Рыцари всмятку - Аделаида Фортель

Аделаида Фортель

Рыцари всмятку

— Корнюша, а что у нас сегодня на завтрак?

— Омлет с беконом, кофе и поджаренный хлеб.

— А-а-ай, не хочу омлета. Надоело. К тому же омлет был совсем недавно, во вторник.

— Тогда блинчики.

— А разве сегодня уже воскресенье?

— Нет, принцесса, сегодня пятница.

— Но блинчики у нас по воскресеньям.

— Верно, блинчики по воскресеньям, а по пятницам омлет.

— Тогда почему мы ели омлет во вторник?

— Потому что вы отказались от вареных яиц.

— Яйца! Терпеть их не могу! Тем более всмятку. Безвольные они какие-то. С виду крепкие, а стукнешь ложкой — скорлупа, как бумага, мнется. Дальше ее слупливаешь — белок. С виду белый и упругий, а стоит копнуть поглубже — течет соплистой жижей.

Принцесса осеклась: есть слова, которые принцессам говорить не следует. Но их так много, что за всеми не уследишь — то одно, то другое обязательно вырвется наружу. Вот и сейчас выскочило «соплистая». Принцесса сконфуженно посмотрела на дракона, но он — сама деликатность — как раз в этот момент полез в камин проверять, не засорилась ли труба.

— Вы что-то сказали, ваше высочество? — невинно переспросил он, выгребая пузом на каменный пол дорожку золы.

— Нет-нет. Вернее, я сказала, что омлет было бы и правда неплохо. Только поджарь, пожалуйста, хлеб получше. До коричневой корочки.

Дракон упорхнул на кухню, и, глядя, как ловко он лавирует между колоннами замка, принцесса загрустила: лучше бы он был таким же, как дракон соседки Аделины. Дракон Аделины не летает по замку, а с трудом протискивается по коридорам, а потому Аделине приходится все делать самой: и готовить, и стирать, и натирать мастикой полы. Но зато ее дракон выглядит настоящим. Нет-нет, Корнишон, конечно, тоже настоящий и даже огнедышащий, но слегка неправильный: очень маленький, принцессе по пояс.

За окном что-то запищало. Принцесса прислушалась, соскочила с кровати и выглянула в окно. Так и есть: внизу по холму ползла черная точка. Карабкалась по дорожному серпантину вверх, словно жук-навозник. И пищала, пищала, пищала, не переставая.

— Корнюша, — закричала принцесса. — К нам рыцарь скачет!

— Уже? — дракон поставил на столик серебряный поднос с завтраком. — Рановато, вроде бы, еще для визитов, девяти часов нет…

— Убедись сам.

Писк стал громче, и теперь в нем явственно слышались интонации боевого рожка. Корнишон суетливо затеребил завязки передника — не гоже дракону являться на бой в таком конфузливом бабьем виде.

— Можешь не торопиться, — усмехнулась принцесса. — Я тебя никуда не пущу.

— Ну, сколько можно, принцесса! Надо мной уже посмеиваются окрестные драконы — дожил до тридцати восьми лет и еще копья не нюхал.

— Я сказала — в шкаф! — рявкнула принцесса.

Это тоже не правильно — принцессы не должны рявкать, как генералы на плацу. Это не женственно. Но было проще нагрубить Корнюше, чем давить на его больные мозоли, объясняя, что по причине своего убогого роста он с рыцарями сражаться не способен. Сам он этого никак не мог понять и, заслышав рыцарский рожок, всегда рвался в бой — дух-то у него настоящий, драконовский, но только принцесса его не пускала, запирала в шкафу и прятала на груди ключ. Сами посудите, какой же это бой, когда рыцарь в доспехах, на коне и с мечом, а дракон ростом едва выше овчарки. Это не бой, это убийство. А Корнюшу было бы очень жалко, за долгие годы совместного существования принцесса к нему здорово привязалась. Это тоже было не правильно: принцессы не должны жалеть своих драконов. Принцессы должны их ненавидеть и мечтать от них избавиться. Но жизнь тем от сказки и отличается, что в ней всегда все получается не так, как задумывалось. Да и перед рыцарями неловко: они через тридевять земель едут, мечтают о подвиге, а тут вместо подвига битва с огнедышащей овчаркой — сплошное позорище, а не битва.

Звуки рожка переросли в рев. Значит, рыцарь уже добрался до замковых ворот и въехал под арку. Принцесса поправила прическу и вышла навстречу спасителю. Встала на парадной лестнице между двух римских ваз и приняла горделивую позу. Снизу бухнуло, словно на пол бросили мешок ломаных подков — рыцарь спешился. Заголосил рожок, и эхо испуганно заметалось по каменным сводам замка.

— Дракон, порождение поганого племени, выходи на честный бой!

Ну-ну, ждите!

Рыцарь нетерпеливо побряцал оружием, еще потрубил, покричал и, не дождавшись ответа, пошел, звякая коваными сапогами, по лестнице вверх. Принцесса приосанилась. Из-за мраморных балясин сперва показался пучок перьев, потом шлем, похожий на перевернутый котелок, серебряный панцирь, круглый щит, тонкие ноги с шипастыми наколенниками и ослепительные шпоры.

— Вам кого? — надменно спросила принцесса.

Рыцарь поклонился так низко, насколько позволяли доспехи.

— Я Рыцарь, Не Открывающий Своего Образа, — прогундосил он, не поднимая забрала. — Пришел сразиться с драконом и освободить Прекрасную Принцессу.

Ужасно правильно и до смерти пафосно! Сразиться, освободить, Прекрасную… Ну, что ж, поглядим, насколько хватит рыцарской закалки.

— А его нет дома. Что-нибудь передать?

— В таком случае, я его с вашего позволения подожду.

— Ждите, — равнодушно пожала плечами принцесса и пошла в западную комнату вышивать крестиком.

Рыцарь недоуменно потоптался на месте и побрякал следом. Сел в кресло напротив и уставился на проворно снующую иглу. У него невыносимо чесалась спина, но хоть как-то это обнаружить рыцарский кодекс не позволял. Рыцарь терпел, выпрямившись в струнку, и тоскливо молчал, не зная, с чего начать разговор. А принцесса ехидно молчала в ответ — тебе надо, ты и разговаривай. Ей самой нестерпимо хотелось есть, но если сейчас пойти за серебряным подносом, на котором давно остыл омлет, придется и рыцарю предложить чаю. А тогда он, не приведи господи, пригреется и совсем не захочет уходить. Лучше потерпеть полчасика. Но принцессин организм терпеть не умел, принцессин организм громко буркнул животом.

— Что это? — тотчас вскинулся рыцарь. — Ваш дракон?

Принцесса покраснела и мысленно прокляла свое происхождение, при которой не позволительны даже бурчания в желудке.

— Вы о чем? — холодно спросила она. — Лично я ничего не слышала.

— Простите, померещилось, что где-то поблизости рычит дракон. Долгий путь, знаете ли, аскетический образ жизни, усталости, лишения…

Точно, напрашивается на чай, догадалась принцесса, и мстительно улыбнулась:

— Такова рыцарская доля, не так ли? Всегда в пути, всегда в бою. Если бы вы были принцессой, вы бы спали до полудня и вышивали крестиком.

— Нет-нет, — спохватился рыцарь. — Вы меня не верно истолковали. Я счастлив родиться рыцарем и служить мечом и копьем господу. Меня пьянит зов рожка и звуки битвы! Меня будоражит и наполняет жизнью вид вражеской крови! Я…

— Если вам жарко, можете снять шлем.

— Что? Ах, нет… Благодарю, мне не жарко. А что, ваш дракон часто отлучается?

— Бывает.

— И надолго?

— Когда как. Когда на два дня пропадет, когда на месяц.

— И как давно он ушел?

— Утром. И в довольно игривом настроении. Насколько я его знаю, на этот раз ждать его раньше недели бессмысленно.

Обычно на этом месте рыцари начинали нервничать. В силу своей воинственной природы и высокой конкуренции они терпеть не могли ожиданий. Узнав, что дракона придется ждать неделю, они под благовидными предлогами откланивались и мчались в соседний замок, где их благополучно съедал дракон Аделины. Но этот рыцарь промолчал.

— Так что, если вам угодно, — продолжила принцесса. — Вы можете пока съездить в соседний замок и попытать счастья там. Это не далеко, часа два пути…

— Благодарю, я бы еще с вашего позволения подождал.

«Да будь моя воля, — раздраженно подумала принцесса, — ты бы тут и не появлялся!» Она неосторожно укололась иголкой и ойкнула, слизывая с пальца кровавую капельку. Вид ее крови ничуть не взбудоражил рыцаря. Он даже не предложил даме чистого платка — сидел, как серебряный истукан, мерно сопя сквозь дырочки забрала.

Вечерело. В окне спелым яблоком повисло закатное солнце, и полиловели холмы. Желудок принцессы давно перестал рычать и тоскливо скукожился. Рыцарь прел под доспехами и украдкой слизывал скатывающиеся по щекам капли пота. Дракон уснул в шкафу, пуская по полу спальни струйки дыма. Во дворе замка грустно вздыхал рыцарский конь. Принцесса тоже начала клевать носом и решила, что, пожалуй, на сегодня достаточно. Она отложила вышивание и поднялась:

— Достопочтенный рыцарь, позвольте проводить вас в гостевую комнату.

— Не стоит беспокоиться, ваше высочество! Настоящие рыцари спят там, где расположили на ночлег своих верных скакунов.