Министерия - Сергей Багнюк

Багнюк Сергей

Министерия

Навязчивый сон

Министру Курвощипову частенько стал сниться один и тот же сон: его рабочий кабинет, сам он сидит за столом и разбирает деловые бумаги. Звонит мобильный телефон. Вадим Николаевич долго рассматривает номер, рассуждая: «А, это Иван Иванович? Да, я обещал к нему ещё неделю назад позвонить. Ну, ничего, обойдется – не велика птица». Затем он выходит в приемную к ожидающим его посетителям и говорит свое обычное: «Извините, я очень тороплюсь и принять Вас сегодня не смогу». После этого, Вадим Николаевич на проходной отчитывает охранника: «Я же Вас предупреждал никого не впускать в Министерство без моего личного разрешения». Тот оправдывается, извиняется, что недоглядел… Внезапно Курвощипова охватывает ужас, что на сей раз он не сумеет «пробить финансирование». На этом сон заканчивался, и Вадим Николаевич просыпался каждый раз в холодном поту…

Здесь не мешает пояснить, что работа у министра была нервная, отнимала много сил. А вернее, в те времена, она представляла собой почти поле брани: бороться приходилось с вышестоящими и нижестоящими, с интригами и доносами, с низкой зарплатой – да мало ли с чем еще. Навязчивый сон был, скорее всего, результатом нервной перегрузки.

Понимая, что так долго продолжаться не может, Вадим Николаевич каждое утро давал себе слово пойти к невропатологу и каждый раз откладывал поход «на завтра».

В один из напряженных рабочих дней Курвощипов как-то особенно устал. А тут еще под окнами министерства представители какой-то молодежной организации, окрыленные демократией, устроили митинг, обвиняя министра в отказе от трансляции их передачи по радио. Проверенный чиновничий метод задернутых занавесов сработал лишь к вечеру, когда у Вадима Николаевича уже раскалывалась голова. Не принес облегчения и кофе…

Вокзал

Дома наш герой отказался от ужина и ушел рано спать, чем очень удивил родных. Вадим Николаевич долго ворочался с боку на бок, в его голове почему-то засела упорная мысль, что он таки не сможет на сей раз «пробить финансирование». Последнее было самым важным в деятельности министра, можно сказать – ее смыслом… «Нет, довольно, завтра – к невропатологу», – решил Курвощипов и вдруг почувствовал себя необыкновенно легко. Ему казалось, что он превратился в одуванчиковый парашютик, и воздушные потоки несут его ввысь. Это было необыкновенно и даже забавно. Но приятное чувство быстро сменилось ужасом, когда он увидел впереди себя длиннющий тоннель, который начал затягивать его и по которому, вскоре, Вадим Николаевич помчался в неизвестность. К счастью, тоннель исчез столь неожиданно, как и появился, и Курвощипов очутился на незнакомом гигантском вокзале. Повсюду медленно и тихо двигались какие-то люди с отрешенными лицами. Везде царила непривычная для вокзала тишина. Боясь, что его увидят в неглиже, Вадим Николаевич спрятался за колонну и огляделся. К удивлению, он обнаружил, что одет в приличный костюм и несколько успокоился, решив, что все происходящее необычный сон. Побродив в растерянности по вокзалу, наш герой обратил внимание на окно с надписью: «Справочное»:

– Скажите, пожалуйста, где я нахожусь?

– Вы что еще не поняли? – резко ответили из-за стекла.

– Простите, не понял?

– Следующий! – раздалось в ответ.

Кто-то, из стоящих сзади людей, тихо произнес: «Займите очередь в любую кассу». Министр был человек интеллигентный и выдержанный. Он послушался совета неизвестного, хотя сделать это ему было не просто. В силу своего положения в обществе, Вадим Николаевич никогда не стоял в очередях за билетами.

– Кто сюда последний? – поинтересовался он.

– Здесь по списку, – прозвучало в ответ.

Записался Курвощипов в список и послушно встал в очередь. Сам не понимая почему, он уже не удивлялся происходящему, и у него даже мелькнула догадка, что все видимое не сон, а некая ужасная реальность. Министр начал вглядываться в лица, тщетно пытаясь найти знакомых.

Трудно сказать, сколько времени мытарился бы наш герой, если бы не обратил внимания на человека, пробивавшегося через толпу, готовую разорвать его: «Я – за деньги. Вам разве не известно, что платные билеты отпускаются вне очереди?», – спокойно и твердо отвечал, напирая, смельчак. Вадим Николаевич к великой своей радости узнал его: «Ба, да это же Иван Дельцов, мой приятель, умерший лет десять назад. Ну и сон!».

– Ваня, – крикнул он и был услышан.

Человек обернулся, как ни странно, не удивился и поспешив к Вадиму Николаевичу, радостно приветствовал его:

– Вадик, рад, что ты уже здесь, – Иван обнял друга.

– Слушай, что это за дурацкий вокзал? Отсюда можно как-нибудь выбраться?

– Что ж, отвечу тебе. Мы с тобой в аду. На этом вокзале находятся кассы, в которых отпускаются билеты, согласно которым распределяют людей по разным направлениям, предопределенным для них заранее в соответствии с их прежним образом жизни. Некоторые по этому вокзалу слоняются порой сотни лет, ожидая пристанища.

– Понятно, значит, Рая я не удостоился, – криво улыбнулся Курвощипов, все еще надеясь, что видит диковинный сон.

– В этой кассе продают билеты в Министерию, Вадим. Это особая страна. У тебя будет возможность в этом убедиться.

– Название какое-то прозаическое, будничное – с моей должностью созвучно. Честно говоря, меня это настораживает.

– Не бойся, там по-разному можно пристроиться. Чем смогу – помогу в первое время. Я здесь в командировке. В кассу же стоят вновь прибывшие, у них пока нет денег. Они поэтому на самой низшей ступени адского общества. Для них билеты отпускаются бесплатно, но в общей очереди. Подожди меня немного.

После этих слов Иван стал снова смело пробиваться сквозь толпу. Через несколько минут друзья с двумя долгожданными билетами на руках отправились на поиски своей платформы.

– Не верь ты в наивные сказки наших темных предков о котлах со смолой и кипящих там грешниках, – начал Иван, – У нас здесь истинная свобода и демократия, которой можно пользоваться и наслаждаться в полной мере.

– Пока не заметил. Ну, ладно… Тогда Рай для кого?

– Другие у них радости. То, что приемлемо там, совершенно негодно здесь. Такие, как мы с тобой, при жизни накапливали земное, а туда ушли те, кто, как говорится, – «не от мира сего». Ты думаешь, что, оказавшись в Раю, ты не захочешь сам убежать оттуда, придя к убеждению, что это место не для тебя? Все относительно. Если ты любишь плотские удовольствия, нажил мастерство достигать любой ценой поставленной цели, если верх блаженства для тебя – видеть свою победу, если ты любишь власть, неужели полагаешь, что Рай тебе все это предоставит? Как бы не так.

– Неужели здесь я сразу получу власть?

– Нет, конечно. За нее придется побороться.

– Интересно. Прямо-таки, заставил ты меня взглянуть на ад по-новому, – иронично бросил Вадим.

За разговором друзья не заметили, как подошли к длинной галерее с бесконечными выходами на перрон.

Страна свободы

Над черным глянцевым перроном висело некое летающее устройство, по форме напоминающее огурец. Двери его были открыты, спущен трап, на котором стоял человек в черном балахоне. Рядом толкалось множество людей. Все они обращались к проводнику с единственной просьбой: «Мы не успели на свой рейс. Возьмите нас до Министерии». На это незнакомец холодно отвечал: «Ваши билеты недействительны, приобретайте другие. Кто хочет без билетов – платите наличные по двойной цене». Однако у вновь прибывших денег не было, и они уныло отходили в сторону. Иван показал билеты – их пропустили.

Наши счастливцы устроились в удобных креслах. Вадим с удивлением обнаружил, что огромные прозрачные иллюминаторы летающего «огурца» не были видны снаружи. Однако он промолчал, так как перестал всему удивляться. Внутри салона было достаточно светло. Свет, казалось, излучали сами стены. Вокруг не было видно никаких предметов. Кресла словно парили в каком-то белом пространстве, как в молоке. Отчетливо виден был только иллюминатор и сидящий рядом сосед. Вскоре, без всяких объявлений аппарат отчалил от платформы. Постепенно удалялись люди, вокзал. За окном замелькали, приближаясь и удаляясь, звезды. Затем они исчезли из поля зрения вовсе, и мир за иллюминатором погрузился в кромешную тьму. Неизвестно сколько прошло времени, когда откуда-то сверху раздался отчетливый голос: «Уважаемые господа, вновь прибывшие. Желаем вам вечного счастья, материального изобилия, удовольствий без ограничений в нашей стране абсолютной свободы и демократии. Наслаждайтесь». Вскоре в иллюминаторе засиял особый, непривычный свет, чем-то напоминающий косые лучи солнца на крайнем Севере. Затем взору Вадима Николаевича предстал ландшафт, вполне похожий на земной, но какой-то мрачный. Началось снижение. Постепенно стал вырисовываться черный, блестящий перрон, похожий на тот, с которого отправлялись. Аппарат плавно опустился, друзья вышли. На здании вокзала красовалась надпись: «Министерия». Друзья вошли в зал ожидания. К удивлению Вадима, здесь не было ни души.