Загадка последнего Сфинкса - Наталья Солнцева

Наталья Солнцева

Загадка последнего Сфинкса

Злой Сфинкс! Злой Сфинкс!

Уже с веслом

Старик Харон стоит в надежде

И ждет…

Глава 1

Когда оно появилось, существо с телом зверя и головой человека? Оно приходит из другого мира и поселяется рядом… Сначала оно спит. Потом что-то пробуждает его… и оно встает на дыбы.

У него может быть тело льва или леопарда, крылья птицы, лицо прекрасной женщины или мудрого мужчины, но всегда — длинные острые когти. Оно всегда готово убивать… Для этого боги и послали чудовище в мир людей. Чтобы сеять страх и смерть…

Оно поет дивные песни, его ласки нежны, а посулы сладкоречивы. Но наступает час… и оно требует жертв.

Москва

Людмила Никонова, мать известного скрипача Власа Никонова, смотрела телевизор. На ее руках мурлыкала кошка Джерри.

— Скоро будут показывать нашего мальчика, — сказала Людмила Романовна, почесывая кошку за ушами. — Его сольный концерт. Тебе нравится Паганини? А Мендельсон?

Джерри подняла вытянутую породистую мордочку, отозвалась мелодичным «мяу». Она понимала, что хозяйке больше не с кем поделиться радостью.

Госпожа Никонова свою жизнь посвятила сыну, сделала из него выдающегося музыканта, виртуоза, который ездил с гастролями по всему миру, выступал в лучших концертных залах. И осталась совсем одна…

Влас прокладывал себе дорогу к славе, самозабвенно отдавался музыке, репетировал, месяцами пропадал в других городах, в чужих странах. Звонил все реже, не писал вовсе. Людмила Романовна не обижалась. Когда ему? Зато сын отовсюду привозил ей подарки и сувениры — французские духи из Парижа, натуральную косметику из Германии, элегантную сумочку из Вены. Мальчику давно стало тесно в их двухкомнатной малогабаритной квартирке, и он снял большие апартаменты с роялем неподалеку от консерватории. А в последнее время, приезжая в Москву, останавливался у тещи, бывшей оперной примы Олениной.

— Не хочу тебя стеснять, мам, — объяснил он Людмиле Романовне.

Эту деликатность она сама воспитала в нем.

Молодая жена Власа казалась избалованной белоручкой, капризной и эгоистичной. «Рядом с таким человеком, как мой сын, должна быть самоотверженная, преданная его таланту женщина. А эта смазливая девчонка годится разве что для постели», — тайком вздыхала Людмила Романовна. Но высказывать свои мысли вслух не смела. Раз уж Влас женился на ней, ему виднее. Она благосклонно приняла Дину и ни словом, ни жестом не выдавала своего истинного отношения к невестке. А когда узнала, что у молодой пары скоро появится ребенок, возликовала. Наконец и ей найдется дело: будет нянчить внука или внучку, заботиться о малыше… если Дина позволит.

Временами на Никонову накатывала непонятная грусть, особенно в ненастные зимние дни и долгие вьюжные ночи: хотелось плакать, жаловаться кому-то близкому, любящему, сетовать на судьбу. «Кощунство! — обрывала себя Людмила Романовна. — Мне ли быть недовольной? Мне ли бога гневить? Ведь я вырастила сына, которому рукоплещут восхищенные зрители! Музыканта, который покоряет сердца тысяч людей!» И она успокаивалась… засыпала под монотонный свист ветра.

Когда-то Люся сама мечтала о сцене… не сложилось. И в любви ей не повезло. Все, чем она жила и дышала, был Влас. На него она молилась, на него уповала…

До концерта оставалось еще полчаса. В ожидании сладостных минут, когда на голубом экране появится ее дорогой мальчик, проведет по струнам колдовским смычком, извлекая из скрипки дивные, невыносимо прекрасные звуки, Людмила Романовна смотрела какую-то скучную передачу.

Бородатый ведущий рассказывал о странных явлениях, от которых официальная наука привыкла отмахиваться, а большинство людей предпочитают не замечать.

— Все же находятся энтузиасты, готовые смело вторгаться в область непознанного! — с пафосом воскликнул он. — Пионеры паранормального мира пришли сегодня к нам в студию, чтобы дать несколько полезных советов телезрителям. Задавайте ваши вопросы!

В кадре побежала строка с номерами телефонов.

Госпожа Никонова отвлеклась: пошла в кухню, насыпала Джерри сухого корма и налила себе чаю. Кошка с аппетитом захрустела угощением, а хозяйка с чашкой и куском кекса вернулась к телевизору.

Какая-то пожилая дама дозвонилась на передачу и с увлечением рассказывала о том, как, спускаясь на эскалаторе в метро, увидела на другом эскалаторе поднимающуюся вверх точную копию себя.

— Она была в таком же пальто, как у меня, — возбужденно тараторила дама. — В такой же шляпке! Я просто оторопела… потеряла дар речи!

«Это пошло бы тебе на пользу, — неприязненно подумала госпожа Никонова. — Делать людям нечего, вот и звонят на телевидение. Развлекаются!»

— В последнее время в больших городах, Москве и Санкт-Петербурге, — начали появляться двойники, — обрадовано заявил один из «пионеров». И пошел развивать заданную тему. — Люди, кто с ужасом, кто с интересом, замечают себе подобных в метро, в театре или на вокзале, в автобусах и троллейбусах… где угодно. Нашествие двойников списывают на игру воображения, переутомление психики в стрессовых условиях мегаполиса, на галлюцинации и некоторые иные причины. Об этом стараются не говорить, не думать, не спрашивать… А зря! Отчасти придавать значение таким вещам бывает опасно. Отчасти — безответственно. Как явление ситуация с двойниками может быть интересна и для естествоиспытателя, и для исследователя полтергейста и разных загадочных происшествий…

Людмила Романовна опять отвлеклась. Достала из серванта вазочку с конфетами: ей захотелось сладкого. Раньше она во всем себе отказывала, отдавая лучший кусочек, лучшее лакомство сыну. При ее скудном достатке покупать хорошие продукты на всех возможности не было.

Между тем в телевизионную беседу вступил второй гость студии.

— Мы наблюдаем тенденцию возникновения «проходов» из одной реальности в другую, — объяснил он. — Люди, порой сами, не желая того, способствуют проникновению существ из иного мира в повседневную действительность и свое окружение. Так называемой точкой входа могут быть зеркала, предметы отправления магических культов и даже изображения, в которых заключена тайная символика. Например, фигурки языческих богов, камни из древних храмов или облик всеми любимого, намозолившего глаза в туристических проспектах Большого Сфинкса…

«Какая ерунда!» — подумала Людмила Романовна и невольно перевела взгляд на стену. Там висело тростниковое панно, привезенное Власом ей в подарок из Египта: пески, пирамиды вдали и горделиво взирающий на восходящее солнце Сфинкс.

— Что за глупости? Подобных вещиц пруд пруди в магазинах, в каждом доме, — прошептала она. — Модные украшения интерьера!

И ощутила в сердце глухую ноющую боль…

Богучаны

Астра Ельцова жила в Богучанах словно в другом измерении. Далеко, где-то в снах о прошлом, остались многолюдная Москва, городская квартира, загородный дом родителей… Двоюродная сестра Катя приходила раза два в неделю, приносила мед, соленую рыбу или пироги с ягодами. Садилась за стол, подперев рукой щеку, просила:

— Расскажи о Москве. Красиво там, да? А ты в Большом была? А в ресторане? А в казино?

Астра отнекивалась, отмахивалась:

— Приедешь, сама посмотришь.

— Когда это будет? До отпуска еще ого-го!

В сильные снегопады часто отключали свет, и Астра купила целую коробку свечей, расставила их повсюду и зажигала, чувствуя себя отшельницей, затерянной в непроходимом лесу. Огонь тихо гудел в печи, за стенами бесновалась вьюга, заметая дороги, дворы и дома. По утрам поселок просыпался белым, в бледное морозное небо поднимался дым из труб, потрескивали заледенелые деревья, шаркали лопаты — жители отбрасывали снег от дверей. Лениво лаяли собаки, едва высовываясь из будок.

День пролетал быстро, по-зимнему короткий, озаренный скупым январским солнцем, плавно переходил в сумерки. Вечером Катя возвращалась из магазина, где она работала продавщицей, иногда заглядывала на огонек. Снимала полушубок, пуховый платок, удивлялась:

— Зачем столько свечек? Экономить надо.

— Я огонь люблю, — объясняла Астра.

Они сидели рядышком и зачарованно смотрели на язычки пламени. На бревенчатых стенах дрожали тени. За покрытыми инеем стеклами проступала синяя ночь, стенал ветер, глухо шумел вековой лес.

Катя ставила на печку железный чайник, насыпала в чашки заварку. Ее жизнь была проста, незамысловата: работа в магазине, дом, летом — огород.

— Без огорода не выживешь, — говорила она. — Чем кроликов кормить, козу, кур? Продукты страсть какие дорогущие. Бабка совсем плоха стала, слегла, а лекарства нынче кусаются. В аптеку зайдешь — ползарплаты оставишь.