Я выбираю тебя! - Сергей Рокотов

Сергей Рокотов

Я выбираю тебя!

1

Сон этот приснился Жене уже под самое утро. Он проснулся в ужасе, в холодном поту, вскочил на постели, замахал руками, словно желая отогнать страшное видение, а потом вдруг неожиданно для самого себя снова лег, повернулся на правый бок и заснул. Причем, заснул настолько крепким сном, что проспал до утра и проснулся уже в прекрасном расположении духа, совершенно позабыв о ночном кошмаре. Возраст есть возраст — ведь Жене ещё не исполнилось и двадцати шести лет…

Было ясное солнечное январское утро. Начинался обычный будний день, но сегодня Жене не надо было идти на работу. По средам у него в институте был не присутственный день… Надо было, правда, докончить одну статью, но это не представлялось ему сложным делом. Так что, в принципе, день был свободным и сулящим немало немудреных радостей…

Научный сотрудник Женя Прокофьев не был обременен семьей. Он жил в двухкомнатной квартире в Ясенево со своими родителями. Но в настоящее время их дома не было, в кои-то веки они поехали отдыхать в санаторий, и Евгений на целых три недели остался один… Правда, их отпуск уже подходил к концу, и через три дня они должны были вернуться, а поэтому надо было провести эти последние денечки по полной программе…

Женя сладко потянулся и пошел на кухню заваривать себе кофе…

… Отхлебнув глоток горячего напитка, он закурил сигарету, и вдруг какое-то неприятное воспоминание поразило его. Ему вспомнилось, что ночью он проснулся от какого-то страшного сна, страшного видения, но он никак не мог припомнить, что именно ему приснилось… Он напряг память, но вспомнить никак не мог. Пил кофе, курил, но сон никак не припоминался…

Женя хотел отвлечься от мрачных мыслей, смотрел в окно на солнечный зимний день, суетящихся прохожих, занятых своими повседневными делами, но что-то упорно не давало ему настроиться на обычную безмятежную, присущую молодости, волну. Перед глазами мелькало что-то зеленое, какие-то пальцы, тянущиеся к его горлу, какие-то бешеные от ненависти глаза. И слова, какие-то произнесенные непонятно кем странные слова, которые он никак не может припомнить… Что же это были за слова, и почему они так испугали его ночью?

Он позавтракал яичницей и бутербродом с колбасой и решил сесть за стол и дописать статью, но рабочее настроение никак не приходило…

«Так», — встряхнул светлыми густыми кудрями Женя. — «Начнем пожалуй…»

Он взял было ручку, чтобы сделать правку на машинописном листе, но тут неожиданно зазвонил телефон. Женя вздрогнул от этого громкого звонка и побежал к телефону.

— Женечка, — послышался нежный голосок в трубке. — Привет! Как ты там?

— Надька! — обрадовался Женя. — Доброе утро!

— Доброе утро! Ты что не звонишь? Забыл, что мы с тобой договорились встретиться?

— Честно говоря, да, забыл, — рассмеялся Женя. — Сел было поработать… Да вот еще… — Он хотел было рассказать Надежде про свой сон, но какой-то комок в горле помешал ему сделать это. — Да ещё голова что-то болит…

— Это, наверное, от магнитной бури, — сообразила Надя. — Сегодня ведь сильная магнитная буря…

— Наверное, — машинально согласился Женя.

— Ну так что? — спросила Надя. — Какие у нас с тобой на сегодня планы? Я приезжаю к тебе к часу, как и договаривались?

— Конечно, конечно, — пробасил Женя. Давешний сон постоянно крутился в голове, и Жене не хватало лишь небольшого усилия воли, чтобы вспомнить его. Более того, вроде бы он уже вспомнил… Только без деталей, лишь общее впечатление какого-то зеленого кошмара…

— Мне кажется, что ты вообще не хочешь меня видеть, — обиделась его монотонному голосу Надя. — Раз не хочешь, я займусь другими делами. У меня их немало. Прежде всего, я должна быть сегодня на занятиях, как-никак, сегодня обычный учебный день. Я было решила сегодня прогулять, но раз ты не в настроении…

Женя вдруг испугался, что она действительно обидится и не приедет, и он на целый день останется со своими мрачными мыслями один на один и стал уговаривать её.

— Что ты, что ты, Надюшка? Приезжай обязательно, я приду в себя, просто что-то голова болит с утра. Но это пройдет… Как только увижу тебя, сразу все пройдет…

— Ну ладно, — быстро сменила гнев на милость Надя. — А то помимо занятий мне один молодой человек назначил сегодня свидание, — сочла нужным добавить она. — Так что имею право выбора…

— Как знаешь, — обиделся было Женя, но Надя прервала его обиду в самом начале.

— Так вот, Женечка, — прощебетала она. — Я выбираю тебя!

— Жду к часу! — крикнул Женя каким-то сдавленным голосом и из последних сил добавил: — Целую! Жду! — И положил трубку.

… Ему стало снова жутко от того, что, как только она произнесла эти, вроде бы простые и лестные для него слова, он вспомнил весь свой ночной кошмар, моментально вспомнил. «Я выбираю тебя!» «Я выбираю тебя!»…

Ведь именно эти самые слова прозвучали, прошелестели, прокричали в его мозгу перед тем, как он проснулся…

И весь сон представился как наяву…

…Зал суда. Он сидит в первом ряду. Перед ним строгое лицо судьи, присяжных заседателей… А кто с ним рядом? Эдик Григорянц, Андрюша Левушкин… А с левой стороны к ним идет какая-то высокая женщина. Лица её он не может разобрать, оно как будто бы закрыто прядями длинных непричесанных волос, зато отчетливо видит пальцы. Пальцы длинные и почему-то зеленого цвета… Женщина медленно идет мимо сидящих людей, идет к нему, останавливается около него. И тянет свои длинные зеленые пальцы к его шее… «Я выбираю тебя!» — отчетливо произносит она каким-то громким шепотом, а пальцы все ближе и ближе… Вот они уже касаются острыми ногтями его шеи… И он видит её лицо, вытаращенные глаза, звериный оскал зубов… А сам он стал словно ватный, от ужаса не может даже пошевелиться, вскочить, убежать… «Я выбираю тебя!» — повторяет женщина, он истошным голосом кричит от ужаса и просыпается… Но не только от ужаса он кричит, он кричит ещё и от другого — от жуткого, обнаженного ощущения несправедливости… Почему она выбирает именно его, почему не Эдика Григорянца, не Андрея Левушкина? Почему его? Это же несправедливо!!!

Несправедливо ли?!!! А, может быть, справедливо?…

Женя зажмурил глаза, потом снова быстро открыл. Вытащил из пачки сигарету, закурил, смачно затянулся. Вихрем в голове пронеслись события почти десятилетней давности… Лето девяносто первого года, подмосковный лес, глумливая улыбочка Эдика Григорянца… Пьяное красное лицо Андрюши Левушкина, недопитая бутылка пива в трясущихся руках… А потом… А потом?!!! Хватит, хватит, не надо об этом… Только забыть, обо всем забыть… Он, Женя, ни в чем не виноват, это все они, все они… Ему просто не повезло, что он оказался в тот вечер с ними… Ему же было всего шестнадцать лет, он тогда перешел в десятый класс… Что он всю жизнь обязан отвечать за чужое преступление?…

Но ведь преступление было… БЫЛО!!! А почему, кстати, за него никто не должен отвечать? Ведь никто не ответил за него, никто… Точнее, ответили не те, кто его совершал… Неужели пришла пора расплаты?

Женя встал и начал ходить по маленькой кухоньке, затягиваясь сигаретным дымом. То останавливался у окна и смотрел с пятого этажа на солнечный зимний день, а затем продолжал мерить шагами крохотное пространство…

«Я ни в чем не виноват!» — сказал он себе и пошел умываться. — «Да, абсолютно ни в чем не виноват!» — подтвердил он…

Умывшись, он решил пойти в магазин и купить кое-что к приходу Нади вина, фруктов, какой-нибудь закуски. А потом бы осталось ещё немало времени, и он мог бы заняться своей статьей…

Он надел джинсы, свитер, свою куцую потертую, коряво залатанную в некоторых местах дубленочку и вышел на улицу… Да, было довольно холодно, градусов пятнадцать мороза… Слава Богу, хоть идти было недалеко, универсам находился в соседнем доме. Там можно было купить все, что нужно…

…Когда Женя уже подходил к дверям универсама, он непроизвольно повернул голову налево и увидел стоящую у обочины темно-зеленую «девятку» с тонированными стеклами. Он сам не понимал, откуда у него возникло такое ощущение, что из этой машины веет какой-то опасностью. Ему показалось, что он уже видел эту машину, припаркованную около его подъезда. И не раз видел… Он встряхнул головой, убеждая себя, что все это от нервов, но вдруг припомнил свой сон, и невольно убыстрил шаг. Прошел в стеклянные двери универсама…

«Нервный я стал какой-то», — с досадой подумал Женя. — «А и поневоле будешь тут нервным», — попытался перевести он свою тревогу на некую реальную основу. «Жизнь такая собачья, если разобраться…»

Жизнь Женя вел более, чем скромную. Он год назад защитил диссертацию в своем институте и получал в месяц тысячу рублей. Этих денег, в принципе, хватало дня на три-четыре нормальной жизни, и фактически он существовал за счет родителей, хоть они и получали немногим больше него. Отец, доктор исторических наук Николай Иванович Прокофьев, однако, умудрялся печататься в различных научно-популярных изданиях и получать некоторые гонорары, мать работала заместителем директора научной библиотеки…