Амина - Эдвард Уайт

Уайт Эдвард Лукас

Амина

Эдвард Лукас Уайт

Амина

Перевод А. Флотского

Встретившись лицом к лицу с реальностью невероятного - как это выразил бы сам Уолдо, - он был совершенно оглушен. Он молча позволил консулу вывести себя из прохладного мрака гробниц, через разрушенный дверной проем, на жару сверкающего ландшафта пустыни. Хассан шел за ним не оглядываясь. Без единого слова он взял ружье из вялой руки Уолдо и понес его вместе со своим и ружьем консула.

Консул прошел к полуразрушенному участку стены шагах в пятидесяти от юго-западного угла гробницы; отсюда хорошо просматривались две стены гробницы-с дверью и большим проломом.

- Хассан, - приказал он, - ты будешь наблюдать отсюда.

Хассан сказал что-то по-персидски.

- Сколько щенков там было? - спросил консул у Уолдо.

Уолдо непонимающе на него смотрел.

- Сколько там было детенышей? - повторил консул.

- Штук двадцать или больше, - наконец сказал Уолдо.

- Это невозможно, - фыркнул консул.

- Где-то шестнадцать-восемнадцать, - заверил его Уолдо.

Хассан улыбнулся, хмыкнув. Консул взял у него два ружья, одно отдал Уолдо, и они обошли гробницу вокруг. Здесь тоже были остатки руин и камень, обращенный в сторону гробницы и находившийся по большей части в тени.

- Подходит, - сказал консул. - Садись на этот камень и прислонись к стене; устраивайся поудобнее. Ты слегка потрясен, но скоро придешь в себя. Тебе бы надо поесть, но у нас ничего нет. Во всяком случае, глотни этого.

Он подождал, пока Уолдо отдышится после глотка неразбавленного бренди.

- Хассан принесет тебе свою фляжку перед тем, как уйти, - продолжал консул, - пей побольше, потому что тебе придется провести здесь некоторое время. Теперь слушай внимательно. Мы должны изничтожить эту нечисть. Самца, как я понимаю, нет.

Если бы он был поблизости, тебя бы уже не было в живых. Детенышей не может быть так много, как ты говоришь, но думаю, что нам придется иметь дело с десятком - полный выводок. Мы должны их выкурить. Хассан пойдет в лагерь за топливом и охранниками. А в это время нам с тобой надо смотреть, чтобы ни один из них не ушел.

Он взял ружье Уолдо, открыл затвор, закрыл, осмотрел магазин и отдал обратно.

- Теперь внимательно наблюдай за мной, - сказал он. Он отошел влево от гробницы, остановился и собрал в кучу несколько камней.

- Видишь их? - крикнул он.

Уолдо ответил положительно.

Консул вернулся, прошел вдоль той же линии вправо, сложил на таком же расстоянии еще одну кучку камней, снова крикнул и снова получил ответ. Он вернулся обратно.

- Ты уверен, что не перепутаешь эти две отметки?

- Совершенно уверен, - ответил Уолдо.

- Это важно, - предупредил консул. - Я вернусь к месту, где остался Хассан и, пока он будет ходить, буду следить оттуда. Ты же будешь смотреть отсюда. Ты сколько угодно можешь ходить между этими отметками. От любой из них ты сможешь увидеть меня. Но не отклоняйся от линии между ними. Поскольку, когда Хассан скроется из виду, я буду стрелять в любое движущееся существо. Подожди здесь, пока я не установлю такие же границы своей линии патрулирования по ту сторону гробницы, а затем стреляй во все, что движется вне этой линии. Также поглядывай и вокруг себя.

Есть один шанс на миллион, что самец может вернуться днем, - они ночные животные, но эта берлога не совсем обычная. Будь начеку.

- Теперь послушай меня. Никакой дурацкой сентиментальности по поводу того, что эта нечисть якобы похожа на людей! Стреляй, и стреляй с целью убить. Это не только наша обязанность, но мы еще можем оказаться в опасности, если этого не сделаем. Между мусульманскими племенами здесь мало согласия, но единственное, в чем они единодушны, так это в том, что каждый человек обязан способствовать искоренению этих тварей. Старый добрый библейский обычай забрасывать камнями до смерти распространен и здесь. Эти современные азиаты вполне способны сделать это со всяким, кто небрежно отнесется к этой обязанности. Если мы упустим хоть одного из них и слух об этом распространится, то можно ожидать такого взрыва расовых волнений, с которым трудно будет справиться. Стреляй, я говорю, без всяких колебаний и сомнений.

- Я понимаю, - сказал Уолдо.

- Мне безразлично, понимаешь ты или нет. Я хочу, чтобы ты действовал. Стреляй, когда необходимо, и стреляй в цель, - и консул ушел.

Вскоре появился Хассан, и Уолдо выпил чуть ли не всю его флягу с водой. Он ушел, и вскоре Уолдо стала мучить жара и монотонность его времяпровождения. Он уже ходил как бы в полусне, страдая от жажды, когда появился Хассан с двумя осликами и мулом, нагруженными дровами. Позади тащились охранники.

Состояние транса у Уолдо превратилось в кошмар, когда дым оказал свое действие и начался бой. Его, однако, не только не попросили присоединиться к битве, но предложили держаться подальше. Он стоял в отдалении и смотрел только из любопытства. И все же он чувствовал себя убийцей, глядя на десять маленьких трупов, выложенных в ряд, и воспоминания об этом дне до сих пор представляют для него обрывки какой-то фантасмагории, несмотря на то, что этот день был днем одного из самых чудесных его приключений.

Утром этого дня - когда Уолдо подвергся самой большой опасности - он проснулся рано. Воспоминания о морском путешествии, виды Гибралтара, Порт-Саида, Суэца, Адена, Муската и Басры; переход от регулярной жизни в Новой Англии - дом и учеба - к захватывающим дух чудесам огромной пустыни.

Все казалось ему нереальным, и эта странность настолько досаждала ему, что он чувствовал себя не в своей тарелке; он не мог спокойно спать в палатке. Он долго не мог заснуть и проснулся очень рано, когда только начинало рассветать.

Консул спал, громко храпя. Уолдо тихо оделся и вышел, механически захватив с собой ружье. Снаружи, сидя, с ружьем на коленях, спал Хассан его сон был не менее глубоким, чем у консула. Али и Ибрагим вчера уехали за продуктами. Уолдо был единственным, кто бодрствовал, во всей округе; охранники, расположившиеся неподалеку, представляли собой не более чем бревна, лежащие вокруг потухшего костра. Уолдо сел на камень в нескольких шагах от палатки. Ему захотелось насладиться этим коротким моментом прохлады между жарким днем и теплой ночью; неверный свет зари уже тушил звезды, усыпавшие небо. Покручивая в руках ружье, он ощутил непреодолимое желание побродить, прогуляться в одиночестве по этой захватывающе огромной бесплодной пустыне.

Когда они только разбили лагерь, он ожидал, что консул - эта комбинация спортсмена, исследователя и археолога - окажется довольно снисходительным наставником. Он с нетерпением ждал того времени, когда совершенно свободно сможет бродить по этим огромным пространствам бескрайней пустыни. В реальности оказалось все наоборот. Первым же указанием консула было: