Путеводитель «Автостопом по Млечному Пути» (перевод Е.Щербатюка) - Дуглас Адамс

Адамс Дуглас

Путеводитель «Автостопом по Млечному Пути»

Посвящается

Джонни Броку и Кларе Горст,

а также другим арлингтонцам

в благодарность за чай, отзывчивость

и все мыслимые тэдэ.

В глубине Западного спирального рукава Галактики, в захолустье, которого даже нет на картах, лежит небольшое желтое безвестное солнце.

Вокруг него по орбите радиусом примерно девяносто два миллиона миль обращается крайне незначительная зелено-голубая планетка. Ее жизненные формы, произошедшие от обезьян, так изумительно примитивны, что до сих пор считают электронные часы расчудесной выдумкой.

У этой планеты есть — или, точнее, была — такая проблема: большинство живших на ней людей были несчастливыми чуть ли не все время. Для ее разрешения было предложено много рецептов, большинство которых сводилось преимущественно к перемещению зеленых кусочков бумаги, что странно, потому что, вообще говоря, зеленые кусочки бумаги несчастными не были.

Итак, задача не решалась. Многие грустили, а большая часть людей пребывала в отчаянии, даже обладатели электронных часов.

Многие люди все больше укреплялись во мнении, что крупная ошибка была сделана, прежде всего, тогда, когда все поспускались с деревьев. А некоторые говорили, будто даже залезание на деревья было ошибкой, и никому не следовало покидать океаны.

И вот, однажды в четверг, приблизительно через две тысячи лет после того, как одного человека прибили к дереву за то, что он рассказывал людям, как чудесно было бы для разнообразия подобреть друг к другу, одна девушка посиживала в маленьком кафе в Рикмэнсуорсе. И внезапно она поняла, что же было не так все это время. Теперь она знала, как можно было бы сделать свой мир добрым и счастливым местом. На этот раз все было верно, все могло бы получиться, и никого не нужно было бы ни к чему прибивать.

К сожалению, прежде чем она сумела добраться до телефона, чтобы кому-нибудь об этом рассказать, разразилась ужасная, слепая катастрофа, а идея была утеряна навсегда.

Эта история не о ней.

Это история ужасной, слепой катастрофы и некоторых из ее последствий.

Еще это история книги, называющейся «Путеводитель «Автостопом по Млечному Пути». Неземной книги, которую никогда не публиковали на Земле. Книги, которую до кошмарной катастрофы не видел, и о которой не слышал ни один землянин.

И, несмотря на последнее, совершенно замечательной книги.

Действительно, она, вероятно, была самой примечательной из книг, когда-либо выпущенных гигантской издательской корпорацией Малой Медведицы, о которой ни один землянин также никогда не слыхал.

Не только совершенно замечательной была книга, но еще и очень удачной. Она была популярнее, чем «Руководство по божественному уходу за домом», продавалась лучше, чем «Еще 53 способа проделать это при нулевой гравитации» и оказалась еще более спорной, чем трилогия философских супербоевиков Оолона Коллафида «В чем Бог был не прав», «Еще о величайших ошибках Бога» и «Да кто он такой, этот Бог, в конце концов?»

Во многих патриархальных цивилизациях Внешнего восточного обода Галактики «Путеводитель «Автостопом по Млечному Пути» уже отнял у великой «Encyclopaedia Galactica» славу стандартного вместилища всего знания и мудрости. Хотя в Путеводителе много пробелов, и содержится масса недостоверного, или, по меньшей мере, ужасно неточного, он выигрывает по сравнению со старой, более прозаической, энциклопедией в двух существенных отношениях.

Во-первых, он слегка дешевле, а во-вторых, на его обложке большими дружелюбными буквами написаны слова «НЕ ПУГАЙСЯ».

А история того ужасного, бессмысленного четверга, его чрезвычайных последствий и того, как нерасторжимо они связаны с замечательной книгой, начиналась очень просто.

Она началась с дома.

Глава 1

Дом стоял на пологом склоне, на самом краю городка. Он стоял себе и смотрел вдаль, на широкие просторы фермерских полей Западной Англии. Ничем не примечательный дом, построенный около тридцати лет назад. Приземистый, угловатый, сложенный из кирпича, дом нес на своем фасаде четыре окна, таких размеров и пропорций, которые, в большей или меньшей степени, не могли порадовать глаз.

Единственным человеком, для которого дом имел какое-то значение, был Артур Дент, да и то потому, что ему довелось там жить. Он жил в доме около трех лет, все время после переезда из Лондона, вызванного наводимой большим городом нервозностью и раздражительностью. Артуру, как и дому, было около тридцати лет. Высокий, темноволосый, он никогда не пребывал в полном согласии с самим собой. Обычно его больше всего беспокоили вопросы людей о том, почему он выглядит таким обеспокоенным. Артур работал на местном радио, и всегда говорил друзьям, что это гораздо интереснее, чем они, наверное, думают. Друзья именно так и думали. Кстати, многие из них работали в рекламе.

В среду ночью прошел очень сильный дождь, улица стала мокрой и грязной, но утреннее солнце четверга ярко и ясно светило на дом Артура Дента потому, что делало это в последний раз.

Артура еще не известили в установленном порядке, что городской совет хочет снести дом и проложить на его месте шоссе.

Утром четверга, в восемь часов, Артур чувствовал себя не лучшим образом. Он проснулся, как в дурмане. Встал, словно оглушенный, побродил по комнате, открыл окно, увидел бульдозер, нашел свои шлепанцы и потащился в ванную умываться.

Пасту на щетку, — так. Почистил.

Зеркальце для бритья показывало в потолок. Он его повернул. На миг зеркальце отразило второй бульдозер в окне ванной. Повернутое правильно, оно отражало щетину. Сбрил щетину, умылся, вытерся и прошлепал на кухню, пожевать вкусненького.

Чайник, крышка, холодильник, молоко, кофе. Зевок.

Слово бульдозер поблуждало миг в сознании, в поисках, с чем бы соединиться. Бульдозер за кухонным окном был очень здоровым.

Артур уставился на него.

— Желтый, — подумал он и зашлепал назад, в спальню, чтобы одеться.

Проходя мимо ванной, остановился выпить большой стакан воды, потом еще один. Это подозрительно походило на похмелье. Откуда похмелье? Пил предыдущим вечером? Артур предположил, что, должно быть, пил. Блик в бритвенном зеркальце. «Желтый», — подумал Артур и потащился в спальню.

Он стоял и соображал. Пивная. О Господи, пивная. Смутно припомнилось, что был зол. Злился из-за чего-то, казавшегося важным. Говорил об этом что-то, и, наверное, очень долго, потому что самым ясным зрительным воспоминанием были стеклянные взгляды на лицах слушателей. Что-то о новой дороге, — это все, что удалось вспомнить. Ею занимались несколько месяцев, только, кажется, об этом никто не знал. Возмутительно. Артур глотнул воды. Все разрешится само собой, решил он. Никому дорога не нужна, у городского совета нет поддержки. Все образуется само по себе.

Господи, какое жуткое, однако, похмелье. Глянул на себя в зеркало платяного шкафа. Высунул язык. «Желтый», — подумал он. Слово желтый бродило в уме, подыскивая, к чему прилепиться.

Пятнадцатью секундами позже Артура в доме не было: он лежал перед большим желтым бульдозером, надвигавшимся на его садовую дорожку.

Мистер Л. Проссер был, как говорится, всего-навсего человеком. Другими словами, он представлял собою углеродную двуногую форму жизни, произошедшую от обезьяны. Точнее говоря, сорокалетнего, жирного, потрепанного работника городского совета. Довольно любопытно, что он также являлся прямым потомком Чингиз-хана по мужской линии, хотя сам этого не знал. Правда, череда поколений и смешение рас так перетасовали гены, что явные монголоидные черты отсутствовали, и единственными рудиментами, унаследованными мистером Л. Проссером от своего могучего предка, оставались пресловутые крепость желудка и пристрастие к маленьким меховым шапкам.

Мистер Проссер ни в каком смысле не был великим воином, — лишь нервным, тревожным человеком. Сегодня он был особенно обеспокоен и встревожен, поскольку всерьез не ладилась работа, состоявшая в том, чтобы обеспечить снос дома Артура Дента до конца дня.

— Оставьте, мистер Дент. Вы ведь знаете, что не сможете настоять на своем. Вы не можете лежать перед бульдозером бесконечно, — сказал мистер Проссер и попытался заставить свои глаза яростно засверкать, но они просто не были на такое способны.

Артур лежал в грязи и выражал свой протест.

— Поспорим и посмотрим, кто первым заржавеет!

— Боюсь, вам придется смириться, — сказал мистер Проссер, хватаясь за свою меховую шапку и елозя ею по макушке. — Это шоссе должно быть построено, и оно будет построено!

— Впервые слышу! Почему оно должно быть проложено?

Мистер Проссер немного погрозил Артуру пальцем, затем остановился, убрал палец и переспросил: