Одиссея (пер. В.А. Жуковского) - Гомер

Гомер

Одиссея

Песнь первая

Муза, скажи мне о том многоопытном муже, который,Странствуя долго со дня, как святой Илион им разрушен,Многих людей города посетил и обычаи видел,Много и сердцем скорбел на морях, о спасенье заботясьЖизни своей и возврате в отчизну сопутников; тщетны 5Были, однако, заботы, не спас он сопутников: самиГибель они на себя навлекли святотатством, безумцы,Съевши быков Гелиоса, над нами ходящего бога, –День возврата у них он похитил. Скажи же об этомЧто-нибудь нам, о Зевесова дочь, благосклонная Муза. 10Все уж другие, [1] погибели верной избегшие, былиДома, избегнув и брани и моря; его лишь, разлукойС милой женой и отчизной крушимого, в гроте глубокомСветлая нимфа Калипсо, богиня богинь, произвольнойСилой держала, напрасно желая, чтоб был ей супругом. 15Но когда, наконец, обращеньем времен приведен былГод, в который ему возвратиться назначили богиВ дом свой, в Итаку (но где и в объятиях верных друзей онВсё не избег от тревог), преисполнились жалостью богиВсе; Посейдон лишь единый упорствовал гнать Одиссея, 20Богоподобного мужа, пока не достиг он отчизны.Но в то время он был в отдаленной стране эфиопов(Крайних людей, поселенных двояко: одни, где нисходитБог светоносный, [2] другие, где всходит), чтоб там от народаПышную тучных быков и баранов принять гекатомбу. 25Там он, сидя на пиру, веселился; другие же богиТою порою в чертогах Зевесовых собраны были.С ними людей и бессмертных отец начинает беседу;В мыслях его был Эгист беспорочный (его же АтридовСын, знаменитый Орест, умертвил); и о нем помышляя, 30Слово к собранью богов обращает Зевес Олимпиец:«Странно, как смертные люди за все нас, богов, обвиняют!Зло от нас, утверждают они; но не сами ли частоГибель, судьбе вопреки, на себя навлекают безумством?Так и Эгист: не судьбе ль вопреки он супругу Атрида [3] 35Взял, умертвивши его самого при возврате в отчизну?Гибель он верную ведал; от нас был к нему остроокийЭрмий, губитель Аргуса, ниспослан, чтоб он на убийствоМужа не смел посягнуть и от брака с женой воздержался.«Месть за Атрида свершится рукою Ореста, когда он 40В дом свой вступить, возмужав, как наследник, захочет», так былоСказано Эрмием – тщетно! не тронул Эгистова сердцаБог благосклонный советом, и разом за все заплатил он».Тут светлоокая Зевсова дочь Афинея ПалладаЗевсу сказала: «Отец наш, Кронион, верховный владыка, 45Правда твоя, заслужил он погибель, и так да погибнетКаждый подобный злодей! Но теперь сокрушает мне сердцеТяжкой своею судьбой Одиссей хитроумный; давно онСтраждет, в разлуке с своими, на острове, волнообъятомПупе широкого моря, [4] лесистом, где властвует нимфа, 50Дочь кознодея Атланта, которому ведомы моряВсе глубины и который один подпирает громадуДлинноогромных столбов, раздвигающих небо и землю.Силой Атлантова дочь Одиссея, лиющего слезы,Держит, волшебством коварно-ласкательных слов об Итаке 55Память надеяся в нем истребить. Но, напрасно желаяВидеть хоть дым, от родных берегов вдалеке восходящий,Смерти единой он молит. Ужель не войдет состраданьеВ сердце твое, Олимпиец? Тебя ль не довольно дарамиЧтил он в троянской земле, посреди кораблей там ахейских 60Жертвы тебе совершая? За что ж ты разгневан, Кронион?»Ей возражая, ответствовал туч собиратель Кронион:«Странное, дочь моя, слово из уст у тебя излетело.Я позабыл Одиссея, бессмертным подобного мужа,Столь отличенного в сонме людей и умом и усердным 65Жертв приношеньем богам, беспредельного неба владыкам?Нет! Посейдон обволнитель земли, с ним упорно враждует,Все негодуя за то, что циклоп Полифем богоравныйИм ослеплен: из циклопов сильнейший, Фоосою нимфой,Дочерью Форка, владыки пустынно-соленого моря, 70Был он рожден от ее с Посейдоном союза в глубокомГроте. Хотя колебатель земли Посейдон ОдиссеяСмерти предать и не властен, но, по морю всюду гоняя,Все от Итаки его он отводит. Размыслим же вместе,Как бы отчизну ему возвратить. Посейдон отказаться 75Должен от гнева: один со всеми бессмертными в споре,Вечным богам вопреки, без успеха он злобствовать будет».Тут светлоокая Зевсова дочь Афинея Паллада Зевсу сказала:«Отец наш, Кронион, верховный владыка!Если угодно блаженным богам, чтоб увидеть отчизну 80Мог Одиссей хитроумный, то Эрмий аргусоубийца,Воли богов совершитель, пусть будет на остров ОгигскийК нимфе прекраснокудрявой ниспослан от нас возвестить ейНаш приговор неизменный, что срок наступил возвратитьсяВ землю свою Одиссею, в бедах постоянному. Я же 85Прямо в Итаку пойду возбудить в Одиссеевом сынеГнев и отважностью сердце его преисполнить, чтоб созвалОн на совет густовласых [5] ахеян и в дом ОдиссеевВход запретил женихам, у него беспощадно губящимМелкий скот и быков криворогих и медленноходных. 90Спарту и Пилос песчаный потом посетит он, чтоб сведать,Нет ли там слухов о милом отце и его возвращенье,Также, чтоб в людях о нем утвердилася добрая слава».Кончив, она привязала к ногам золотые подошвы,Амброзиальные, всюду ее над водой и над твердым 95Лоном земли беспредельныя легким носящие ветром;После взяла боевое копье, заощренное медью,Твердое, тяжкоогромное, им же во гневе сражаетСилы героев она, громоносного бога рожденье.Бурно с вершины Олимпа в Итаку шагнула богиня. 100Там на дворе, у порога дверей Одиссеева дома,Стала она с медноострым копьем, облеченная в образГостя, тафийцев властителя, Ментеса; собранных вместеВсех женихов, многобуйных мужей, там богиня узрела;В кости играя, сидели они перед входом на кожах 105Ими убитых быков; а глашатаи, стол учреждая,Вместе с рабами проворными бегали: те наливалиВоду с вином в пировые кратеры; а те, ноздреватойГубкой омывши столы, их сдвигали и, разного мясаМного нарезав, его разносили. Богиню Афину 110Прежде других Телемах богоравный увидел. ПрискорбенСердцем, в кругу женихов он сидел, об одном помышляя:Где благородный отец и как, возвратяся в отчизну,Хищников он по всему своему разгоняет жилищу,Власть восприимет и будет опять у себя господином. 115В мыслях таких с женихами сидя, он увидел Афину;Тотчас он встал и ко входу поспешно пошел, негодуяВ сердце, что странник был ждать принужден за порогом; приближась,Взял он за правую руку пришельца, копье его принял,Голос потом свой возвысил и бросил крылатое слово: 120«Радуйся, [6] странник; войди к нам; радушно тебя угостим мы;Нужду ж свою нам объявишь, насытившись нашею пищей».Кончив, пошел впереди он, за ним Афинея Паллада.С нею вступя в пировую палату, к колонне высокойПрямо с копьем подошел он и спрятал его там в поставе 125Гладкообтесанном, где запираемы в прежнее времяКопья царя Одиссея, в бедах постоянного, были,К креслам богатым, искусной работы, подведши Афину,Сесть в них ее пригласил он, покрыв наперед их узорнойТканью; для ног же была там скамейка; потом он поставил 130Стул резной для себя в отдаленье от прочих, чтоб гостюШум веселящейся буйно толпы не испортил обеда,Также, чтоб втайне его расспросить об отце отдаленном.Тут принесла на лохани серебряной руки умыть имПолный студеной воды золотой рукомойник рабыня, 135Гладкий потом пододвинула стол; на него положилаХлеб домовитая ключница с разным съестным, из запасаВыданным ею охотно; на блюдах, подняв их высоко,Мяса различного крайчий принес и, его предложив им,Кубки златые на браном столе перед ними поставил; 140Начал глашатай смотреть, чтоб вином наполнялися чащеКубки. Вошли женихи, многобуйные мужи, и селиЧином на креслах и стульях; глашатаи подали водуРуки умыть им; невольницы хлеб принесли им в корзинах;Отроки светлым напитком до края им налили чаши. 145Подняли руки они к приготовленной пище; когда жеБыл удовольствован голод их лакомой пищей, вошло имВ сердце иное – желание сладкого пенья и пляски:Пиру они украшенье; и звонкую цитру глашатайФемию подал, певцу, перед ними во всякое время 150Петь принужденному; в струны ударив, прекрасно запел он.Тут осторожно сказал Телемах светлоокой Афине,Голову к ней приклонив, чтоб его не слыхали другие:«Милый мой гость, не сердись на меня за мою откровенность;Здесь веселятся; у них на уме лишь музыка да пенье; 155Это легко: пожирают чужое без платы, богатствоМужа, которого белые кости, быть может, иль дождикГде-нибудь мочит на бреге, иль волны по взморью катают.Если б он вдруг перед ними явился в Итаке, то все бы,Вместо того чтоб копить и одежды и золото, стали 160Только о том лишь молиться, чтоб были их ноги быстрее.Но погиб он, постигнутый гневной судьбой, и отрадыНет нам, хотя и приходят порой от людей земнородныхВести, что он возвратится, – ему уж возврата не будет.Ты же теперь мне скажи, ничего от меня не скрывая: 165Кто ты? Какого ты племени? Где ты живешь? Кто отец твой?Кто твоя мать? На каком корабле и какою дорогойПрибыл в Итаку и кто у тебя корабельщики? В край наш(Это, конечно, я знаю и сам) не пешком же пришел ты.Также скажи откровенно, чтоб мог я всю истину ведать: 170В первый ли раз посетил ты Итаку иль здесь уж бывалыйГость Одиссеев? В те дни иноземцев сбиралося многоВ нашем доме: с людьми обхожденье любил мой родитель».Дочь светлоокая Зевса Афина ему отвечала:«Все откровенно тебе расскажу; я царя Анхиала 175Мудрого сын, именуюся Ментесом, правлю народомВеслолюбивых тафийцев; и ныне корабль мой в ИтакуВместе с моими людьми я привел, путешествуя темнымМорем к народам иного языка; хочу я в ТемесеМеди добыть, на нее обменявшись блестящим железом; 180Свой же корабль я поставил под склоном Нейона лесистымНа поле, в пристани Ретре, далеко от города. НашиПредки издавна гостями друг другу считаются; это,Может быть, слышишь нередко и сам ты, когда посещаешьДеда героя Лаэрта… а он, говорят, уж не ходит 185Более в город, но в поле далеко живет, удрученныйГорем, с старушкой служанкой, которая, старца покоя,Пищей его подкрепляет, когда устает он, влачасяПо полю взад и вперед посреди своего винограда.Я же у вас оттого, что сказали мне, будто отец твой 190Дома… но видно, что боги его на пути задержали:Ибо не умер еще на земле Одиссей благородный;Где-нибудь, бездной морской окруженный, на волнообъятомОстрове заперт живой он иль, может быть, страждет в неволеХищников диких, насильственно им овладевших. Но слушай 195То, что тебе предскажу я, что мне всемогущие богиВ сердце вложили, чему неминуемо сбыться, как сам яВерю, хотя не пророк и по птицам гадать неискусен.Будет недолго он с милой отчизной в разлуке, хотя быСвязан железными узами был; но домой возвратиться 200Верное средство отыщет: на вымыслы он хитроумен.Ты же теперь мне скажи, ничего от меня не скрывая:Подлинно ль вижу в тебе Одиссеева сына? Ты чудноС ним головой и глазами прекрасными сходен; еще яПомню его; в старину мы друг с другом видалися часто; 205Было то прежде отплытия в Трою, куда из ахеянЛучшие с ним в крутобоких своих кораблях устремились.С той же поры ни со мной он, ни я с ним нигде не встречались».«Добрый мой гость, – отвечал рассудительный сын Одиссеев, –Все расскажу откровенно, чтоб мог ты всю истину ведать. 210Мать уверяет, что сын я ему, но сам я не знаю:Ведать о том, кто отец наш, наверное нам невозможно.Лучше б, однако, желал я, чтоб мне не такой злополучныйМуж был отцом; во владеньях своих он до старости б позднейДожил. Но если уж ты вопрошаешь, то он, из живущих 215Самый несчастливый ныне, отец мне, как думают люди».Дочь светлоокая Зевса Афина ему отвечала:«Видно, угодно бессмертным, чтоб был не без славы в грядущемДом твой, когда Пенелопе такого, как ты, даровалиСына. Теперь мне скажи, ничего от меня не скрывая, 220Что здесь у вас происходит? Какое собранье? Даешь лиПраздник иль свадьбу пируешь? Не складочный пир здесь, конечно.Кажется только, что гости твои необузданно в вашемДоме бесчинствуют: всякий порядочный в обществе с нимиБыть устыдится, позорное их поведение видя». 225«Добрый мой гость, – отвечал рассудительный сын Одиссеев, –Если ты ведать желаешь, то все расскажу откровенно.Некогда полон богатства был дом наш; он был уважаемВсеми в то время, как здесь неотлучно тот муж находился.Ныне ж иначе решили враждебные боги, покрывши 230Участь его неприступною тьмою для целого света;Менее стал бы о нем я крушиться, когда бы он умер:Если б в троянской земле меж товарищей бранных погиб онИль у друзей на руках, перенесши войну, здесь скончался,Холм гробовой бы над ним был насыпан ахейским народом, 235Сыну б великую славу на все времена он оставил… Ныне жеГарпии взяли его, [7] и безвестно пропал он,Светом забытый, безгробный, одно сокрушенье и воплиСыну в наследство оставив. Но я не о нем лишь единомПлачу; другое великое горе мне боги послали: 240Все, кто на разных у нас островах знамениты и сильны,Первые люди Дулихия, Зама, лесного Закинфа,Первые люди Итаки утесистой мать ПенелопуНудят упорно ко браку и наше имение грабят;Мать же ни в брак ненавистный не хочет вступить, ни от брака 245Средств не имеет спастись; а они пожирают нещадноНаше добро [8] и меня самого напоследок погубят».С гневом великим ему отвечала богиня Афина:«Горе! Я вижу, сколь ныне тебе твой отец отдаленныйНужен, чтоб сильной рукой с женихами бесстыдными сладить. 250О, когда б он в те двери вступил, возвратяся внезапно,В шлеме, щитом покровенный, в руке два копья медноострых!..Так впервые увидел его я в то время, когда онВ доме у нас веселился вином, посетивши в ЭфиреИла, Мермерова сына (и той стороны отдаленной 255Царь Одиссей достигал на своем корабле быстроходном;Яда, смертельного людям, искал он, дабы напоить имСтрелы свои, заощренные медью; но Ил отказалсяДать ему яда, всезрящих богов раздражить опасаясь;Мой же отец им его наделил по великой с ним дружбе). 260Если бы в виде таком Одиссей женихам вдруг явился,Сделался б брак им, судьбой неизбежной постигнутым, горек.Но – того мы, конечно, не ведаем – в лоне бессмертныхСкрыто: назначено ль свыше ему, возвратись, истребить ихВ этом жилище иль нет. Мы размыслим теперь совокупно, 265Как бы тебе самому от грабителей дом свой очистить.Слушай же то, что скажу, и заметь про себя, что услышишь:Завтра, созвав на совет благородных ахеян, пред нимиВсе объяви ты, в свидетели правды призвавши бессмертных;После потребуй, чтоб все женихи по домам разошлися; 270Матери ж, если супружество сердцу ее не противно,Ты предложи, чтоб к отцу многосильному в дом возвратилась,Где, приготовив все нужное к браку, богатым приданымМилую дочь, как прилично то сану, ее наделит он.Также усердно советую, если совет мой ты примешь: 275Прочный корабль с двадцатью снарядивши гребцами, отправьсяСам за своим отдаленным отцом, чтоб проведать, какаяВ людях молва про него, иль услышать о нем прорицаньеОссы, всегда повторяющей людям Зевесово слово.Пилос сперва посетив, ты узнай, что божественный Нестор 280Скажет; потом Менелая найди златовласого в Спарте;Прибыл домой он последний из всех меднолатных ахеян.Если услышишь, что жив твой родитель, что он возвратится,Жди его год, терпеливо снося притесненья; когда жеСкажет молва, что погиб он, что нет уж его меж живыми, 285То, незамедленно в милую землю отцов возвратяся,В честь ему холм гробовой [9] здесь насыпь и обычную пышноТризну по нем соверши; Пенелопу ж склони на замужество.После, когда надлежащим порядком все дело устроишь,Твердо решившись, умом осмотрительным выдумай средство, 290Как бы тебе женихов, захвативших насильственно дом ваш,В нем погубить иль обманом, иль явного силой; тебе жеБыть уж ребенком нельзя, ты из детского возраста вышел;Знаешь, какою божественный отрок Орест перед целым 295Светом украсился честью, отмстивши Эгисту, которым 295Был умерщвлен злоковарно его многославный родитель?Так и тебе, мой возлюбленный друг, столь прекрасно созревший,Должно быть твердым, чтоб имя твое и потомки хвалили.Время, однако, уж мне возвратиться на быстрый корабль мойК спутникам, ждущим, конечно, меня с нетерпеньем и скукой. 300Ты ж о себе позаботься, уваживши то, что сказал я».«Милый мой гость, – отвечал рассудительный сын Одиссеев, –Пользы желая моей, говоришь ты со мною, как с сыномДобрый отец; я о том, что советовал ты, не забуду.Но подожди же, хотя поторопишься в путь; здесь прохладной 305Баней и члены и душу свою освежив, возвратишьсяТы на корабль, к удовольствию сердца богатый подарокВзяв от меня, чтоб его мне на память беречь, как обычайЕсть меж людьми, чтоб, прощаяся, гости друг друга дарили».Дочь светлоокая Зевса Афина ему отвечала: 310«Нет! Не держи ты меня, тороплюсь я безмерно в дорогу;Твой же подарок, обещанный мне так радушно тобою,К вам возвратяся, приму и домой увезу благодарно,В дар получив дорогое и сам дорогим отдаривши».С сими словами Зевесова дочь светлоокая скрылась, 315Быстрой невидимо птицею вдруг улетев. ПоселилаТвердость и смелость она в Телемаховом сердце, живееВспомнить заставив его об отце; но проник он душоюТайну и чувствовал страх, угадав, что беседовал с богом.Тут к женихам он, божественный муж, подошел; перед ними 320Пел знаменитый певец, и с глубоким вниманьем сиделиМолча они; о печальном ахеян из Трои возврате,Некогда им учрежденном богиней Афиною, пел он.В верхнем покое своем вдохновенное пенье услышав,Вниз по ступеням высоким поспешно сошла Пенелопа, 325Старца Икария дочь многоумная: вместе сошли с нейДве из служанок ее; и она, божество меж женами,В ту палату вступив, где ее женихи пировали,Подле столба, потолок там высокий державшего, стала,Щеки закрывши свои головным покрывалом блестящим; 330Справа и слева почтительно стали служанки; царицаС плачем тогда обратила к певцу вдохновенному слово:«Фемий, ты знаешь так много других, восхищающих душуПесней, сложенных певцами во славу богов и героев;Спой же из них, пред собранием сидя, одну; и в молчанье 335Гости ей будут внимать за вином; но прерви начатуюПесню печальную; сердце в груди замирает, когда яСлышу ее: мне из всех жесточайшее горе досталось;Мужа такого лишась, я всечасно скорблю о погибшем,Столь преисполнившем славой своей и Элладу и Аргос». 340«Милая мать, – возразил рассудительный сын Одиссеев, –Как же ты хочешь певцу запретить в удовольствие нашеТо воспевать, что в его пробуждается сердце? ВиновенВ том не певец, а виновен Зевес, посылающий свышеЛюдям высокого духа по воле своей вдохновенье. 345Нет, не препятствуй певцу о печальном возврате данаевПеть – с похвалою великою люди той песне внимают,Всякий раз ею, как новою, душу свою восхищая;Ты же сама в ней найдешь не печаль, а печали усладу:Был не один от богов осужден потерять день возврата 350Царь Одиссей, и других знаменитых погибло немало.Но удались: занимайся, как должно, порядком хозяйства,Пряжей, тканьем; наблюдай, чтоб рабыни прилежны в работеБыли своей: говорить же не женское дело, а делоМужа, и ныне мое: у себя я один повелитель». 355Так он сказал; изумяся, обратно пошла Пенелопа;К сердцу слова многоумные сына приняв и в покоеВерхнем своем затворяся, в кругу приближенных служанокПлакала горько она о своем Одиссее, покудаСладкого сна не свела ей на очи богиня Афина. 360Тою порой женихи в потемневшей палате шумели,Споря о том, кто из них с Пенелопою ложе разделит.К ним обратяся, сказал рассудительный сын Одиссеев:«Вы, женихи Пенелопы, надменные гордостью буйной,Станем спокойно теперь веселиться: прервите ваш шумный 365Спор; нам приличней вниманье склонить к песнопевцу, который,Слух наш пленяя, богам вдохновеньем высоким подобен.Завтра же утром вас всех приглашаю собраться на площадь.Там всенародно в лицо вам скажу, чтоб очистили все выДом мой; иные пиры учреждайте, свое, а не наше 370Тратя на них и черед наблюдая в своих угощеньях.Если ж находите вы, что для вас и приятней и легчеВсем одного разорять произвольно, без платы, – сожритеВсе; но на вас я богов призову; и Зевес не замедлитВас поразить за неправду: тогда неминуемо все вы, 375Так же без платы, погибнете в доме, разграбленном вами».Он замолчал. Женихи, закусивши с досадою губы,Смелым его пораженные словом, ему удивлялись.Но Антиной, сын Евпейтов, ему отвечал, возражая:«Сами боги, конечно, тебя, Телемах, научили 380Быть столь кичливым и дерзким в словах, и беда нам, когда тыВ волнообъятой Итаке, по воле Крониона, будешьНашим царем, уж имея на то по рожденью и право!»Кротко ему отвечал рассудительный сын Одиссеев:«Друг Антиной, не сердись на меня за мою откровенность: 385Если б владычество дал мне Зевес, я охотно бы принял.Или ты мыслишь, что царская доля всех хуже на свете?Нет, конечно, царем быть не худо; богатство в царевомДоме скопляется скоро, и сам он в чести у народа.Но меж ахейцами волнообъятой Итаки найдется 390Много достойнейших власти и старых и юных; меж нимиВы изберите, когда уж не стало царя Одиссея.В доме ж своем я один повелитель; здесь мне подобаетВласть над рабами, для нас Одиссеем добытыми в битвах».Тут Евримах, сын Полибиев, так отвечал Телемаху: 395«О Телемах, мы не знаем – то в лоне бессмертных сокрыто, –Кто над ахейцами волнообъятой Итаки назначенЦарствовать; в доме ж своем ты, конечно, один повелитель;Нет, не найдется, пока обитаема будет Итака,Здесь никого, кто б дерзнул на твое посягнуть достоянье. 400Но я желал бы узнать, мой любезный, о нынешнем госте.Как его имя? Какую своим он отечеством славит Землю?Какого он рода и племени? Где он родился?С вестью ль к тебе о желанном возврате отца приходил он?Иль посетил нас, по собственной нужде заехав в Итаку? 405Вдруг он отсюда пропал, не дождавшись, чтоб с ним хоть немногоМы ознакомились; был человек не простой он, конечно».«Друг Евримах, – отвечал рассудительный сын Одиссеев, –День свиданья с отцом навсегда мной утрачен; не будуБолее верить ни слухам о скором его возвращенье, 410Ниже напрасным о нем прорицаньям, к которым, сзываяВ дом свой гадателей, мать прибегает. А нынешний гость нашБыл Одиссеевым гостем; он родом из Тафоса, Ментес,Сын Анхиала, царя многоумного, правит народомВеслолюбивых тафийцев». Но, так говоря, убежден был 415В сердце своем Телемах, что богиню бессмертную видел.Те ж, опять обратившися к пляске и сладкому пенью,Начали снова шуметь в ожидании ночи; когда жеЧерная ночь посреди их веселого шума настала,Все разошлись по домам, чтоб предаться беспечно покою. 420Скоро и сам Телемах в свой высокий чертог (на прекрасныйДвор обращен был лицом он с обширным пред окнами видом),Всех проводивши, пошел, про себя размышляя о многом.Факел зажженный неся, перед ним с осторожным усердьемШла Евриклея, разумная дочь Певсенорида Опса; 425Куплена в летах цветущих Лаэртом она – заплатил онДвадцать быков, и ее с благонравной своею супругойВ доме своем уважал наравне, и себе не позволилЛожа коснуться ее, опасался ревности женской.Факел неся, Евриклея вела Телемаха – за ним же 430С детства ходила она и ему угождала усерднейПрочих невольниц. В богатую спальню она отворилаДвери; он сел на постелю и, тонкую снявши сорочку,В руки старушки заботливой бросил ее; осторожноВ складки сложив и угладив, на гвоздь Евриклея сорочку 435Подле кровати, искусно точеной, повесила; тихоВышла из спальни; серебряной ручкою дверь затворила;Крепко задвижку ремнем затянула; потом удалилась.Он же всю ночь на постеле, покрытой овчиною мягкой,В сердце обдумывал путь, учрежденный богиней Афиной. 440

Песнь вторая