Моряки - Гаральд Граф

Гаральд Карлович Граф

Моряки

Санкт-Петербург 1997 - 224 c.

Библиотека альманаха "Корабли и сражения"

Обложка:

на 1 и 2-й стр. Русские моряки конца 19-века;

на 3-й стр. Офицеры транспорта “Иртыш” В центре (сидит) П.П.Шмидт, третий справа (стоит) Г.К.Граф;

на 4-й стр. Транспорт “Иртыш” в Либаве перед уходом на Дальний восток.

Предисловие и комментарии к тексту написаны В.Н.Фотуньянцем.

Редактор В. В Арбузов Корректор С.В.Субботина

ПРЕДИСЛОВИЕ

Гаральд Карлович Граф родился в Санкт-Петербурге 29 декабря 1885 года. В 1897 году он поступил в Морской кадетский корпус. Последующий период его жизни вплоть до возвращения из японского плена подробно описан в настоящей книге и не требует специального освещения. После возвращения из плена Г.К.Граф служил на Балтике. В 1908 году он совершил заграничное плавание на крейсере “Адмирал Макаров”, а в 1913 г.( будучи уже опытным офицером, закончил военно-морское отделение Николаевской Морской академии.

Вскоре после начала 1-й мировой войны он получил назначение на эскадренный миноносец “Новик”, на котором прослужил в должностях минного, а затем старшего офицера вплоть до кровавых событий марта 1917 года в Гельсингфорсе. Впечатления от этих героических и столь же трагических лет легли в основу его другой замечательной книги “На “Новике”. Балтийский флот в войну и революцию". Она увидела свет в 1922 году в Мюнхене, куда Г.К.Граф годом раньше переехал из Гельсингфорса.

Единичные экземпляры этой книги, оказавшиеся в СССР, были надежно упрятаны в недрах “спецхранов”. Изредка цитируемый советскими историками, автор упоминался как "ярый монархист и контрреволюционер", что, впрочем, вполне соответствовало действительности. Несмотря на то что Г.К.Граф принимал довольно активное участие в работе демократических организаций офицеров Балтийского флота и даже был секретарем ПРОМОРа[* (Профессиональный союз офицеров и чиновников флота и портов Балтийского моря. Учрежден 23 мая 1917 года. Просуществовал до перехода флота в Кронштадт весной 1918 года.)], но, оказавшись в эмиграции, он примкнул к монархическому движению и с 1924 года занимал пост начальника политической канцелярии великого князя Кирилла Владимировича, после смерти которого в 1938 году состоял советником при его сыне Владимире Кирилловиче.

Во время 2-й мировой войны Г.К.Графа арестовало гестапо, и более года он пробыл в концлагере “Фонтслаг” под Компьеном. До 1950 года он проживал в Париже, давая уроки русского языка, а затем переехал в США, где в Питсбурге (штат Пенсильвания) 25 марта 1966 года и закончилась жизнь этого замечательного человека, участника двух войн и русского патриота.

Наш читатель впервые получает возможность познакомиться с его книгой “Моряки", вышедшей в свет в Париже в 1930 году и сразу же ставшей библиографической редкостью.

“Моряки” — это не только увлекательная книга для чтения, но и ценнейший исторический первоисточник для тех любителей нашей истории и исследователей нашего прошлого, чей взгляд обращен на поиск истинных причин, приведших Россию к поражению при Цусиме и последовавшей затем революции 1905-07 гг.

Прочитав книгу, вы узнаете об интереснейших подробностях жизни и быта кадетов и гардемаринов от поступления в Морской корпус и до производства их в офицеры. Благодаря лаконичным, но удивительно точным описаниям, перед вами словно ожившими пройдут образы офицеров — преподавателей корпуса. Очень интересными оказались “штрихи к портретам” адмиралов, занимавших пост директора корпуса, и особенно Г.П.Чухнина, при котором прошли последние годы учебы Г.К.Графа и уже после начала русско-японской войны 29 января 1904 года состоялся знаменитый “царский выпуск”.

Тем, кто занимается историей русско-японской войны, представляется возможность “из первых рук" получить информацию о жизни и службе морских офицеров на “тыловой” Балтике, о том, как шло формирование 2-й Тихоокеанской эскадры, ее подготовка к походу и, наконец, как шел от Либавы до Цусимы военный транспорт “Иртыш”. Перед вами предстанут интереснейшие подробности корабельной жизни и характеристики сослуживцев, собранных “на войну" со всего флота. В описании событий достоверно передана атмосфера, в которой эти люди, повинуясь жестокой логике приказов, обреченно шли навстречу своей гибели.

Среди офицеров “Иртыша", имена которых, как и во всей книге, автор обозначал лишь первой буквой фамилии, особенно выделяется своей неординарностью старший офицер транспорта. Только его имя Г.К.Граф приводит полностью — Петр Петрович Шмидт. Да, это тот самый “пламенный революционер”, на примере которого воспитывались поколения советской молодежи. Но сегодняшнее поколение, в лучшем случае, знает о нем лишь из произведения И.Ильфа и Е.Петрова, где были какие-то “дети лейтенанта Шмидта”. И только на страницах “Моряков” показан не хрестоматийный, а противоречивый П.П.Шмидт, способный на тонкие чувства и преисполненный высокими порывами и человеческими слабостями.

Безусловный интерес для читателя будет представлять описание нахождения автора в японском плену и его возвращение в Россию, охваченную революцией.

Настоящее издание подготовлено к печати редакцией альманаха “Корабли и сражения” и позволит продолжить знакомство с лучшими произведениями русского военно-морского зарубежья. Первые шаги в этом направлении были предприняты в начале 90-х годов безвременно ушедшим из жизни талантливым историком отечественного флота Александром Ефимовичем Иоффе. Благодаря его стараниям на родину вернулись произведения Б.П.Дудорова “Адмирал Непенин”, Н.А.Монастырева “Гибель царского флота”, А.Д.Бубнова “В царской ставке" и С.Н.Тимерева “Воспоминания морского офицера". Достойное место в этом ряду займет и книга Г.К.Графа “Моряки”.

В.Н.Фотуньянц

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Было 7 часов утра. Толпа мальчишек-подростков высыпала во двор дачи, в которой помещался пансион Антонины Лаврентьевны М., в местечке Шувалово, под Петербургом. Антонина Лаврентьевна уже много лет вполне успешно подготовляла к экзаменам в Морской Корпус.

Мальчиков поставили во фронт и повели на вокзал. Сегодня был знаменательный день, день вступительного экзамена в младший класс или, как говорили, в 4-ю роту. Все нервничали, но подтрунивали друг над другом и старались храбриться. Настроение создавалось бодрое и веселое. Среди этих мальчиков был и я. Хотя я и не происходил из морскоц семьи, но меня всегда привлекала морская служба, она была моей мечтой. Что именно меня влекло, я не мог себе объяснить, тем более что моря не знал и даже никогда не видел. Не знал я, конечно, и всей сущности морской службы. Но меня тянула, чисто инстинктивно, стихия, люди, которые всю жизнь служат на кораблях, все их интересные приключения, о которых я уже успел прочитать. Привлекала и форма морского офицера, такая отличная от других и красивая своею простотой. Мне было жалко мальчиков, которые не стремились поступить в Морской Корпус.

Но вот поезд довез нас до Петербурга, а финляндский пароходик по Неве быстро домчал до Васильевского острова, как раз к пристани против Морского Корпуса. Все поспешно с серьезными лицами вышли на набережную, вошли в подъезд, поднялись по широкой лестнице и вошли в классный коридор с бесконечным числом дверей. Первыми предстояли письменные экзамены, и для этого всех отвели в одну из больших ротных зал, в которой были расставлены столы и скамейки.

Кому не приходилось переживать волнений перед экзаменами, когда наступает последний момент и экзаменаторы входят в класс! Как замирает сердце, когда раздают бумагу для письменных работ или начинают вызывать к доске. У кого не екало сердце, глядя на серьезные и важные лица экзаменаторов, которые в этот момент кажутся какими-то священными особами и оттого особенно страшными...

Всех экзаменующихся было около 100 человек. Нас рассадили по алфавиту, так что пришлось сидеть рядом с незнакомыми мальчиками. Один из экзаменаторов начал диктовать, а мы быстро за ним записывали. Головы усиленно работали, чтобы на свой места посадить предательские "ять", не забыть поставить на конце правильно "я" или "е" и вообще превозмочь все трудности правописания, которые далеко не всем одинаково давались. Время летело быстро, и мы не заметили, как диктовку окончили. Дали ее прочесть, но лучше бы этого и не делали, так как при чтении все казалось неверным, и зачастую верное переправлялось на неверное.

Затем дали короткий перерыв, и начался экзамен по арифметике и алгебре. Всех разбили на две смены и раздали задачи. Задачи были нетрудные, но от волнения тяжело было собраться с мыслями, и цифры как-то путались. Тройное правило, пропорции, корни квадратные, уравнения с одним и двумя неизвестными — все это угрожало перепутаться и положительно выйти из повиновения. Я кончил задачи одним из первых и, хотя чувствовал, что их решил не совсем правильно, боялся, чтобы не вышло еще хуже.