыдитесь лишний раз зайти в церковь и вы будете в безопасности. Если заметили странные тени или услышали неразборчивое бормотание за спиной – уходите скорее (вы же помните – к людным местам, освященной земле или бегущей воде) и вы будете в безопасности. Отвергните мысль отдохнуть от шума и суеты больших городов в Богом забытой деревушке и вы будете в безопасности. Возможно, вы за всю жизнь ни разу не столкнетесь с тем, о чем я пишу сейчас, и буду писать в дальнейшем. И я буду крайне счастлив, если так и произойдет. Пусть лучше вы будете считать меня фантазером и безумцем, нежели познаете хотя бы толику того кошмара, с которым довелось столкнуться мне.

2

Что ж, невольно я затянул со вступлением, но теперь перехожу непосредственно, к делу. Это уже не первое такое письмо, которое я пишу вам, однако, ни одно из предыдущих так и не было отправлено – все они отправились в огонь. Не знаю, по какой причине это происходило. Возможно, мне не хватает смелости раскрыть вам душу и страшно, что вы не поверите ни единому слову. Возможно, я слишком трепетно отношусь к вам, и само мое естество противится вовлечению вас в события скрытой части моей жизни. Возможно, некая воля Проведения направляет мою руку, сжимающую исписанную пачку бумаги, к ближайшему камину или, на худой конец, свече. Я не могу это объяснить, надеюсь только, что это послание будет вам вручено и вами прочитано несмотря ни на какие обстоятельства. Увы, чтение будет не самым быстрым и, возможно, не самым увлекательным, потому что мне не удастся избежать описания ключевых моментов и персонажей моей биографии, начиная еще со «смертных» времен, но, полагаю, что вы простите мне это неудобство. Итак, начнем.

Всё началось около ста пятидесяти лет назад. Тогда я был юн, полон надежд сделать карьеру юриста, встретить свою единственную и всё прочее, о чем мечтали студенты того времени и, скорее всего, и наших дней тоже. Отец устроил меня на самую незначительную должность в адвокатскую контору одного из самых Богом забытых городков на севере нынешней Германии, название которого вам ничего не скажет, а я, по ряду причин, приложил все усилия, чтобы забыть его как страшный сон. Зарплата была не ахти какая, зато сразу работа по профессии и худо-бедно маячившие перспективы роста в обозримом будущем. Также, контора оплачивала мое проживание в комнате-клоповнике под самой крышей местной гостиницы и некоторые канцелярские расходы. В целом, для местных цен получалось терпимо, хотя и приходилось порой затягивать пояс потуже, особенно, после очередной пирушки, без которых вряд ли обходится жизнь самостоятельного юноши.

Так прошли месяца четыре моей жизни. За это время не произошло ровным счетом ничего интересного и достойного внимания. Обычная жизнь смертного, которая кажется гонкой за всевозможными благами и успехом, а, по сути, бессмысленное растрачивание самого ценного ресурса, которым он обладает, – времени. Хотя, у некоторых и получается мудро им распоряжаться, меня к таковым вряд ли можно было отнести. Мои унылые будни чередовались с безудержным (насколько позволяло скромное жалованье) весельем по вечерам и выходным или не менее унылым плеванием в потолок в периоды безденежья. Меня почти ничего не интересовало, я перестал читать книги, что ранее мне очень нравилось, да и просто прогуляться в одиночестве по свежему воздуху, отдавшись размышлениям о высоких материях, для меня стало чуть ли не роскошью. Я осознавал, что медленно, но верно, гнию заживо в этой дыре, но не имел ни возможности, ни, будем честны, особого желания что-либо изменить.